–Ну про то, что вампиры не отражаются в зеркалах. – я указываю на его отражение.

–Даже мифы когда-то были реальностью. Раньше зеркала покрывали тонким слоем серебра, отчего нас реально не было видно в них. Приходилось смотреть друг на друга и описывать кто как выглядит или рисовать чтобы хоть как-то понимать какие мы. После вампиры поняли, что эта слабость слишком опасна для нас. Все собрались и решили это исправить. У одного вампира были связи с одним алхимиком, вот ему и поручили наши исправить это. Теперь же зеркала покрывают алюминием, по рецепту этого алхимика. И в них мы уже видим себя. – он надел перчатки и взял трость, что лежала на комоде. – Видела бы ты первые сто лет реакции всех вампиров на свои отражения в зеркалах.

Я попыталась представить себе вампира, который никогда не отражался и сейчас увидел себя. Его испуг, его спектр бурных эмоций. Я усмехнулась. Влад кивнул, видно соглашаясь с моей реакцией.

–Тогда серебро правда опасно для нас?

–Тут сказки не врут – кивает он мне.

Отлично! Нужно будет подробнее изучить наши возможности и слабости! Боже! Я сказала «наши»! Все еще до конца не могу поверить в то что со мной происходит!

Мы вышли из его комнаты и полностью погрузились в тьму. Лишь красные глаза выше меня давали небольшой ориентир.

–Не подскажешь, где комната Клары, мне нужно и к ней.

–Да, давай проведу – он с большой осторожностью берет меня под руку, я не дергаюсь, как от неожиданных обнимашек Самуруш и мы пробираемся по коридору дальше.

Ей богу, хотя бы свечки зажгли! Хоть глаза выколи, все равно ничего не видно.

–Вот ее дверь. – с такой же кропотливостью и аккуратностью он наводит мои руки на дверные ручки. А дальше я лишь слышу его уходящие размеренные шаги.

Стук заглушает его ход, после которого их уже и не слышно вовсе. Текучий и требовательный женский голос разрешает войти, и я повинуюсь.

Челюсть тут же отвисает от чрезмерной роскоши и гламура, глаза округляются до размера блюдец.

Огромная комната, просторная и сияющая богатством. Стены выкрашены в благородный белый, пол застелен кремовым линолеумом, потолок скрыт за кучей светильников холодного света, что не греют, а сразу слепят до слез. В самом конце комнаты стоит кровать из золота и белых перин с балдахином из прозрачного щелка, возле кровати коврики из белого меха и тумбочки из резного дерева. Чуть ближе диван в форме шезлонга из белой кожи и туалетный столик из белого дерева на котором мостилась куча косметики и украшений. С другой стены стояло зеркало в полный рост, примерно, как мое, только дороже и вычурнее в тысячу раз. Одна позолоченная рама с шипами и розами заявляет об этом. И письменный стол из светлого дерева с мягким стулом. Но на столе я вижу лишь пару глянцевых журналов и эскизов, не более.

На стенах весят огромные картины. Увы, в искусстве я не разбираюсь.

Клара растянулась в диване прямо как на море на шезлонге, листает такой же журнал и потягивает вино, судя по запаху, в хрустальном бокале. Женщина уже сменила свое платье на домашних шелковый халат с длинными и широкими полами и рукавами. Томные изумруды не отлипают от созерцания, а вишневые пышные губы так и продолжают потягивать алкоголь.

–Что такое?

–Мне Арура сказала, что ты можешь купить вещи, которые мне нужны – голос предал меня и я начала неуверенно тараторить, не зная куда себя деть. Неуютно, жуть как неуютно тут.

–Что именно тебе надо?

–Кровать, зеркало, гирлянда светодиодная, стол.

–И все?

–Да, совсем немного, если не трудно, если все же нет, то я могу и из своей старой квартиры забра…

–Я к тому, что список довольно скуден и мал, точно еще чего-то не хочешь? – наконец то томные глаза смотрят на меня. А я полностью теряюсь.

–А можно еще компьютерное кресло? Красное?

–Конечно, я займусь этим.

С этими словами я сбивчиво благодарю ее и вылетаю из комнаты. Не помню, как, но я уже стою на пороге своей. Помню, как челюсть отвисает по новой.

–О! Ты уже вернулась? А ты быстро.

Комната уже не такая пыльная, наоборот чистая и опрятная. Пол поменян и устелен черным линолеумом, стены ровные, покрыты свежей штукатуркой, выкрашены в черную матовую краску, потолок же покрашен яркой красной. И на нем светят четыре светильника по углам, которых раньше не было. Окна заменены на новые и открыты для проветривания. Самуруш сидит по-турецки у стены и разрисовывает чернь стен красными узорами.

– Как ты так?.. Быстро…– невозможно. Такой основательный ремонт за пол часа пока я бродила по комнатам, невозможно сделать!

–Ты не доверяешь своим глазам?

–Нет…просто…это же невероятно!

–Вампи, душенька, мы же вампиры! Нет ничего невозможного для нас! Лучше садись со мной раскрашивать стены узорами! Вместе веселее! Тем более что это твоя комната! – она протягивает мне кисточку и двигает банку с краской, хлопая рукой по месту на полу рядом с собой.

С подозрением оглядывая комнату я прохожу и сажусь рядом. Узоры причудливые, непонятные, но красивые. Я обмакиваю кисточку в красном и решаюсь нарисовать что-то более реальное. Летучих мышек! Как у Влада! А он шикарен! А я его первая фанатка! Да! Будет в знак уважения!

Меня захлестывает азарт и фанатизм, и я начинают рисовать.

–А если не секрет тебе сколько лет? – спустя время я все же решаюсь на вопрос.

–Ты точно хочешь знать?

–Нет, я про то когда тебя обратили сколько тебе было? Мне вот 17 теперь вечно – я вспоминаю диалог из Сумерек и меня передергивает. Жесть, Эдвард, иди нахер, у меня есть Влад.

–А-а-а…ты про это, ну мне было 20 когда меня обратили.

–Ясно.

Я рисую, но краем глаза вижу, как неусидчива Самуруш. С огромным усилием она пытается концентрироваться на узорах, но вечно ее что-то отвлекает. То окна и происходящее на улице, то я, то свои видимо мысли. Она часто порывается рассказывать свои истории, но осекается и с грустью и болью на сердце закрывает рот. В какой- то момент она уже не выдерживает и начинается:

–Помню, как путешествовала по миру и самым забавным что я увидела по отношению к черному цвету было то, что христианская церковь считала его цветом греха, приспешника дьявола. Но тут же они одевались в свои черные одеяния и оправдывались тем, что это покаяния, и в этом нет ничего такого страшного…А вот немцы, наоборот, боготворили воронов и кабанов! Их благородные черные цвета! Черный цвет вообще очень особенный в истории! Его считали и цветом греха и ада, и цветом загадочности, и цветом плодородия, земли, и цветом возрождения…На латыни вообще два было слова обозначающих черный-это Атер и Нигер. Вот забавно, сначала Нигер считался черным, олицетворяющим благородство и высший статус, после его считают оскорблением! До чего забавно! Хотя и их можно было понять, помню, с ними, тогда как раз из-за кожи и обращались так ужасно! Но будто изменились? Ха! Нисколечко! Продолжают затирать про напускную толерантность, а на следующий день уже клеймят других, а толпа бурно поддерживает! Ты не переживай, это было, есть и будет! Это как с деньгами! О деньги вообще отдельная история, говорила я Аруру до добра ее эта странная наука-экономика не доведет, и вот докатились! Теперь, из-за того, что она рассказала о возможности чеканки особых расчетных монет и систематизации в крупных городах одному Римскому чиновнику весь мир зависим от зеленых бумажек! А ведь мне так нравился бартер ракушек! Я их прям коллекционировала, обожала собирать и обменивать. У меня был особый навык добычи ракушечек для оплаты. Особенно мои любимые это морские ангелы! Позже, когда была в Китая нашла морских ангелов, это такие ракушки – моллюски, что упоминали частенько в сказках для детей. Но если сравнивать с нами, есть и мини наша версия моря -Адский вампир зовут. Не думала, что когда буду в пути с Карлом Хун в 1903, то обнаружим новый вид осьминогов. Мне кажется, он подозревал о моей натуре, поэтому и назвал его так, чтобы ассоциировалось со мной. О! 1903 год! Помню, помню, помню! Будто бы вчера! Я в тот год смогла полетать на первом пилотируемом самолете с братьями Райт. Помню, как мы подружились, ну а мои познания в конструирование самолетов не сильны, так что я спросила у Аруру, благодаря ее знаниям мы вместе смогли создать первый пилотируемый аппарат. Уилбер тогда просто прыгал от счастья, а Орвилл хоть и сдерживался, но улыбка с лица так и не слезала! У них то я и научилась многому о пилотажах, конструирование и вообще они очень милые и гениальные парни! О помню, самолеты…