Лидеры групп расселись за длинным преподавательским столом, достали из своих котомок, где были припасены письменные принадлежности, листы пергамента, чернильницы и писчие перья. В первую очередь баронет и леди занесли в списки своих групп тех людей, которых уже взяли в свои свиты. Затем стали распределять остальных. Желающие подходили к своему лидеру группы, тот их заносил в свой список, если не было возражений. Леди Фальма проследила, чтобы группы оказались примерно одинаковы по численности.

Вся эта суета заняла не меньше часа.

Потом группы собрались вокруг своих лидеров, стали знакомиться друг с другом.

* * *

За окном звякнул колокол.

Скоро в дверь зала вошел баронет Ласер.

– Леди? Я ждал вас раньше.

– Мы тут группы формируем. Уже закончили.

– Был колокол к обеду. Я проведу вас?

– Извольте, – кивнула Фальма. Повернулась к своей группе и негромко скомандовала: – За мной!

Остальные группы во главе с лидерами потянулись вслед за нами.

* * *

Трапезная оказалась светлым длинным помещением, с высокими сводами потолков, уставленным длинными столами с лавками. Каждый стол – десятка на три человек, как раз чтобы поместилась группа.

Баронет Ласер показал на ближайший незанятый стол, уставленный блюдами и горшками с едой:

– Занимайте, берите еду. Если чего-то не хватит, можно позвать кухонных слуг, они принесут.

– Вы составите нам компанию?

Баронет согласился.

Каждому едоку полагалась глиняная миска, куда можно накладывать еду с общих блюд. Рядом лежала оловянная ложка, стояла небольшая чаша для напитков.

Напитков было на выбор два – теплый фруктовый взвар и вино, наполовину разбавленное водой.

Чтобы рассмотреть блюда на столе, мне пришлось выпустить жгутик с глазами, провести его под одеждой леди Фальмы и разместить свои глаза в ее прическе. При этом я сделала любопытное открытие – пустить жгутик внутрь тела я не могу, он отталкивается от живой плоти.

Набор блюд оказался непривычным.

Главное место в нем занимали глубокие миски с жидкой кашей, по виду – перловой. Она была полита сверху топленым салом со шкварками. Кроме каши присутствовали еще горшки с густыми щами из листовой капусты, похожей по виду на щавель.

Из мясных блюд имелись тушки вареной целиком курицы, печеные колбаски из натуральной кишки, набитой мясом и салом, кровяная колбаса, большие ломти печеной свинины.

В небольших мисках сложены горкой вареные яйца и куски белого рассыпчатого сыра.

Овощи представлены печеной репой и вареной морковью странного серого цвета. Еще соленые огурцы были.

Из фруктов – в больших мисках лежали яблоки, мелкие и некрасивые, все в пятнышках. Сладких десертов и пироженок студентам, видимо, не полагалось.

В общем, еда тут была простая, исключительно натуральная и только местного происхождения. Судя по аппетиту, с которым ее поглощали молодые организмы студентов, неказистый вид не делал ее невкусной.

* * *

После обеда первокурсники, как стайки утят за мамами, потянулись за лидерами групп в общежитие. Вселяться.

Комендант общежития прочел короткую лекцию о том, что нельзя ломать мебель и жечь ее в каминах, а также не рекомендуется зимой греться жаровнями – можно угореть. Дальше он перешел к практическим деталям, в частности – куда выносить ночные горшки и золу, где брать дрова и воду, где можно стирать.

Леди Фальма эту лекцию дослушивать не стала, у нее для таких задач имеется служанка. Эта служанка уже ждала ее в покоях, состоящих из нескольких крошечных комнаток.

Обстановка в них оказалась простая, без изысков. Неоштукатуренные кирпичные стены увешаны гобеленами, сквозь окна из «лунного» стекла пробивается тусклый свет, мебель – прочная, из деревянного бруса и доски, без резьбы или инкрустации, но покрыта лаком. В гостиной и спальне есть камины. Кровать в спальне широкая, под балдахином. Под стенами стоят сундуки с плоскими крышками, которые можно использовать, как дополнительные спальные места.

В глаза бросилась обстановка гостиной. Почти половину комнаты занимал небольшой ткацкий станок и столик с принадлежностями для вышивания. Кстати говоря, принадлежностей для вязания там не было, и вообще я не видела пока в этом мире ни одной вязаной вещи.

* * *

Леди Фальма скинула верхнее платье и над медным тазом смыла побелку с лица.

Скоро в дверь постучали. Это оказалась леди Филона. Они же договаривались вечером встретиться для обсуждения женихов, вот она и пришла.

Филона тоже смыла с лица побелку, а чтобы не демонстрировать встречным свой нереспектабельный вид, накрыла голову и лицо кружевной вуалью.

– Садитесь баронесса, сейчас служанка принесет горячий взвар.

– Не стоит…

– Стоит. Тут сыро, помещение долго стояло пустым, а ночи уже прохладные.

Филона присела в кресло. Ее руки потянулись к корзинке со швейными принадлежностями, покопались там. Привычно извлекли кусочек ткани, закрепили его в пяльцах. Леди задумалась на несколько секунд, потом взяла кусочек коричневого мыла и быстрыми штрихами разметила им на ткани рисунок, чайку, летящую над волнами. Девушка покопалась в нитках, нашла нужный оттенок и принялась вышивать.

Рядом пристроилась Фальма, она тоже взяла себе кусочек ткани, разметила на нем цветочный орнамент.

– Думаете, леди Магдена придет? – поинтересовалась Филона.

– Придет, куда ей деваться.

– Ваша шутка над ней была слишком жестокой. Зачем вы с ней так?

Фальма задумалась. Потом ответила:

– Леди Магдена слишком стремится показать, что она аристократка. Как будто это нуждается в доказательствах. Этим она всегда раздражала меня.

– Вы давно знакомы?

– С детства. Наши владения рядом. Она была отвратительным ребенком. Вспыльчивой и злой.

– Так или иначе, неразумно делать ее врагом. Сейчас мы все – дочери своих отцов. Но скоро станем женами своих мужей. И кто знает, как изменится наше положение?

Две леди спокойно переговаривались, глядя на свое шитье и делая ровные стежки. Их пальцы двигались ловко и быстро, работа была им привычна.

В камине потрескивали дрова.

* * *

Стук в дверь прозвучал через полчаса или около того. Пришла леди Магдена. Она тоже смысла с себя косметику и покрыла голову вуалью. Присев в кресло, она покопалась в корзинке, выбрала себе кусочек шелка. Изобразила на нем какого-то геральдического зверя и стала мучить вышивку нервными движениями иглы.

– Так что с женихами? – не выдержала она и взяла быка за рога.

– А что с ними? – ответила леди Фальма. – Расскажите нам, что вы знаете о кандидатах, наверняка ведь собирала сведения.

– А то вы сами не собирали, – буркнула Магдена. – Ладно…

Девушки начали обсуждать перспективных женихов, учащихся в Академии.

Бесспорным лидером среди кандидатов оказался граф Свирский. Граф – это его первый, «детский» титул, а так – он наследник своего отца-герцога. По отзывам, собранным девушками, граф оказался личностью сомнительной, водится с плохой компанией и частенько ведет себя неприлично. Замешан в нескольких скандалах, в том числе – в случае с сожжением таверны в городе. Репутация в отношениях с дамами у молодого графа также оказалась крайне сомнительной. Ходят упорные слухи, что он покровительствует актрисам столичного театра.

Кроме графа Свирского в Академии обучались три виконта, наследники графов, двое из которых были неженаты, один барон, уже принявший титул от отца, и несколько баронетов.

Мне было странно слушать, как девушки обсуждали кандидатов. Конечно, такое серьезное дело, как брак, требует серьезного подхода. Но что дальше? Вот выберет леди Фалена себе наилучшего кандидата. Познакомится с ним. Убедится, что он хорош. И? Станет его добиваться, постарается ему понравиться?

Мне всегда казалось, что между супругами должна существовать любовь. И эта любовь должна развиваться взаимно, чтобы в каждый момент времени чувства партнеров соответствовали друг другу, как две спирали ДНК. Не бывает ДНК из одной спирали. Если взаимности нет – это не любовь, что-то другое. Желание обладать, потребность иметь защитника, стремление к уютному существованию, но не любовь. Может ли любовь возникнуть, если одна сторона выбирает партнеров, как на рынке, а вторая пытается продать себя подороже? Сомневаюсь.