— Ты права. И я не знала. Но видишь ли в чем дело… — Физис на мгновенье замолчала, но тут же продолжила. — В нашем прошлом, вернее в моем. В том времени, в котором жила я… Ну, вообщем, когда-то я пыталась изменить происходящие события. Понимаешь? Я меняла их, тасуя как колоду карт. Пыталась спасти жизни других и свою собственную.

— Разве такое возможно? — скептицизм ее спутницы только рос.

— Тогда было возможно, — женщина больше не улыбалась. В голосе сквозила горечь. — Да. Казалось так просто. Поменяй цепочку событий, переверни спираль времени, и все будет хорошо. Но… мир живет по своим законам. Оказывается, я могла только отодвинуть событие, но не устранить его полностью. Переместить во времени.

Она почти прошептала последние слова, но Мари расслышала их.

Физис говорила правду. Донович почувствовала, как сама, невольно, не желая того, будто прикоснулась к далекому, затерянному в глубинах минувшего, прошлому сидящей рядом женщины.

— Я тогда многое не знала, — продолжила ее спутница. — Действовала больше по наитию, интуитивно. Потом… когда уже все произошло. Ну и вот так… Может быть поэтому меня привлекла теория вероятности. А от нее уже и до квантовой физики было рукой подать.

Флаер приземлился рядом с небольшим и уютным коттеджем. Донович тщательно сверила обозначение дома с маркировкой на гостевой карте. Все было правильно, но она не спешила покидать аппарат.

Физис тоже не торопилась. Она любовалась утонувшим в зелени и цветах изящным сооружением, и Мари, которая с серьёзным видом изучала гостевую карту… и боялась.

Боялась разрушить своё маленькое счастье. Нельзя ворошить минувшее, нельзя тревожить мертвое, ибо прошлое может возвратиться и забрать её из этого мира. Сущим безумием было вообще начинать этот разговор, но девочка ждала ответы.

И если она не может ответить на все ее вопросы, но хотя бы немного… немножко… совсем чуть-чуть. Риск, конечно, был, но… Она расскажет самую чуточку.

Физис повернулась к Донович.

— Много раз, в своем времени, то есть во времени прошлых событий я пыталась обратиться к людям, но из этих попыток ничего не вышло. Стены вплетенные в ткань мира мне не преодолеть, не перешагнуть черту, не возвратить ушедших. Я никогда не смогу заговорить с людьми минувшего, так же, как и ступить на их земли. Потому что там уже есть… живет другая «я» которая умрет в том будущем, что наступит через несколько лет. И с этим фактом ничего уже не поделать. Я даже не могу просто выйти к людям и поделиться своим знанием. Так что там все произойдет в свои сроки. Потому что для моего прошлого, для того времени — я мертвая. Законы сущего нельзя нарушать… но иногда можно.

Физис улыбнулась и в ее улыбке промелькнуло озорство.

— Мироздание, детка, это не учебник математики. В нем нет однозначности черно-белого решения. Оно хранит оттенки всех цветов. Ну а квантовая физика пытается по-своему объяснитЬ некоторые вещи.(*)

— Значит, ты живая? — на всякий случай уточнила Мари.

— Для твоего мира, вернее, для этого времени — да. — кивнула Физис. — А теперь давай как следует рассмотрим этот замечательный дом и сад.

* * *

Оставшееся до отлета время проходило весело и насыщенно. Вдохновленный успехами Иннокентия, Зимин обязал отдел Идана найти то, что можно было бы использовать как оружие против многомерников. Это задание озвученное на рабочем совещании сразу вызвало бурное возмущение теоретиков, которые были убеждены в том, что работа Иннокентия «и компании.» — обычная псевдонаучная забава.

В ответ на требование поручить им исследование этой темы, Зимин быстро согласился и озадачил страждающих тем, что они обязаны подвести твердую научную базу под результаты полученные Иданом.

— Вывод который делает Идан, теоретически невозможен, — важно заявил глава научного отдела Эммануил Форест. — Абсолютно исключено.

— А то над чем работает Станция — возможно? — зло поинтересовался Зимин. — Порталы в иные миры? Кротовые норы через пространство и время? Это как? Возможно?

— Вполне, — не моргнув глазом спокойно парировал собеседник. — Это всего лишь своеобразный прыжок, кратковременный разрыв границы междумирья, но не вмешательство во внутреннюю структуру высших измерений.

— Разрыв границы — уже вмешательство в эти структуры, — припечатал Зимин и сделав небольшую паузу спокойно продолжил. — Идан работает над результатами. Ваша задача — найти такие обоснования, чтобы больше никто в мире не смог бы возразить против наших исследований. Ясно?

— Но Нуар Карлович, фокусы Иннокентия это же… простите, но это не наука. Его шарлатанство нельзя даже называть наукой.

— Если вы выполните мою просьбу, то я смогу сохранить ваш отдел. — почти ласково добавил Зимин.

Последний довод был весьма убедительным. Спорщик и его коллеги из отдела тут же встали и покинули «резиденцию начальства». Причем Форрест что-то недовольно ворчал себе под нос, но так тихо, что даже чуткие уши секретаря разобрали лишь одно слово «Питекантроп».

— Вот видишь какая удобная ситуация, — повернулся Зимин к Физис, как только за теоретиками захлопнулась входная дверь.

Теперь, на правах заместителя Физис имела право присутствовать на любых совещаниях и встречах.

— У меня от тебя нет секретов, — в первый же день, заявил ей Зимин. — Я мог бы, конечно, сомневаться — ты ли это, или же многомерники прислали своего клона, но это лишено всякого смысла. К чему им подрбная замена с их-то возможностями? Да, и кроме того, после безумной «пляски», которая произошла в этих стенах при первом твоем появлении…

Он помолчал и добавил. — Так пространство могло отреагировать только на настоящую…

Тут уже Физис не выдержала и прошипела, чтобы он заткнулся и не тревожил своими неосторожными словами «всё сущее».

Больше они не обсуждали тем из прошлого.

Однако Физис воспользовалась предоставленным ей правом и иногда принимала участие в беседах происходящих в кабинете.

— Великолепно, — неспешно продолжил директор Станции после того, как в приёмной, с грохотом закрылась дверь за Форрестом. — Если все ж таки они смогут теоретически обосновать работы Идана, то с такой доказательной базой, уже никто в будущем не сможет помешать нашим исследованиям. Новые инвестиции, новые вложения в проект.

— А если — откажутся, то ты всего лишь наймешь новых. С меньшей оплатой, — усмехнувшись продолжила Физис. — Методы не меняются. Так ведь Нуар? Что в прошлом, что в будущем, человеческая суть неизменна. Ты — делец, но не ученый. Только, знаешь что? Все эти приемы хороши до определенных пределов. Форрест ведь по-своему прав. Нельзя изобрести оружие против тех, кого не существует в этой реальности, против тех, кого даже ваши приборы не улавливают.

— Нам многое нельзя, однако ж мы это делаем, — Зимин повторил одну из своих любимых фраз. — И у Идана кстати, получается кое-что дельное. Уверен, что они смогут поладить с теоретиками.

Зимин собирался еще что-то сказать, но тут в кабинет без стука ворвался Андрикаварс с предложениями касаемых изменений в исследовании «заветного квадрата».

А буквально через пять минут секретарь сообщил им две новости. Первая касалась бесследного исчезновения любимой собачки сотрудницы хозяйственного отдела. Животное потерялось где-то внутри многочисленных помещений Станции. Рыдающая хозяйка настойчивр требовала немедленно оповестить всех сотрудников.

Вторая — сообщала, что минуту назад, на Станицию пришел Роднеро Келлиндж.

— Так. Собачку оставим на потом, — распорядился Зимин. — Пропусти Келлинджа.

* * *

Между тем, сами теоретики не собирались увольняться со «своей» Станции. Во всяком случае, в данную минуту заведующий отделом спорил с Иданом пытаясь вернуть его в реальное русло науки.