Высокий уровень окситоцина без достаточного тестостерона – это сектанты или адепты каких-либо других социальных групп, крайне закрытые от внешнего мира и очень агрессивно и враждебно настроенные против всех, кого не признают своими. Окситоцин без тестостерона лишает нас рассудительности, мы становимся чересчур щедры и доверчивы, до наивности. В норме, если человек обманул наше доверие однажды, в следующий раз мы доверяем ему гораздо меньше. Но окситоцин ослепляет нас, мы продолжаем и дальше доверять такому человеку. Мы становимся более внушаемы (поскольку больше склонны к доверию), подвержены культурным и расовым предрассудкам (так как острее ощущаем свою принадлежность к каким-либо группам). Если окситоцин не зашкаливает, а просто находится в норме, но тестостерона все равно недостаточно, вероятнее всего, перед нами хороший семьянин, хороший с точки зрения других людей человек, но абсолютно утративший вкус к своей собственной жизни.
Однако если к высокому или нормальному уровню окситоцина добавить нормальный тестостерон, мы получаем здоровую, гармоничную, уравновешенную личность, поскольку он дает рассудительность, внимательность и осторожность в восприятии других людей, компенсирующие недостатки высокого окситоцина. Причем интересно, что если человек изначально недоверчив, то повышение тестостерона не делает его еще более недоверчивым. А вот если он чересчур наивен, то более высокий уровень этого гормона делает людей более бдительными. То есть тестостерон в этом случае скорее просто отрезвляет, чем меняет что-либо в человеке. Несмотря на безграничный альтруизм и наполненность своего внутреннего мира, человек с высоким уровнем окситоцина продолжает оставаться вполне адекватным и умеющим трезво оценивать ситуацию, если имеет достаточно тестостерона.
При этом мужчина ни с нормальным, ни с высоким окситоцином без высокого тестостерона захлебываться от счастья не будет, у него будет просто все хорошо, а вот женщину с нормальным тестостероном высокий окситоцин унесет на седьмое небо, при этом не лишив рассудка и здравомыслия. Тут уж чем выше – тем лучше. Женское счастье – абсолютное, бесспорное, важнейшее и, пожалуй, единственное настоящее счастье – это именно окситоцин. То есть ощущение себя любимой и защищенной.
К сожалению, у современных женщин уровень окситоцина, как правило, либо ниже плинтуса, либо более-менее терпимый, но почти всегда недостаточный для полноценной счастливой жизни. А ведь именно этот гормон отвечает не только за женскую сексуальность, но и вообще за жизненные ценности. Именно этот гормон делает женщину хорошей матерью и любящей женой. И если мужчина пренебрегает необходимостью поддерживать высокий уровень окситоцина в своей женщине, у него никогда не будет счастливой семьи, ведь женщина от такой семьи (или, по крайней мере, от него уж точно) будет все больше отдаляться, мозг такой женщины будет заставлять ее искать другие имитации счастья в карьере и социуме (именно имитации, потому что настоящего полноценного счастья вне семьи все равно найти невозможно), вовсе не потому что оно там есть, но потому что неудачу в карьере женщина переживает значительно менее болезненно, чем неудачу в личной жизни. Построить хорошую карьеру сегодня намного проще, чем счастливую семейную жизнь, поэтому женщина пытается реализовать себя хотя бы в этом, подменяя ценности, чтобы хоть немного приглушить свои страдания.
Человек с нормальным тестостероном, но низким окситоцином становится все более типичным для современности: это одинокие люди, стремящиеся оградиться от мира, проводящие много времени на работе. Им крайне не хватает любви и человеческого тепла, они одиноки, но с точки зрения материальных ценностей, у них есть все необходимое. Если при низком уровне окситоцина не хватает еще и тестостерона… Это очень грустно. Это несчастные социофобы, стремящиеся как можно дальше убежать от окружающего мира во всех его проявлениях.
Еще раз. Подлинное внутреннее счастье адекватного мужчины – высокий тестостерон, негативные стороны которого нивелированы достаточным окситоцином. Подлинное внутреннее счастье женщины – высокий окситоцин в комплексе с достаточным, но не слишком высоким тестостероном. Чем больше тестостерона и окситоцина – тем выше дофамин, тем более мы активны и довольны своей жизнью, тем легче нам бороться со стрессами и тем меньше мы ощущаем на себе негативное влияние внешних событий.
Даже если на объективном уровне у нас все хорошо, если у нас прекрасная работа, семья, дети, друзья, есть финансовое благополучие и доступны многие удовольствия, но при этом слишком мало окситоцина (женщины) или тестостерона (мужчины), мы будем очень остро ощущать пустоту и бессмысленность всего, поскольку именно эти два гормона, как бы маркирующие степень выполнения наших предустановленных биологических задач, определяют наш уровень удовлетворенности своей жизнью. Эти гормоны дают нам именно удовлетворенность – ощущение полноты, смысла и выполненного долга, а не только удовольствие и наслаждение, как это происходит в случае с дофамином или другими нейромедиаторами. Высокий окситоцин для мозга означает успешную реализацию себя в семье и продолжении вида, что является первостепенной биологической задачей женщины. Высокий тестостерон означает развитие и победы, улучшающие условия развития вида, что является первостепенной биологической задачей мужчины. Поэтому ни о каком внутреннем ощущении удовлетворенности и счастья и речи идти не может, если этих гормонов недостаточно или их правильный баланс нарушен, вне зависимости от любых объективных факторов, внутри которых мы находимся.
Как мы уже сказали, в то время как мужским гормоном, отвечающим как за мужественность, так и за сексуальность, является тестостерон, у женщин за женственность отвечают эстрогены, а за сексуальность – именно окситоцин. Мужской секс очень физиологичен, но женский зависит прежде всего от ее психологического состояния. Чтобы женщина была сексуально раскрепощена и имела полноценное сексуальное влечение к партнеру, она должна быть совершенно расслаблена психологически. Она должна чувствовать заботу своего партнера, его защиту и уверенность в нем – и все эти ощущения прямо коррелируют с ее уровнем окситоцина.
Эта потребность находится на инстинктивном уровне, поскольку с биологической точки зрения женщина занимается сексом для зачатия ребенка, которое сопряжено с огромным количеством рисков и трудностей для ее организма, поэтому она должна быть непоколебимо уверена в том, что отец ее потомства позаботится о ней и ее детях, что он не оставит, что он защитит и прокормит их, пока ей придется проходить через все муки и страдания, сопряженные с беременностью, родами, кормлением и заботой о детях. Одним словом, занимаясь сексом, женщина должна думать о сексе и своем партнере, а не о своих рисках, страхах и беспокойствах. Она должна быть уверена, что не останется одна, и что секс не доставит ей проблем в будущем, которые ей придется разрешать в одиночестве.
Здесь мне хочется сделать небольшое отступление, чтобы внести некоторую ясность в понятия. Я уже во второй раз употребила слово "инстинктивный", хотя с точки зрения терминологии использовать это слово в отношении человека не совсем корректно. Дело в том, что инстинкт – это совокупность врожденных потребностей и комплекса действий, предпринимаемых для их удовлетворения. Он одинаков у всех представителей вида и передается по наследству, точно так же, как, например, клюв, хвост или ноги. Наличие инстинкта позволяет мозгу экономить энергию и действовать по заложенному в тело сценарию, не беря во внимание особенности текущей ситуации. Но чем сильнее развит мозг животного, тем меньше его действия определяются инстинктами, и тем больше опытом и интеллектом. Например, беспозвоночные, членистоногие, насекомые практически всю жизнь проживают, ведомые своими инстинктами, в то время как жизненные программы позвоночных, гораздо сложнее и часто требуют анализирования ситуации и подстройки под нее. Поэтому в формировании их поведения инстинкты играют значительно меньшую роль, а у высших видов позвоночных, таких как гориллы или шимпанзе, отсутствуют едва ли не полностью, что уж говорить о человеке? У нас есть множество встроенных в тело врожденных программ: склонности, способности, рефлексы и пр., но все они не являются инстинктами с точки зрения точного значения этого термина, так как не определяют наше поведение. Практически всему мы обучаемся на протяжении жизни, наблюдая друг за другом, и без этого наблюдения мы были бы неспособны удовлетворять даже некоторые из своих базовых потребностей, просто потому что не знали бы о том, как это сделать.
