Курёхин сдержал обещание: психоделики на концертах в СКК оказалось выше крыши. Но крыша при этом удивительным образом двигалась в правильном направлении. Время и место для акции были выбраны идеально — с момента предыдущих крупных выступлений «Поп-механики» в Ленинграде прошел ровно год. И слухи про конкурс красоты в «Октябрьском» обрастали всевозможными небылицами. В итоге сарафанное радио сработало эффективнее любых инфоспонсоров и рекламных модулей — билеты на «Поп-механику» разлетались как горячие пирожки.

В последний момент «в нагрузку» к концертам кассиры стали продавать абонементы в какие-то театры. Неудивительно, что в день первого выступления «Поп-механики» лишние билетики стреляли уже за несколько кварталов до СКК.

Курёхин о подобном ажиотаже догадывался, но исключительно на уровне теории. Он сутки напролет пропадал на квартире у Гаккеля, продумывая драматургию грядущего действа. Капитан, которого всегда впечатляли военные шествия и массовые городские мероприятия, решил замахнуться на нечто, доселе в Ленинграде невиданное.

«Чем больше известных музыкантов на сцене, тем больше народу в зале, — признавался Сергей друзьям. — Чем больше народу в зале, тем больше помещение. Чем больше помещение, тем больше резонанс. Я люблю, когда очень большой резонанс и много шума».

В одном из радиоэфиров «король шума» запустил слух о том, что ведет переговоры с командованием Краснознаменного Балтийского флота, корабли которого будут курсировать по Неве, чередуя салюты с холостыми выстрелами, имитирующими революционные события 1917 года. В интервью «Театральной жизни» Капитан заявил, что «в списках участников будет около тысячи человек», которые появятся не только на сцене, но и в зале, фойе и на прилегающих территориях. «Будет революция, что-то вроде веселого мая», — на такой оптимистичной ноте завершил Сергей свой искрометный монолог.

На монтаж сцены и прогон шоу администрация СКК выделила Курёхину ровно сутки. Сергей ночевал на площадке, выкурил бесчисленное количество сигарет и под утро начал задыхаться. Заодно довел до нервного срыва двух билетерш, которые пытались не пустить его за кулисы со словами: «Что вы делаете здесь в такую рань?»

Курёхина можно понять: до этого целый день по пятам за Капитаном ходили солисты оркестра Ленинградского военного округа и с неподдельным интересом спрашивали: «А что вы хотите сказать установлением в центре сцены постамента женщины-спортсменки? И какой вы в это вкладываете смысл?» А кроме этих любознательных парней Сергей пригласил оркестр погранвойск и ансамбль военных тромбонистов. И у всех участников шоу к нему были какие-то вопросы и уточнения.

«Даже те, кто уже принимал участие в подобных акциях Курёхина, были ошеломлены масштабом происходящего, — вспоминает Гаккель. — Во время репетиций на Сергея было больно смотреть, поскольку удержать внимание такого числа людей в течение двух-трех часов, чтобы проиграть вместе всю композицию и проверить, все ли запомнили последовательность выходов на сцену, казалось нереальным. О полном прогоне всей программы не могло быть и речи».

Как только концерт стартовал, стало понятно, насколько мощное мультимедийное действо задумал Капитан. Это была настоящая манипуляция пространством и временем.

Перфоманс проходил на трех уровнях: сцена, многоступенчатое возвышение над сценой и площадка между сценой и партером. Задник был залит кроваво-алым светом, напоминавшим то ли восход солнца, то ли воспоминания о событиях Октябрьской революции.

На возвышении полдюжины гитаристов гоняли по кругу хард-роковые риффы. Военные тромбонисты дружно выдували «Полет валькирий», по сцене бродили кришнаиты и пели мантры про Говинду. Вокруг джазмена Аркадия Кириченко, перекрашенного в негра, прогуливалась дрессированная обезьянка. Команда отпетых некрореалистов во главе с Юфитом и Циркулем швыряла со сцены деревянные столы. Одетый в костюм и белые перчатки Гаркуша танцевал рок-н-ролл, Курёхин, лежа на полу, дирижировал ногами, а Африка вместе с Тимуром Новиковым имитировали скульптуру Мухиной «Рабочий и колхозница».

Потом отовсюду повалил аммиачный дым, и военный оркестр торжественно промаршировал по залу, словно во время парада на Дворцовой площади. В VIP-партер въехали «Черные Маруси» и энкавэдэшные грузовики 1930-х годов, заполненные бойцами революции. Индустриальная секция «Поп-механики» во главе со словенскими авангардистами из радикальной группировки Redci Pilot уничтожала доски и куски железа. Звон вокруг стоял нечеловеческий. Тут же происходили схватки матросов с эсерами, порой весьма жестокие.

Под сказочные мелодии из курёхинского «Профита» дефилировали модели в костюмах от Сергея Чернова и Кати Филипповой. Одетый в красный комбинезон Сергей Летов дул в саксофон и танцевал с девушками, которые успевали при этом «крутить колесо» и лучезарно улыбаться.

«По ходу концерта у нас был такой алгоритм — валять дурака, — вспоминает Леша Вишня. — Курёхин командовал этим безумием и кричал в сторону кулис: «Пидарасы пошли, евреи пошли!» В роли евреев выступали Диканский и Райскин, которые выглядели очень фактурно. И если Капитан собирал вокруг себя музыкантов-евреев, то это были настоящие евреи. И это было очень красиво... Роль пидарасов исполняли Африка и Тимур, поскольку изображали античные фигуры и свободно могли целоваться. Они исповедовали эту эстетику и вообще никого не стеснялись».

В самый разгар сценического действа Курёхин умудрился уволить из рядов «Поп-механики» старого друга Володю Болучевского. Капитан был настроен на работу, а Болучевский — на продолжение «праздника жизни». После увольнения бывший саксофонист «Поп-механики» переоделся в форму энкавэдэшника и, слегка пошатываясь, выходил на сцену — проверять у матросов их паспорта. Если у актеров документов не оказывалось, он их на сцену не пускал. Это был настоящий Вавилон, и поэтому стоявшая на помосте статуя пережить подобную оргию так и не смогла. Умерла она, правда, не своей смертью: на последнем из концертов девушку-дискобола распилили двуручной пилой.

Когда Капитан прогнал сквозь сцену целую орду из трехсот человек, он, конечно же, сильно рисковал. К примеру, его помощники не обратили внимания на то, что за кулисами оказались поблизости дрессированные мартышки и огромный 60-килограммовый питон, который должен был выступать в тандеме с дрессировщицей.

«Курёхин не догадался, что питон и обезьяны за версту не выносят друг друга, — вспоминает Диканский. — Обезьяны решили, что находятся в джунглях, и совсем взбесились. Их еле удержали. А питон неожиданно обмотался вокруг шеи своей дрессировщицы, оставил хвост и голову на ее спине и медленно начал душить. И если бы не Африка, который вовремя подскочил туда, женщина была бы мертва».

Спустя годы Сергей «Африка» Бугаев, сидя в своей мастерской на Фонтанке, находит силы шутить на эту тему: «Здесь начинается религиозный аспект «Поп-механики», который заключается в том, что на сцене все живые существа являлись равноправными членами коллектива. И сцена превращалась в невероятный биологический резервуар, в котором все типы существ были уравновешены в своем призыве издавать звуки».

На одно из этих выступлений Курёхин позвал своего заклятого друга Бориса Гребенщикова, который недавно вернулся из Америки. Идеолог «Аквариума» был приглашен в VIP-зону вместе с приятелями — художницей Зиной Сотиной и ее мужем Сергеем Дебижевым, недавно снявшим клип на песню «Поезд в огне».

И пока гости усаживались на почетные места, на сцене появились два полуголых парня, выкрашенные золотой краской. В руках они держали огромный аквариум с мутной водой, с которым под музыку оркестра, игравшего похоронный марш, начали медленно спускаться в зал. Затем они подошли вплотную к VIP-зоне и пронесли этот расплескивающийся аквариум в непосредственной близости от Гребенщикова. «Это было впечатляющее зрелище», — вспоминает Зина Сотина.

«Идея фикс Курёхина состояла в том, чтобы всю мировую цивилизацию превратить в «Поп-механику», — вспоминал Артемий Троицкий в одной из серий документального телецикла «Еловая субмарина». — И когда мы с Сергеем представляли какие-то идеальные формулы, то вспомнили про ливийского диктатора Муаммара Каддафи и кадры архивной кинохроники: миллионные сборища людей в ливийской пустыне, и перед ними стоит абсолютный вождь Каддафи. И вот он махнул правой рукой — и выезжает огромная колонна танков и с рычанием мчится по пустыне. Махнул левой рукой — и истребители «МИГ» проносятся над его головой. Снял чалму — идет колонна беременных женщин... Вот дирижирование такого рода было для Курёхина, как мне кажется, пределом счастья. Жаль, конечно, что этому не суждено было сбыться, но я считаю, что в рамках возможного он, конечно, начудил максимально».