Старик-отец на крыльце продолжал что-то вопить. Я же, не слушая его, потащил хнычущего Алексея прочь. Заодно оглядываясь на предмет какого-нибудь завалящего кабака, открытого в столь ранний час.
— Чего-то ты, брат, совсем размяк, — заметил я. — Разве можно так болезненно реагировать на моё появление? Когда я прихожу, надо радоваться, гармошку рвать. А ты — в слёзы. Нехорошо.
— Куда ты меня ведёшь? — хныкал Алёша. — Убивай здесь! Давай!
И рванул камзол на груди.
Н-да, совсем плохо дело. Жаль, нет такого Знака, как Вправить Мозги. Хотя…
Я, прищурившись, посмотрел на Алёшу и наудачу скастовал Противоядие.
Что-то в Алёше резко починилось. Он выпрямился, слёзы просохли, взгляд прояснился.
— Ты чем обкидался, болезный? — спросил я со всем возможным участием. — Впрочем, не рассказывай, это твои проблемы. А мне от тебя другого рода ответы нужны. Веди для начала в какую-нибудь харчевню.
* * *
Харчевня, куда привёл меня Алёша, была весьма недурственной — с зазывалой у входа и скатертями на столах. Ценник соответствующий, но я решил не жлобиться. В конце-то концов, доход позволяет прилично питаться в солидных заведениях, так что не вижу смысла себя искусственно ограничивать.
Заказал себе кофе, гурьевскую кашу, пирогов и далее по списку. Алексей взял чай без сахара. Да и тот расплескал на скатерть, как последнее быдло.
— Завтракал уже, что ли? — осведомился я, орудуя ложкой.
— У меня нет денег, — пролепетал Алексей.
— И как же ты дошёл до жизни такой? И к отцу — зачем приехал? Обокрасть хотел?
— Я — дворянин! — вскинул голову Алексей. — Ничего я красть не собирался! За своим пришёл!
Я пожал плечами.
— Ну, то дела ваши, лезть не буду.
Однако у Алексея, похоже, накипело.
— После того, как я тогда у папаши три сотни занял — он как с цепи сорвался! Копейки не даёт! А подсвечники те, что я взял — матушкины! Она уж десять лет как почила. Чего он на всё свою лапу наложил? Неужто мне от матушкиного наследства ничего не полагается?
Я кивал, показывая, что слушаю, а сам не забывал есть. Очень, кстати, вкусно всё. Хорошее место, можно и девушку сводить. Запомню на всякий случай.
Дождавшись, когда Алексей заткнётся, я вставил вопрос:
— А лешак-то чего? Зарплату задерживает?
— К-кто? — тут же сбился на сдавленное сипение Алексей.
— Ну, лесной хозяин, или как там он представляется. — Я вытер губы салфеткой и взялся за кофе. — Не платит, что ли? Или ты на него просто так шестеришь, из любви к искусству?
Бледный-бледный Алексей смотрел на меня так, будто уже стоял на дне могилы. А я — наверху, с лопатой.
— Так и думал, что ты про это…
— Нет, блин! Я — про то, как здоровенный лоб с силой охотника не может себе на хлеб с маслом заработать и собирается матушкины серебряные подсвечники в ломбард нести. Самая вот интересная для меня тема.
Алексей огляделся и, убедившись, что никто не подслушивает, наклонился ближе ко мне.
— Это в то самое утро вышло, когда ты меня… В общем, когда мы с тобой расстались. Я до дядюшки даже не доехал. Он меня по дороге поймал.
— Ну, это я уже сам догадался.
— У меня выбора не было!
— Был у тебя выбор, Лёша. Мог его лесом послать.
— Да хотел бы я посмотреть на того, кто пошлёт такого!
— Смотрел уже.
— А, ну, ты-то — понятно! — Злобно сверкнув глазами, Алексей откинулся назад. — Герой! Всё Поречье только о тебе и гудит! Что в салонах, что в трущобах.
— Не о себе говорю. Ко мне этот ваш хозяин даже не совался. — Я поставил чашку с кофе и уставился на Алексея. — Значит, так. Как он тебя обхаживал, и что ты по этому поводу чувствуешь — меня не касается. А вот что мне до смерти интересно — так это то, зачем ты выкапываешь кости охотников. Что с ними делаешь. И зачем. Вот это ты мне сейчас самым подробнейшим образом расскажешь. Иначе поссоримся.
— Нет, — отважно сказал Алексей.
— Ты где такое слово выучил? — удивился я. — Окстись, Лёшенька! Со мной так не надо.
— Да я же за тебя боюсь! Если лесной хозяин за тебя возьмётся — от всей твоей усадьбы камня на камне не останется!
— Не надо за меня бояться. За меня вообще ничего делать не надо. Я пока, слава богу, сам вывожу по всем фронтам. Ты за себя беспокойся. Помнишь своих подельников у меня в башне?
Если раньше Алексей был просто бледным, то теперь позеленел. А мне только того и надо было.
— Помни про них, дружище. Постоянно помни! А также о том, что и ты сам мог там же лечь, рядом с ними. Но не лёг, потому что я тебе разрешил уйти. Однако это было тогда. А сейчас — уже сейчас. И тут у нас совершенно другая тема. Будешь играть в молчанку — я из тебя ответы выбью. Будешь лгать — я тебя убью. Я тоже дворянин, но тратить время на дуэлях не люблю. Есть более эффективные способы решения вопросов. Итак, вопрос первый: зачем ты выкапываешь кости охотников?
— Я не знаю, зачем… — пробормотал Алексей.
— Ответ неправильный, мне не нравится.
— Мне тоже! Да только нет у меня другого. Не знаю, зачем. Знаю лишь, что ничего хорошего из этого не выходит.
— Да что ты говоришь! — Я схватился за голову руками. — Ничего хорошего не выходит из якшаний с тварями? Серьёзно? А я-то думал с крысами на паях бордель открыть. Ну теперь не буду, конечно.
Однако Алексей не был расположен к шуткам.
— Эти кости кому-то очень нужны, — проговорил он хриплым шёпотом. — И платят за них — вдесятеро против твариных.
— А чего ж ты тогда подсвечники из дома тыришь? В карты продулся, к одиннадцати туз выпал?
— Да не получал я пока ничего! Мне велели кости вырыть — я вырыл. Велели их спрятать — я спрятал. Велели ждать, пока со мной свяжутся — я жду. Жду и молюсь, чтоб не связались! Потому что не хочу этой дрянью заниматься.
Тут Алексей вдруг вцепился в края стола, вытаращил на меня глаза и взмолился:
— Спаси меня, Владимир!
Вот это было внезапно. Я аж переспросил:
— Чего?
— Помоги мне выпутаться! Я… Весь век за тебя бога молить буду!
— Заткнись, а? — Я допил остывший кофе. — Был бы ты монахом — я б ещё понял. А так — несерьёзно.
— Чего ты хочешь⁈ — прижал руки к груди Алексей. — Честью клянусь — всё, что есть, отдам!
— Подсвечников, блин. Серебряных. — Я отодвинул от себя чашку. Подумал. — Значит, так. До поры до времени сидишь на жопе ровно, не рыпаешься. Ждёшь, пока с тобой не свяжутся. А вот как свяжутся — свяжешься со мной. И дальше получишь новые инструкции. Если, конечно, хочешь соскочить с темы живым. В этом случае поздравляю: ты теперь двойной агент.
В том, что это существо сумеет соскочить живым, я лично сомневался. Как показывает практика, людей в это дерьмо засасывает быстрее, чем в болото. Недаром людей-то твари подбирают строго определённого типа, со слабиной. Что Дорофеев-младший, что вот этот вот. Или Захар. Хотя Захар, несмотря ни на что, умудрился дать отпор. Может, кстати, единственный из всех, к кому подкатывали.
Если бы мои коллеги охотники узнали, что творит Алексей, прибили бы его на месте. У меня самого руки чесались будь здоров. Но я прекрасно понимал, что на Алексее это дело не закончится. Он — всего лишь одно звено в цепи, которая тянется к кому-то большому. И вот этого большого завалить — гораздо важнее, чем его.
— Двойной — кто? — переспросил Алексей.
— Неважно. Что тебе делать, ты понял? Больше вопросов нет?
— Есть. Ты сказал, с тобой связаться. А как же я с тобой свяжусь? Отсюда до твоей усадьбы — путь не близкий. А мне, может, прикажут быстро действовать. И я тебе ничего сообщить не успею.
Н-да, тяжело без тебя, мобильная связь. Ну, ладно, будем выкручиваться.
— Объяснишь мне, где живёшь — отец, я так понял, тебя отделил? — и окна в доме не закрывай. К тебе каждый день будет от меня кое-кто наведываться. И ты этому кое-кому будешь передавать маленькие записки с краткой сводкой на текущий момент. Понял?
