Не знаю, как живёте вы. Для леди, для низко-высшего класса, сорок в месяц – это минимум. Четыре такси в день, включая съездить на обед в заведение, далёкое от небезопасного масс-маркета. Колбаса и прочее в холодильник без экономии на качестве. Косметика и бытовая химия – лучшее, что можно купить. А в последнее время ещё полторы пачки сигарет в день. Триста восемьдесят за пачку.

Димочка подумал, что я эпатажно иронизировала, когда «давай до ресторана прогуляемся – я на новые носки сэкономлю».

В общем, сорок – это в обрез.

Братик Денис это понимал отлично. И на празднование зачисления подарил вторую карту. Уникальную. С «уникальной банковской услугой «братская соломка». Такую, какую я могла от него принять.

Не знаю, как он без меня завёл счёт на меня. Наверное, договорился с банком. А специальные условия счёта после этого сделать – фигня вопрос. Специальные – это гибрид кредита с поручителем, ипотеки и потребительского кредита. Кредитая линия на полмиллиона с минимальной процентной ставкой и сроком погашения в двадцать лет.

Вот такой вот серьёзный взрослый подарок. Не тупо бабки, которые я бы тупо не приняла. А – братский делёж наработанным в банке доверием и связями.

Вообще я примерялась вложить эти полмиллиона во что-нибудь. Но в связи с обстановкой уже залезла в них на полсотни. И шла в банкомат снять ещё двадцатку.

Изо всех сил поминая брата добрым словом за такую вот «соломку».

Конец паузы.

Потом мы приехали в первую точку. И я попала в совок. В смысле – антикварный, мягко говоря, кабинет с антикварным, очень мягко говоря, сервисом.

Когда я говорю – антикварный, я имею в виду то, что ремонт и обновление мебели последний раз было, видимо, до перестройки. И компьютеры в кабинет не завозили.

Как там..? «Кибернетика – лженаука, продажная шлюха капитализма для эксплуатации пролетариев капиталистами». Как-то так оно в советском словаре 1953. Наверное, политическом. Хотя может, даже толковом словаре заимствований.

В общем, шкафы и стол были завалены разными папками, а на столе стояло нечто с карандашами, линейками, степлером. Возможно, когда-то это было органайзером, но оно уже давно перешло на сторону бардака.

Стулья для посетителей, две штуки, в кабинете были. Но садиться на них я воздержалась по причине непредсказуемости обитателей останков мягкой обивки.

Хозяина кабинета, как и его одежду, тоже не меняли. Возможно, меняли линзы в очках. Вряд ли на начало перестройки у него было минус пятнадцать-двадцать, судя по толщине линз.

И беседа у нас вышла чудесная.

Я вошла, встала в метре от стола, сказала:

– Валентин Архипович, здравствуйте.

Он поднял взгляд от какого-то журнала, где писал ручкой, и резковато отстранённо сказал:

– Слушаю Вас.

Я, подумав, сказала влоб:

– Я бы хотела пообщаться с вашими инструкторами по стрельбе.

Он, тем же тоном:

– Что вы хотите?

Я пару секунд подумала, насколько у него в порядке с головой и осторожно повторила:

– Я бы хотела пообщаться с вашими инструкторами по стрельбе.

Он, противно, со старческой истерикой:

– Я Вас слышу. Я спрашиваю – что вы хотите?

Я медленно, очень внятно:

– Я хочу научиться стрелять.

Он, с наездом:

– Вам есть восемнадцать?

Я:

– Конечно.

Он помедлил и с омерзительной ноткой заботливого отговаривания:

– Зачем Вам?

Я вздохнула и очень ровно сказала:

– Простите, я не вполне понимаю. У вас есть реклама и прайс. Как я понимаю, вы платно предоставляете услуги по обучению стрельбе. Я хочу купить ваши услуги. К чему вопрос – зачем мне это?

Он, назойливо-наставительно, с очень явным «слушай старших, дура»:

– Вот знаете, недавно приходила одна барышня. Очень хотела научиться стрелять, чтобы поехать на войну. Укропов убивать. – скатывается на явное враньё: – Раз пришла. Два пришла. А потом уехала. И её там убило миной. Так что…

Он потянулся к ящику стола, медленно открыл, начал в нём копаться. Достал бланк. Кинул на стол. И послал:

– … если хотите у нас заниматься, пройдите сначала обследование. У наших специалистов, а не купив справку. Адрес – на бланке. До свидания.

Взял ручку и продолжил писать в своей журнале.

Я постояла, подумала, перебирая варианты. Вариантов анонимных действий не нашла.

Молча развернулась и вышла в современный мир. Изо всех сил радуясь, что СССР развалился.

Хотя после второй точки по поводу СССР я засомневалась.

На второй точке, в секции спортивной стрельбы, вроде бы тоже ничего не поменялось со времён перестройки. Плакаты по стенам. Юноши с гантелями вдоль стены. Пожилой, но поджарый тренер.

Юноши все покосились. И продолжили украдкой пялиться. Тренер как-то мгновенно меня рассмотрел и остановил взгляд на глазах. Почти выдавливая взглядом из комнаты.

Я забетонировала лицо и ровно-вежливо сказала:

– Здравствуйте.

Он, с легким смешком в глазах:

– Здравствуйте.

Я подумала, и на всякий случай спросила… ну, мне как-то стало понятно, что тут – спортивная секция, с отработанной методикой. Но на всякий случай – спросила:

– Помогите, пожалуйста. Ищу информацию, где можно научиться стрельбе в движении.

Тренер изобразил, что пару секунд подумал и развёл руками:

– Простите, ничем не могу. У нас – спортивная. Учимся попадать в монетку с двадцати пяти метров.

Я изобразила отчаянье и спросила:

– А может, подскажете, кто может знать?

Тренер, задумчиво:

– Не знаю… попробуйте клуб ДОСААФ.

Я буркнула «спасибо, до свидания».

И ушла. В тот самый клуб ДОСААФ, который был третьей точкой по плану.

Вообще клуб принимал по предварительной записи. Но это – пострелять. А я шла – спросить. Наверное, можно было записаться пострелять, познакомиться, втереться в доверие и уже потом – спросить. Но, хочу напомнить, я ехала по точкам с настроением камикадзе. В чём-то, наверное, с «на, отвали» всему и всем, что меня загнало в эту ситуацию.

Так что я просто поехала.

Клуб был за двенадцатимиллиметровой дверью с амбразурой типа тюремной и звонком.

Дверь – не открыли. Открылась амбразура, в которой показался очень бодрый поджарый дед. Показалось, что он слеплен из той же глины, что бабуля. И обжигали его как бы не в той же печке. Он окинул меня цепким взглядом и спросил:

– Вам чего?

А я – расслабилась, выпустила веселье и живым голосом сказала:

– Здравствуйте. Э-э-э… я читала, что у вас – по записи. Но давайте считать, что я – видеозвонок?

Он сдержано улыбнулся, спросил:

– Вы – пострелять?

Я честно созналась:

– Не совсем.

Кинула взгляд на замок, подняла на него

Он, добродушно:

– А можно глянуть на Ваш паспорт? А то вдруг вы грабить пришли?

Хмыкнула, показал паспорт. Он почитал паспорт и впустил.

Провёл внутрь, провёл презентацию, которая завершилась у мишеней в стометровом тире.

Я – поблагодарила. Порадовалась, что теперь знаю про такое замечательное место. А, наконец, задала свой вопрос – не слышал ли Петр Андреевич, про стрельбу врастопырку.

Он подумал. Реально покопался в памяти, и сказал:

– Нет, Даш. Ни разу не слышал про стрельбу врастопырку. У нас тут ходят, конечно, некоторые деятели, которые лупят с пяти метров от бедра. И пара ментов что-то пытается изображать с кувырками. Но – баловство всё это. Из мультиков и прочих сказок.

Меня – расстроило. Забетонировала лицо, чтобы не показать ему, как.

Но он – заметил, вздохнул горько над моими закидонами и сказал:

– Ну, так что соберёшься освоить ассортимент пистолетов – заходи. А так…

Вздохнула, кивнула, сказала:

– Спасибо, Петр Андреевич.

И пошла на выход. А он – за мной, выпускать.

На последнюю точку, которая «тир при клубе исторической реконструкции», я ехала уже без надежды. Просто со злостью, что – не находиться. Слухами и легендами – полна сеть. А вот по нормальному найти тренера на частные уроки – фиг.