Тогда — как отрезало. Я опустил руку и, шипя, попятился, стараясь устоять на ногах. Не преуспел — упал задницей на бревно, за которым так и дрожал затаившийся Ефим. Не сбежал, надо же.

А зажжённый мною огонь уже сам по себе продолжал гореть, с наслаждением вгрызаясь в мёртвую плоть.

Захар, Егор и Земляна, пошатываясь, подошли к костерку — словно усталые и замёрзшие путники.

— Сейчас бы квасу холодного, — сипло сказал я. — Литра два. А, Ефим?

— Христом…

— А?

— Христом-богом клянусь: сколько болота осушал — никогда такой страсти не видывал!

Я рассмеялся, уронив голову на грудь. Ребята меж тем пересчитали колдуну косточки.

— Двадцать штук! — воскликнул Захар не то в ужасе, не то в восхищении.

Глава 2

Я только кивнул. Кому как не мне знать. В меня только что ухнула сила двадцати родий. Итого, значит, двадцать две. Хотя ещё утром было тридцать две. Но тридцать ушло на новый Знак… Сука, когда ж я до Десятника-то доберусь? Чего-то у меня — шаг вперёд — два назад. Хотя — не совсем назад, конечно. Так-то Знаки годные открываю. Не на пиво же всё спускается, в конце-то концов.

— Ну что, — подошёл ко мне Егор. — Колдуна прикончил ты. Стало быть, ты и решай, как хабар делить будем.

Я хмыкнул. Хороший вопрос. А на хороший вопрос — и отвечать хорошо надо.

— Поровну, Егор.

— Совсем поровну? — спросил подошедший Захар.

— Совсем. Ну смотрите. Я тему пробил и колдуна прикончил. Ты, Захар, сегодня вообще красавец, без тебя мы бы не вытянули. Ты, Егор, помог мне за Знаком сгонять и ловушки колдовские убрал. Земляна — тоже в стороне не стояла.

— Я меньше других сделала, — сказала Земляна, брезгливо вытирая лезвие меча пучком травы.

— Да ладно тебе…

— Я не плачусь тебе, Владимир, а как есть говорю. И не стыдно мне. Что могла — сделала, только так получилось, что толку от меня сегодня было меньше, чем от остальных.

— Ты, вообще-то, Егора разыскала, — напомнил Захар.

— Пусть так, — помешкав, пожала плечами Земляна. — Ладно. Давайте мне четыре кости, и всё на том.

— А за одну оставшуюся нам, что — драться? — нахмурился Егор.

— Ну давайте её в Поречье пропьём, — предложила Земляна, зачехлив меч. — Вместе.

На том и порешили.

Сначала добрались до кареты и отправили кучера вместе с Ефимом в обратный путь. В усадьбу.

— Ты место-то запомнил? — спросил я отважного мелиоратора напоследок.

— Запомнил! — перекрестился тот. — Так запомнил, что и дети, и внуки мои помнить будут!

— Вот и славно! — Я хлопнул ладонью по борту кареты. — Давай, собери мужиков, только не стращай их сильно. Колдун мёртв, кости его у нас. Бояться больше нечего.

Сильно обнадёженным Ефим не выглядел, но возражать тоже не стал. Кучер хлестнул лошадей, и карета укатила.

— Ну что — к Фёдору? — повернулся я к своим. — Егор, давай, ты бери Захара, а я с Земляной.

Здесь тоже возражений не поступило. И через пару минут мы уже оккупировали столик в трактире. Изначально столик был занят, но когда мы, все такие красивые, в модных перчатках и следами зелёной крови на одежде, двинули к нему, мужики как-то быстро испарились, будто и не было.

Фёдор гостям был только рад. Тут же подал всё необходимое, плюс — закуску.

— Ну, — поднял я кружку. — С победой нас всех, что ли?

— С победой! — подхватила Земляна.

Четыре кружки стукнулись над столом.

Посидели мы хорошо за полночь. Народу в трактире изрядно убавилось. Земляна, уронив голову на руки, спала прямо за столом. Захар и Егор завели какой-то нудный бесконечный разговор о сапогах, в котором я, как ни старался, не мог найти ничего интересного. Поэтому просто сидел, прихлёбывая из кружки, и скользил расслабленным взглядом по полутёмному залу.

Как вдруг меня будто подбросило. В голове моментально прояснилось, и я, поставив кружку на стол, подался вперёд, вглядываясь в полумрак.

За одним из столиков, возле самой двери, сидел и таращился на меня человек. В наглухо застёгнутом плаще. В надвинутой на глаза шляпе. Глаз его я, понятное дело, не видел, но взгляд чувствовал.

Этот самый загадочный хрен присутствовал на судебном процессе и возмущался, что усадьба графа Давыдова останется в моей собственности.

Мужик встал. Я встал на мгновение позже. Он двинулся к выходу, я торопливо зашагал следом. Захар и Егор, увлечённые обсуждением подошв и голенищ, даже не обратили на это внимания.

Мужик в шляпе вышел из трактира. Спустя три секунды я тоже толкнул дверь и оказался на улице.

Улица эта была продолжением тракта, ведущего в Поречье с северо-запада, из Витебской губернии. По местным меркам — широкая, с обеих сторон добротные дома, трактиры и постоялые дворы.

Здесь было темно. До ближайшего фонаря — метров сто. Только жидкий свет из окон кое-как спасал ситуацию. Я вгляделся в темноту. На улице мужика не увидел, ни слева, ни справа.

То есть, получается, он не пошёл вдоль улицы. Он до сих пор где-то здесь. Подумав так, я сместился в сторону. Вовремя — через мгновение мне в спину попытались вонзить меч.

Я призвал доспех. Выхватил собственный меч, развернулся и бросился на ублюдка в шляпе. Ага. Щас! Драться со мной он явно расположен не был. Поняв, что план с внезапным нападением провалился, бросился бежать. Не по улице — там бы я его быстро догнал. Он метнулся в сторону площадки, где Фёдор развернул строительство нового корпуса своего отеля.

Строительная площадка представляла собой строительную площадку. Ямы, груды песка, камней, брёвен и мусора. Тачки, лопаты, тюки и ящики. В мешанине наваленного и перекопанного сам чёрт ногу сломит. Похоже, именно на это ублюдок в шляпе и рассчитывал. В роли чёрта выступал, разумеется, не он, а я.

Взметнув полами плаща, ублюдок попытался скрыться за зародышем нового корпуса. В его основание уже успели положить нижние венцы.

Разбежался, угу! Ты мне, значит, меч в спину, а я тебе — гуляй на здоровье? Обойдёшься! Удар.

Задел. По касательной, но задел.

Я бросился к упавшему. Но тот мгновенно вскочил на ноги.

Ишь ты. Обычный человек с такого удара так запросто не вскочил бы. Доспехи на нём, что ли? Всё это я обдумывал в движении, пока подбегал. Был уверен, что ублюдок снова бросится бежать, но он, поднявшись, не двинулся с места. Просто повернулся ко мне. Я на бегу скастовал новый Удар. И тут же понял, что зря стараюсь.

Если до сих пор этот урод, кем бы он ни был, накинул на себя Доспех, то теперь его окружал Защитный круг.

— Ты не пробьёшься, — глухим, низким голосом проговорил он.

Н-да, похоже, что так. Круг и впрямь сильный. На своём ранге я его пробить не смогу.

Я пожал плечами.

— Не вопрос. Буду брать измором. Амулеты, чтоб ты знал, штука недолговечная.

Ублюдок скрипнул зубами. Я понял, что угадал. Собственной силы у него нет, Знаками не владеет. Использует амулеты. Дорогие, качественные — но амулеты.

— Стой, пыхти, — закончил я. — Жди, пока гаджет сядет. А я воздухом подышу, пейзажем полюбуюсь. Чудна стройка при тихой погоде.

Подкатил к себе ногой обрубок бревна и уселся на него.

— Мы можем договориться.

— Да ты чё? Передай коучу, который тебя натаскивал, что практический кейс ты завалил. Начинать переговоры с попытки убийства в спину — так себе заявка на успех.

— Ты ещё не знаешь, что мы предлагаем.

— «Мы»? Ты здесь вроде один.

— Это очень хорошее предложение! От таких не отказываются.

— И снова — так себе попытка заинтересовать клиента. Прямо скажем, на троечку. Там вон, через два дома — заведение с дамами низкой социальной ответственности. Вот у них гораздо лучше получается клиентов завлекать. Сходил бы, взял урок у профессионалок.

— Ты даже не спрашиваешь, о чём я говорю!

Ублюдок явно начал терять терпение. Чего я и добивался, собственно. Ярость — в некоторых ситуациях штука чрезвычайно полезная. Располагающая к откровенности.