— А как же? — удивилась Маруся.

Я махнул рукой.

— А, нехай так и будет. Сижу — значит, сижу.

Во многой мудрости — великие печали. Или, говоря языком народа: меньше знаешь — крепче спишь.

Я прошёл к столу. Сгрузил на него свою добычу и спросил:

— Что за шум, а драки нет? Или драка тоже есть, просто ты решила не радовать меня прямо с порога?

— Нет, сегодня без драки. Там к вам гость приехал! Граф Дорофеев.

— Блин. Давно?

Вот уж про кого и думать забыл, честно говоря. Хотя сам пригласил в гости.

— Минут пять, как прибыли.

— Понял, сейчас спущусь. За стол-то хоть посадили человека?

— Тётка Наталья, наверное, посадила…

— «Наверное»! Иди и проследи, чтоб точно!

Маруся убежала исполнять поручение.

Да уж, лопухнулся я чуток. По планам-то было у меня быстренько метнуться на болото, посмотреть, как идут дела, кивнуть с важным видом — и назад. Кто ж знал, что как раз в этот момент мужики «барабан» найдут, а потом волкодлаки налетят!

Я торопливо переоделся в приличный костюм и поспешил спуститься к дорогому гостю. Потрошить добычу буду уже потом. Вот жизнь пошла — ни на что времени не хватает. Первые двадцать лет — на всё хватало. Эх, молодость…

* * *

Граф Дорофеев моей задержке вовсе даже не огорчился. Тётка Наталья не ударила в грязь лицом и накрыла гостю такую поляну, что он, кажется, вовсе забыл о цели своего визита.

— Я рано? Разбудил вас? — спросил Дорофеев, когда мы обменялись приветствиями.

— Да если бы! — Я плюхнулся на свободный стул и подвинул к себе тарелку. — Уже с утра волкодлаков пришлось на шашлык пустить. И ещё, там, всякое… — не стал я вдаваться в подробности с находкой в болоте. — Покой нам только снится, Михаил Григорьевич. Положите себе грибочков! Солёные грузди. Рекомендую от души, изумительные.

После выматывающей битвы мне нужно было как следует восстановить силы, поэтому на еду налетел, как варвар. А пока ел, обдумывал свои перспективы.

После битвы с волкодлаками на балансе у меня числилось пятьдесят две родии. Этого хватало, чтобы апнуть ранг и заделаться Десятником. Наконец-то! Вот я и достиг своей промежуточной цели. А то, право, неудобно как-то: зову народ на лешака идти, а сам даже не Десятник. Несолидно.

Насытившись, я решил не тянуть. А то опять — то одно, то другое. Откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и сформулировал намерение.

Это непередаваемое чувство, как что-то внутри переливается из одного сосуда в другой. Потом — жжение на руке. Я только поморщился — привык уже. Появилась пятая хвостатая звезда. Позже рассмотрю, в какую фигуру они выстроились. Самое главное, что я — Десятник. Трепещите, твари. Скоро вас начнут истреблять новыми вундервафлями. А также — прокачанными старыми.

— Браво! Браво, Владимир Всеволодович! — едва переводя дыхание, сказал Дорофеев. Я аж пеперхнулся — решил было, что он заметил перестроение звёзд. — Передайте вашей кухарке моё искреннее восхищение. Если она вдруг будет искать новое место, то мои двери…

— Но-но! — мгновенно опомнившись, возмутился я. — Да за тётку Наталью я горло перегрызу!

Дорофеев засмеялся.

— И я вас вполне понимаю! Почему и сказал — «вдруг»… Ну, что же? Посмотрим лошадок?

Лошадок мы посмотрели. Граф остался ими полностью доволен.

— Завтра пришлю людей — заберут, если не возражаете. И оставшуюся часть суммы привезут, разумеется.

— Ну, если даже меня не будет — я всех своих предупрежу. Так что пускай приезжают. Наверх-то поднимемся?

Дорофеев высказал живейшее желание подняться наверх. Там долго и с любопытством знакомился с подзорной трубой, обозревая окрестности.

— Да, — сказал он в конце концов. — А ваш дядюшка был большой затейник.

— И да, и нет. Когда я здесь появился, эта башня стояла заброшенной, восстанавливать пришлось. Лестницу, вот, на моих глазах сделали. Хотя, правду сказать, дядюшку последние десятилетия в принципе мало что интересовало.

Дорофеев кивнул:

— Этого я не мог не знать. Деревни, с позволения сказать, пришли в запустение.

— Да уж… Но ничего, уже решаем вопрос. В Обрадово, например — оказывается, ведьма куролесила. А как прибили, так и дело на лад пошло. Вы, кстати, если у вас в деревнях что-то странное творится — говорите мне сразу. Твари, оказывается, очень по-хитрому могут себя вести. Иной раз и не сообразишь, что то — из-за тварей всё кувырком идёт, а не просто так.

Дорофеев вдруг хмыкнул и прошёлся по комнате, заложив руки за спину. Я вопросительно посмотрел на него.

— Так-так?.. Говорите, не стесняйтесь!

— Да, понимаете ли… Так-то я бы и не вспомнил, но вот вы сказали — и забрезжило. Есть и вправду некая странность в одной моей деревеньке. Буквально пару дней назад выслушивал доклад управляющего. За месяц четверо человек погибло.

— Как именно? — Я уже крутил в голове крыс, волкодлаков и упырей.

— Странно. Один, к примеру, угорел в бане. Ну, то дело обычное, хотя и печальное. Мужик-то взрослый был, явно не впервые мыться пошёл.

— Может, сердце прихватило. Мало ли, как бывает.

— Бывает, безусловно, всякое. Но в той же бане через несколько дней образовался ещё один покойник. Говорят, залез головой в такую узкую щель, что немыслимо для человека. И так скончался. Оба — родственники хозяев. А потом вдруг — хозяева, оба. Муж и жена.

— И тоже в бане?

— Именно. Как сообщают, ошпарились насмерть.

— Офигеть, весело, — прокомментировал я ситуацию.

— Говорю же — обстоятельства весьма странные. Может быть, по вашей части?

— Может, и по нашей. Проверить надо. А что за деревня, говорите?

— Пеньково.

— Наведаюсь, — пообещал я.

Вот, пожалуй, завтра же и наведаюсь. С Захаром на пару. А что? Мы с ним прекрасно вместе работаем. Глядишь, и в этот раз всё нормально срастётся. Опять же, ранг-то я апнул, а родии почитай обнулились. Надо возобновлять запасы.

Проводив сытого и довольного Дорофеева, я отыскал Захара и поставил вопрос ребром:

— Что за тварь людей в бане изводит?

— В бане? — переспросил Захар. — Так банник же.

— Какой ещё, к хренам, банник?

— Ну или обдериха. Одна сатана. Так-то они чаще мирно сидят. Но вот если хозяева не разумеют, как себя вести, тогда их наказывают.

— А в книжке про этих банников почему ничего не сказано?

— В какой книжке? — простодушно спросил Захар.

Н-да. Ладно, по ходу, пора уже перестать уповать на справочник, как на универсальный ответ на все вопросы. В Ордене, в котором изначально состоял Захар, судя по всему, и вовсе никаких книжек не было. Всё, так сказать, из уст в уста передавалось.

— Короче, завтра на охоту идём, — сказал я. — В Пеньково. Подбери там амулетов против банников, да посильнее.

Захар заметно пригорюнился. Ну хоть не побледнел до синевы, уже прогресс. До подмастерьев доберётся — глядишь, посмелее станет.

Я снова поднялся к себе. Полюбовался с балкона на то, как сияющий Тихоныч, в компании Данилы, танцует вокруг новой сияющей коляски. После чего подошёл к столу.

На металлической поверхности «банки» не осталось и следа грязи. Хотя никаких особенных усилий для того, чтобы её отчистить, я не прилагал. Поверхность как будто обладала самоочищающимися свойствами. Хотя — почему как будто? Мне об этих банках неизвестно вообще ничего, равно как и об их содержимом. Может, они ещё и не на то способны.

Как тебя вскрыть-то? А?

Я взял банку подмышку и спустился во двор. Рядом с каретным сараем возился плотник с помощниками — сооружали конюшню. С запасом, сразу на десять лошадей. Мало ли, какой я ещё табун пригоню. А в каретном сарае нынче тесно — там, помимо моей кареты, теперь ещё и коляска Тихоныча стоять будет.

Плотники работали под открытым небом. Для проведения сложных операций соорудили навес. Я подошёл к парню, стругающему под навесом доски.

— Тиски есть?

— Как не быть.

Парень кивком указал на зажим, держащий доску.