Море в ночной тишине присмирело и больше не билось о берег. Оно тихо замерло под лунным небом. Саша вылезла из палатки, желая успокоить воображение. Круглая жёлтая луна рассыпала по воде серебряную дорожку. Тёмное небо сливалось на горизонте с тёмной водой. Тёмной тенью торчал маяк. Время призраков.
Саша поёжилась то ли от ночной прохлады, то ли от вспыхнувшего вдруг суеверного страха. Появление Софии сейчас было бы более чем предсказуемым и даже логичным.
Под маяком загорелся тёплый свет. Пятно металось из стороны в сторону, тонким лучом выдёргивало из темноты стену маяка. Фонарик. Призраки ведь не пользуются фонариками? Значит, копатели. Здоровые мужики с лопатами. Возможно, пьяные. Уж точно без моральных принципов. Одинокая барышня может стать для них неплохой компенсацией за бессмысленное рытьё земли. В душе выпустил коготки страх.
– Допустим, я – кладоискатель, – вслух сказала Саша, глядя на пляшущий свет. – Мне надо в темноте перерыть кучу земли и замести следы. Меня ждут несметные сокровища. Я сильный мужик, охваченный азартом бессовестного обогащения. Потрачу ли я ценное время на одинокую туристку? Нет, я куплю себе кучу разновсяких девчонок, как только выкопаю клад, – уверенно ответила Саша на собственный вопрос и отправилась спать.
Утром она собрала палатку, побродила у маяка, рассматривая вскопанную на могиле землю, и поехала в станицу, чтобы подарить музею картину.
Музей Саша нашла быстро. Она проехала мимо домов с табличками о свободных комнатах, по тенистым улицам, по которым туристы шли к пляжу. Мимо кафе на открытом воздухе и базарчика со множеством сувениров и магнитов, призванных прочно прилепить воспоминание о лете к дверце холодильника.
Бело-голубая церковь с золотыми луковками куполов была видна ещё при въезде в станицу. Саша поставила машину возле церкви и вошла в старинное, недавно отреставрированное здание музея. При входе в зал на стуле сидела пожилая женщина. В её руках было вязание, на морщинистом лице задумчивое выражение, седые волосы спрятаны под белоснежный платок. Её бы Саша нарисовала. Вот прямо на этом стуле, с лучом света на свежевыкрашенном полу, с потемневшей от солнца кожей и морщинками у глаз. В ней было что-то из старых фильмов про казаков, что-то поющее, пахнущее молоком и варениками. Не хватало только толстого серого кота, играющего с клубком у её ног.
– Вход сто рублей, – сказала женщина, прерывая поток Сашиного вдохновения. – Если хотите с экскурсией, то расписание на стене.
– Мне Стас нужен. Я картину привезла, – сказала Саша.
– В подсобке он. Туда, – женщина указала рукой в конец коридора.
Саша пошла к подсобке. Деревянные широкие доски пола недавно были выкрашены коричневой краской и блестели в лучах солнца, обильно льющихся из окон. Из подсобки слышались голоса. Голоса спорили о чём-то. Ругались. Саша открыла дверь.
– Да как тебе это вообще в голову пришло? – почти кричал Стас. Он стоял рядом с длинным столом, заставленном коробками. Спиной к Саше стояла черноволосая девушка. – И что теперь? Где ты собираешься её искать?
– Я не думала, что так получится… – оправдывалась девушка, в голосе слышались слёзы. Её фигура показалась Саше знакомой.
– Простите, – прервала перепалку Саша.
Черноволосая девушка проскользнула в дверь мимо неё. Пожалуй, и этот портрет был бы очень неплох. Большие глаза незнакомки, блестящие от слёз, были полны драматизма. Пухлые губы кривились от сдерживаемого плача. Нос великоват. Саша проводила девушку взглядом.
– Я картину принесла, – извиняющимся тоном сказала она.
Подсобка была маленькой, заставленной вещами разной степени ветхости. В углу блестела свежим лаком прялка. На подоконнике лежал пионерский горн. На стуле возле стола – стопка книг с потёртыми корешками. Пахло пылью и старостью.
– А, Котя, привет, – как ни в чём не бывало, отозвался Стас. – Я сейчас вернусь, ты располагайся. Не спешишь? Мне надо ещё одну коробку забрать. На окраине дом сносят, хозяин в музей вещи старые привёз. Может что сгодится на экспонаты.
– А можно посмотреть? – спросила Саша, указывая на коробку.
– Не разбей ничего, – разрешил Стас и улыбнулся.
Он вышел. Саша положила картину на стол. Заглянула в открытую коробку. Сверху лежала книга пятидесятых годов прошлого века с изображением строителя коммунизма на обложке. Кувшин с синими цветами по белому фону. Вышитые крестиком салфетки с мережками по краям. Саша достала кувшин, покрутила его рассматривая.
Под кувшином лежал прямоугольный предмет, завёрнутый в вышитое полотенце. Саша вытащила его из коробки. Развернула. Это была толстая тетрадь в кожаной обложке. На потёртой чёрной коже красовалась позолоченная надпись: «София».
Саша провела пальцами по золотым завиткам, щедро украшавшим букву «ф», открыла тетрадь. На пожелтевшей от времени плотной бумаге красивым ровным почерком были написаны рецепты со старыми мерами веса. Чувствуя разочарование оттого, что перед нею не дневник с сердечными тайнами, Саша стала листать тетрадь. В некоторых местах чернила расплылись, многих страниц не хватало. На странице с советами, как лечить отмороженные руки, если прислуга долго полоскала бельё в проруби, Саша обнаружила детский рисунок, сделанный цветными карандашами поверх текста. Наверняка юному художнику влетело за такую вольность и больше рисунков в тетради с рецептами не было.
Саша уже готова была закрыть тетрадь и посмотреть, что ещё скрывается на дне коробки, но, перевернув страницу, увидела, как изменился почерк писавшей женщины. Обычно ровные и кругленькие с завитками буквы стали торопливо подниматься над строчкой. София писала эти строки в сильном волнении или спешке: «Да смилостивится надо мной милосердный Бог и Царица Небесная, ибо не знаю я, что двигало мною, когда я уехала из дома с этим человеком. Словно волю мою и разум опутали тёмные силы. Словно кто-то другой говорил моим языком, а я только смотрела со стороны, и ужас сковывал меня…»
В коридоре послышались торопливые шаги. Саша быстро закрыла тетрадь и сунула её в свою сумку. Когда Стас вошёл в подсобку с новой коробкой, она читала книгу со строителем коммунизма на обложке и вид имела преувеличенно заинтересованный.
– Так интересно? – спросил он и поставил на стол коробку.
– Надо было себя чем-то занять, – пояснила Саша и, вытянув шею, заглянула в новую коробку.
– Потом разберу. Пойдём, покажу тебе Софию. Сравнишь со своим рисунком, – сказал Стас и направился к двери.
Он вышел из подсобки. Саша взяла картину и поспешила следом. Музей располагался в трёх больших комнатах. Первая была посвящена дореволюционному прошлому станицы и окрестностей. В стеклянных витринах были выставлены старые письма и вырезки из газет. У стен стояли предметы быта. На стенах висели картины. В углу за стеклом стоял манекен в вышитой мужской рубахе, рядом казачья шашка. Экспонатов было на удивление много.
– Вот она, – сказал Стас, указывая на картину на стене. – Наша прекрасная достопримечательность.
Саша подошла поближе. Картина хорошо сохранилась. На ней была изображена молодая женщина в светлом платье с кружевным зонтом. Она стояла на песчаной косе и смотрела, как море сливается с небом. У Софии были светлые волосы, убранные в простую причёску. Выбившийся из общего порядка локон развевался на ветру. Художник рисовал её со спины, и лица не было видно. Саша тоже была художником. Теперь она была абсолютно уверена, что девушка, которую она видела вчера утром, не была призраком. Она не была Софией.
– Что скажешь? – спросил Стас. Он ждал восторгов и удивления.
– Я хочу в долю, – ответила Саша, не отрываясь от картины.
– Не понял, – растерялся Стас.
– Я хочу вместе с тобой искать сокровища. Что спрятал граф? Золото? Драгоценности? – спросила она.
– С чего ты решила…
Саша обернулась.
– Ты очень рано оказался возле маяка. Туристов в это время ещё нет. Что им там делать в ночи? Думаю, ты не приехал к маяку, ты уезжал оттуда утром и увидел мою машину. Это твой фонарик я видела ночью. И могилу Софии ты раскопал. Там земля совсем свежая была. А потом ты решил уговорить меня уехать, чтобы я не мешала. Тебе ведь надо спешить. Скоро развалины продадут, начнётся стройка. У тебя не будет доступа к сокровищам. И призрак на берегу на самом деле совсем не призрак. Вот, – она прислонила к стене свою картину рядом с изображением Софии. – Посмотри. Девушка на моей картине выше, чем София, и полнее. Зонт она держит так, что мне не было видно её лица. Но волосы у неё тёмные. Это та девушка, которая была с тобой в подсобке. Вы разыграли этот спектакль, чтобы напугать меня?
