«Умная девочка, – восхитилась Надежда Андреевна. – Жаль Никита тебя не любит. Если он вернёт Лику, полетит ваш общий бизнес в тартарары. А если не вернёт, у тебя шансы девяносто девять к одному. Зоя сошла с дистанции. Можно делать ставки».

– Ты наёмный рабочий. Служанка! Служанки не умеют побеждать, а королевы не соревнуются со служанками, – торжествующе произнесла Лена.

– Корону сними, потолок царапает, – парировала Зоя. – Я буду здесь жить с Никитой! А уедешь ты.

– Красиво жить не запретишь. Но помешать можно, – прошипела Лена.

Зоя молчала. Обидно, когда твои мечты сбываются у других. Злость, обида, гнев бурлили внутри девушки. Зоя тяжело задышала, побледнела.

– Посмотрим, – прошептала Зоя.

– Ой, да ладно! – рассмеялась Лена.

Надежде Андреевне было Зою немного жаль. Леной она восхищалась, но знала, что и её время закончится. Если, конечно, Никита забудет Лику. Но он не забыл.

«Никита лучше половину бизнеса потеряет, чем будет жить с нелюбимой. Тем более, что любимая где-то рядом. Не будет же он всю жизнь страдать! А если будет? А если так ничего и не сделает? – испугалась мать. – Сделает он хоть что-нибудь, чтобы вернуть Лику? Болван! Надо поговорить с Ираидой. Она собиралась сегодня прийти, – в сердцах подумала Надежда Андреевна и вернулась к мужу, чтобы рассказать подслушанный разговор.

Вечер начался с приёма гостей, поздравлений, подарков, суеты. На столах стояли бокалы с шампанским – горку из шампанского больше не делали, стулья расставлены, столы полнились закусками, музыканты приехали. Лена расхаживала с видом хозяйки дома в розовом комбинезоне. Он укорачивал её фигуру, делил на два шарика и делал комическим персонажем. Туфли – чёрные, лакированные лодочки совсем не подходили к комбинезону. Зоя была в бордовом комбинезоне и чёрных туфлях. Грудь выпадала из выреза, бёдра скрывали складки брюк. Выглядела она прекрасно и явно лучше Лены.

«Так и не научилась одеваться, – подумала Надежда Андреевна про Лену. Они в одном магазине покупали одежду что ли?»

Комбинезоны отличались только размером и цветом. Туфли тоже были одного фасона – чёрные лодочки с серебряной пряжкой на пятке. Среди гостей мелькнули ещё одни такие же чёрные лодочки с пряжкой сзади.

«У нас что, все одеваются в одном магазине? Или это сейчас модно?» – удивилась Надежда Андреевна.

Вид у Зои был немного потерянный, бледный. Глаза горели чёрным огнём, а на лице вымученная улыбка. Зато Лена светилась, улыбалась. С Леной все здоровались, разговаривали, спрашивали, как её дела. Лена с надменным видом говорила:

– Не знаю, в гостях я или навсегда. Никита просил меня вернуться. Я ещё не решила.

Гости переглядывались, бросали взгляды на Зою, советовали Лене остаться. Они же с Никитой были такой парой! Какой парой они были? Никакой. Но это было не важно. Назревал скандальчик и это всегда нравится публике. Зоя нервничала, но держалась прекрасно. Улыбалась, перекидывалась парой слов с гостями, подходя то к одному, то к другому. Все поздравляли Надежду Андреевну с днём рождения. Море цветов, шампанского. Музыканты настраивали инструмент. Никиты не было. Надежда Андреевна набрала сына.

– Ты где?

– Приехал. Сейчас буду.

«Голос спокоен. Хорошо», – подумала мать.

Квартирник начался. Всё шло по плану. Но тут Надежда Андреевна уловила, что подошли ещё гости. За окном мелькнули силуэты. Она подошла к входным дверям и застыла. В дверь зашла главный редактор издательства Ираида Михайловна, по совмести ельству подруга Надежды. Женщина шикарных форм, словно сошедшая с картин Рубенса, ярко накрашенная в длиннополой норковой шубе.

– Наденька! С днём рождения! – вручила объёмный пакет, обняла и поцеловала троекратно. – Прекрасно выглядишь! Смотри, Владимир, уведут у тебя жену.

– Ты тоже красотка. Похудела немного?

– Ты мне льстишь! – Ираида не умела говорить тихо. – Сегодня поставил рекорд. К сожалению, на весах. И решила: если я не могу похудеть, то пусть мои друзья станут толще. Так что догоняй меня, Надежда.

– Надюша у меня в прекрасной форме, – заступился за жену Владимир.

– Круг – это тоже форма. Значит и я в форме, – захохотала Ираида.

– А на диету сесть не пробовала, – спросил Владимир.

– Пробовала. Это легко. Я уже раз пять пробовала. Нашла новую диету.

– Делись – подтолкнула Надежда.

– Исключить из рациона мнение чужих людей, не наедаться перед сном тревожными мыслями и выпивать с утра стаканчик… Напиток каждый выбирает по вкусу.

– Ираида, ты неисправимое совершенство, – восхитился Владимир.

– Не надо меня исправлять. Я вам не текст. Кстати! А у меня сюрприз! Я привела вам гениальную девочку! У неё вышла новая книга.

Музыканты перестали играть. Своим зычным, хорошо поставленным голосом женщина мешала им. Ираида Михайловна сняла царственным жестом шубу, упавшую в руки подошедшего Никиты. Он, услышав голос и смех маминой приятельницы, поспешил поздороваться с ней. Из-за её спины выступила Лика. Никита застыл с. шубой в руках.

– Разрешите представить! Наш молодой перспективный автор – Лика, – и тут же поправилась – Анжелика Королёва.

«Да мы знакомы», – хотела сказать Надежда Андреевна и прикусила язык.

Никита стоял и прижимал обширную, как дом, шубу Ираиды. Лика побледнела, выступили веснушки, она попятилась, готовая тут же сбежать. Ираида схватила её за руку и вытащила перед собой.

– Талант! Жемчужина! Вам безумно повезло лицезреть эту девочку у себя! – кричала Ираида.

Гости повернулись в их сторону. Лика переминалась с ноги на ногу, опустив глаза. Никита застыл как изваяние. Надежда Андреевна судорожно соображала – что же делать. Она отобрала шубу Ираиды у Никиты. Просто выдрала из рук, так он в неё вцепился, словно это был последний спасательный круг на «Титанике». Затем толкнула его в бок.

– Помоги раздеться писательнице, милый.

Никита отмер и протянул руки к Лике. Та отшатнулась от него, как от прокажённого. Ираида громко рассмеялась.

– Лика… Анжелика у нас нежное создание. Так что прошу отнестись к ней, как… как…

Из литературных слов у Ираиды не осталось ничего. Надежда Андреевна перехватила инициативу:

– Как к нежному цветку. Мы поняли. Позвольте шубку.

Лика сняла шубу и осталась в голубом платье, которое обтягивало небольшую грудь и струилось мягкими складками до тонких щиколоток. Как три года назад. Надежда Андреевна тяжело вздохнула, посмотрела на сына. Тот замер. Превратился в соляной столб, в каменное изваяние. Он пожирал глазами Лику.

«Чёрт! – подумала мать. – Вот этого я совсем не ожидала. Бедный Никита. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что делать? – и безнадёжно, обречённо вынесла вердикт: – Он любит её до сих пор… А она?» – женщина перевела взгляд на Лику.

Лика стояла бледная, как фарфор восемнадцатого век. Прозрачная. Глаза цвета весенней майской травы застыли, впились в Никиту. Казалось, что она сейчас закачается и растает как видение. Надежде Андреевне показалось, что сейчас между ними засверкает молния и грянет гром. Ей даже почудился запах озона, как после дождя.

«Чёрт возьми! – рассердилась женщина. – Они идиоты! Сволочи! Гады! Что они натворили? Как? Как я могу им помочь?!»

Надежда Андреевна захотела выгнать всех-всех из своего дома. Самой убраться за тридевять земель и оставить этих двух болванов вдвоём. Потом она подумала, что их нельзя оставлять вдвоём. Они разругаются ещё больше и умрут. Просто умрут. А она найдёт в доме два трупа. Надежда Андреевна легонько коснулась руки сына. Никита отмер и протянул Лике руку. Она протянула было свою, но отдёрнула и спрятала за спину.

– Здравствуйте, – прошелестели листья на осеннем ветру. – С днём рождения, – слабая тень улыбки в сторону Надежды.

– Спасибо, – так же шёпотом ответила Надежда.

Ираида подтолкнула Лику в сторону холла. Лика не удержалась на каблуках и упала в объятия Никиты. Надежда Андреевна в ужасе закрыла глаза. Ей показалось, что сейчас произойдёт конец света. Ничего не произошло. Музыканты продолжили играть. Голос Ираиды донёсся уже из гостиной. Надежда открыла один глаз. Никита держал в объятиях Лику. Она, задрав голову, смотрела ему в глаза.