– Мальчики, успокойтесь. Пусть Сашуля несет книгу, а ты Изюм возьми сундук. Туна лопаты на тебе.

– Са-шу-ля, – повторила Фортуна.

– Я Александр! – просипел жадно глотающий воздух.

Изюм покорно закинул сундук на спину и направился к лесу. Туна положила на плечо лопаты и протянула руку помощи валяющемуся у ямы. Он отмахнулся и в обнимку с книгой поднялся самостоятельно.

Фортуна передумала говорить ему спасибо. Она хотела спросить, как Александр узнал, что просьба остановиться сработает с упырем, и почему не получилось отправить Вонючку спать. Но делать этого не стала из обиды.

Вивьен достала из складки платья карточку и аккуратно вложила между когтей упыря:

– Если станет одиноко, обращайтесь в наше агентство. Мы подберем вам подходящую пару для ночной охоты за кровью.

Вампирша натянуто улыбалась до самого леса. Туна топала рядом:

– Что еще за упыри?

– Бывшие колдуны и ведьмы, продавшие душу, – пояснил Изюм. – Они оборачиваются в безмозглых кровопийц, если их неправильно похоронили.

Вивьен морщилась:

– Часто вампиров и упырей путают, но мы совсем не похожи. Вампиры – элегантные хищники, по нашим венам бежит не кровь, а благородство и изящество.

Александр усмехнулся. Даже не дрожал, хотя лес по-прежнему остался темным и опасным. Фортуна решила, что смелость друг обрел из-за толпы вокруг. Четверка вышла к дороге, а когда проходили мимо единственного на кладбище строения, вдруг заговорил Александр:

– Странно, что сторож никак на нас не отреагировал. Мы много шумели.

– Я не хотела голодной за вами следить. – Вивьен беззаботно пожала плечами.

– Обескровить сторожа – благородно.

За язвительность Изюм подставил Александру подножку, и тот вместе с бесценной книгой улетел вперед.

– Хочешь работать в нашем агентстве, будь вежлив, – выдал наставления старик с сундуком и прошел мимо отряхивающегося.

– Хотите, чтобы мы работали у вас, давайте обсудим заработную плату, – крикнул Александр. – Работенка-то опасная. Предыдущие сотрудники небось умерли.

– О боги! – воскликнула драматично Вивьен. – Опять обсуждения зарплаты. Как же это изматывает!

Фортуна хмурилась. К чему это вампирша заговорила о зарплате, если Александр говорил об умерших сотрудниках? Туна умирать не планировала. Не ближайшие лет восемьдесят.

Вивьен так активно болтала, что Фортуна почти сразу забыла, о чем шла речь ранее. Только Александр упорно возвращал разговор в прежнее русло: к обсуждению условий работы.

Фортуна храпела бы сладко и дальше, если бы не почувствовала на себе взгляд. Она с трудом разлепила веки. Тощий ребенок с белоснежными волосами и отсутствием эмоций на лице смотрел словно сквозь нее.

На секунду Фортуне почудилось, что перед ней братик. Но родной брат определенно выглядел дружелюбней, чем мальчик у дивана. У Туны мороз шел по коже. В попытке прогнать странное ощущение опасности, Фортуна села и поздоровалась:

– Привет, а ты чего здесь делаешь?

Она медленно приходила в себя. Вчера Александру было лень разбираться с навязанной коллегой, сказалась усталость после потасовки на кладбище. А Туна не особо понимала, где ночевала. Она зевала. Мальчик не уходил.

Фортуна предприняла несколько попыток разговорить неподвижно рассматривающего ее, но тот не поддавался, отчего казался еще более жутким.

Туна сдалась и осмотрелась. На полу валялись бумажки и книги. Между ними клубки пыли. Обои желтые и ободранные. Карниз покосился, и штора съехала на нижний край, открыв вид из окна на соседей. Мужик с усами пялился на Фортуну. Она улыбнулась и помахала. Незнакомец не ответил, продолжая дымить.

Два пустых взгляда на себе Туна выдержать не могла. Она поднялась и задернула прозрачную штору. Занавеска медленно съехала обратно, открыв вид на усатого. Мужчина не моргал. Жуть. Фортуна выдохнула обреченно и отошла от окна, когда обернулась, в комнате мальчика уже не было. Туна не слышала, чтобы дверь открывалась. Над проемом пошевелились. На второй ярус вела хлипкая вертикальная лесенка.

Из-под одеяла торчала чья-то пятка. В раздумьях стоит ли проверять, кто владелец, Туна подошла к лесенке и потянулась к ноге. Пощекотала ее хихикая. Кое о чем Фортуна не подумала заранее. Когда она будила таким образом отца, от ругани была возможность сбежать в лес. Но здесь (где бы Туна не находилась), где прятаться?

Александр резко дернулся и почему-то сел. Почти. Движению помешал потолок. Новый возглас был громче и яростнее предыдущего.

– Твою ж за ногу! Долбанная коморка! Мерзкое утро!

Проснувшийся колотил потолок руками и ногами. Фортуна медленно отступила от лестницы. Пробуждение удачным не казалось. У Туны возникло желание отмотать время назад, но назад можно было только отойти. Но у окна опять будет смотреть усатый. Наверняка он еще на стреме.

– Семь утра! – раздалось за стеной вперемешку с нетерпеливым стуком. – Не заткнешься, голову тебе выкручу!

Фортуна удивленно смотрела в сторону агрессивной ругани.

– Пошел ты! – прокричал Александр, сбрасывая одеяло.

Рукой он вновь зацепил потолок. Новая порция ненависти разлилась по комнате.

– Нелюди! – послышалось из-за другой стены. – Дайте, поспать!

Теперь орали все, кроме Александра. Тот прятался под одеялом. Фортуна чувствовала себя ужасно. Она будто пчелиный улей побеспокоила. Гул постепенно стихал. И когда, казалось бы, опасность миновала, Александр подполз к краю второго недоэтажа и прошипел:

– Разбудишь меня раньше часа дня, и драка неизбежна.

Фортуна кивнула и села на диван. Скрип заставил ее нервничать. С антресоли показался кулак. Туна сжалась. Она помнила, как вчера Александр отбивался от упыря. Драка нежелательна.

Фортуна сидела бездвижно, пока тело не затекло. Диван почему-то все равно иногда кряхтел.

– А как я узнаю, когда настанет час дня? – не выдержала она.

– Если я сплю, значит, еще рано. – Мгновенно прозвучал ответ.

У Туны пятая точка окаменела. Девушка устало вздохнула.

– Не пускать домой бездомных, – бормотал парень. – Никогда не пускать домой бездомных. Никогда.

– У меня есть дом, – возразила Фортуна, расправляя складки когда-то белого платья. – Мне нужно помыться. И вещи. И есть хочу.

– Чего тебе не спится?

– Меня мальчик разбудил, – сообщила обрадовавшаяся, что Александр спускался.

– Это Ваня. Брат. Ты его место заняла.

Туна подскочила с дивана:

– А чего не сказал? Я бы на полу легла.

– Да, ничего. Он со мной лег. – Александр подобрал с пола штаны, лежащие сверху кучи вещей. Над пупком парня красовался круг из надписей. Туна каракули не разобрала.

Из той же груды одежды Александр раскопал футболку и швырнул в Фортуну. Та поморщилась. Неясно, зачем ей грязные чужие вещи.

– Ты больше не выселяй брата с его дивана. Я буду спать на полу.

– Напомни-ка сколько ты платишь за аренду? А! Нисколько! Значит, будешь спать на улице.

– Но я не хочу на улице, – бормотала Туна, преследующая вышедшего в коридор.

Александр шикнул. Двое прошли мимо закрытых дверей. Парень открыл угловую комнату. Ванная.

– Понимаешь, как функционирует это прекрасное помещение? – спросил он. Туна кивнула и ее сразу затолкали в комнату. – Не забудь вещи постирать. Жалко, если это платье будет грязным, а у нас как раз стиралка сломалась. Придется в ручную грязь убирать.

Фортуна не совсем поняла, как стиралка могла сломаться. Туна всегда стирала вещи руками. А у бабули в квартире специальная женщина забирала грязное белье, а возвращала уже чистое.

– Но если я намочу платье, то в чем мне ходить? – шепотом спросила Фортуна, поймав уходящего.

– Я же дал тебе футболку.

– Но она грязная. – Туна ткнула чужой вещью в нос Александра.

– Она чистая. Я достал ее из неношеных вещей.

Фортуна не поверила. Футболка пахла затхлостью.

– Да в ней будто дед умер, – сообщила Туна. – Сколько она лежала в той куче? Два года? Не удивлюсь, если в футболке кто-то завелся.