— Так, — на миг остановился я, — давай сначала дойдём до лагеря, а потом ты расскажешь всю историю, от начала и до конца.
— Хорошо, господин, — тихо ответила она, склонив голову.
В лагере же было не до сна: кто-то напряжённо вглядывался в темноту, кто-то хлопотал над всё ещё бессознательными телами главных в этом караване, ну а кто-то просто не мог заснуть от окружающего их шума и перешёптывался о том, что «на самом деле» произошло в деревне. Не обращая особого внимания на всё происходящее, я нашёл главную повариху, Марту, и, показав ей стайку детей в сопровождении женщины, попросил их накормить. Хорошая женщина, у которой целый выводок внуков есть, только взмахнула руками и тут же начала хлопотать над столь странными беженцами, ну а я отправился скинуть лишний багаж и приготовить спальные места для детей. И то, и то я успел сделать достаточно быстро, тем более мне помогали Мирослава и один из близнецов, которых теперь я точно смогу отличать.
Когда в мой угол лагеря явились сытые и сонные дети, всё было готово. Заставив их быстро умыться в бадье в сотворённой мной воде и немного почистив их, пожалуй, нижние рубашки, которые заменяли им одежду, я отправил их спать. Уставшие и явно много пережившие дети мгновенно отключились на расстеленных на земле спальных мешках. Накрыв их куском холстины, я оставил странных беженцев спокойно спать, предварительно прочитав короткую молитву Дезне, чтобы она послала им хорошие сны.
Снаружи одной из наших палаток меня уже ждали. Миэль, Мирослава и, пусть теперь окончательно будет Боб, выжидающе посмотрели на меня.
— Что? — задал самый очевидный вопрос я, — Не мог же я их бросить там, где они не хотели оставаться.
— Но, вроде как это их деревня? Там должны быть их родители, — неуверенно произнесла Мирослава.
— Ага, где их держали в подвале карги, — с сарказмом ответил на её аргумент я, — тем более, только одна мать решилась к нам выйти, где же все остальные?
— Что-то мне всё это не нравится… — удручённо произнесла Миэль, после чего заразительно зевнула.
— Мне тоже, — поддержал её я, — помнишь предыдущую деревню, где дымоходы были разрушены или осадными орудиями, или великанами? Так вот, трёх таких великанов мы только что убили.
— Ты думаешь… — немного шокировано спросила она, — что…
— Не скажу точно, но есть у меня такое чувство, что всё это взаимосвязано, — ответил я, — но надо больше информации. Давайте-ка, ложитесь спать, а я пока пройдусь по постам, да сигнальные амулеты развешу, сегодня уже всё равно мы ничего не сделаем. И да, — решил дать последнее напутствие я, — держите оружие и доспехи поближе к телу, мало ли.
Закончив ночную прогулку и убедившись, что никакой видимой опасности нет, я и сам отправился спать. Но вместо того, чтобы лезть в юрту или палатку, я расстелил себе спальный мешок на улице и не залезая в него, улёгся сверху, используя тёплый бок Фрэки как подушку. Немного поёрзав, под негромкое ворчание сонного волка, я провалился в сон, который был весьма познавательным.
Там, некая девушка в лёгком платье под полной луной, порхала по поляне, в центре которой было что-то «плохое», во всяком случае, именно так я это ощущал. Девушка порхала не просто так, она изящными движениями посыпала «плохое» место священным для дезнитов песком из розового кварца. Сделав полный круг по поляне, девушка куда-то пропала, а Луна засияла особенно ярко. Миг, и луч серебристого света ударил с небес, после чего всё «плохое» с поляны пропало.
Резко вскочив, я, поморщившись от боли в груди, пытался осознать, что только что увидел. Точнее всё ли я чётко увидел, ведь посыл сна был весьма однозначен. В полнолуние, которое как раз завтра, надо обсыпать логово карги кварцевым песком, после чего оно будет уничтожено… пожалуй орбитальным лазером, вытащил из головы я самую ближайшую аналогию. Инструкции получены, материалы есть, а значит завтра ночью, придётся пободрствовать.
Посмотрев на уже поднимающееся над горизонтом солнце, я понял, что продолжать спать уже нет никакого смысла, а потому надо приходить в себя. Разогнувшись после ночи и поморщившись от боли в рёбрах, я начал понемногу совершать утренний моцион. Надо нормально помыться, посмотреть, что с кольчугой после удара тролля, и всё такое прочее.
Пока я приводил себя в порядок, лагерь тоже начал понемногу просыпаться: с кухни потянуло чем-то вкусным, люди понемногу вылезали из своих палаток, и да, несколько полных ужаса криков огласили округу. Альвин и его товарищи, очнувшиеся после вчерашнего, кричали, дрожали и плакали как малые дети, так что пришлось отправляться их утешать. Мой рассказ о том, что карга точно мертва, и что всё, что они вчера съели уже покинуло их, немного успокоило общую атмосферу, не до конца, но всё же. Альвин, с горящими глазами и с поседевшими волосами даже хотел прямо сейчас отправиться жечь эту поганую деревню, но был остановлен. Смотря на безумно вращающиеся глаза мужика, который выглядел лет на пятнадцать старше чем вчера, я даже начал думать, что может и стоит согласиться, а потом к костру подтянулись дети и сопровождающая их женщина, которая всё ещё старалась смотреть куда угодно, но не в глаза окружающих её людей.
А потом она начала свой рассказ. Как оказалось, всё началось ещё четыре года назад, когда в округе появились первые дезертиры, сбившиеся в банды. Бежавшие от гражданской войны, они жили в лесах и периодически наведывались в ближайшие деревни, требуя дань за «защиту» от самих себя. Брали они немного, вот только крестьянам от этого было нелегче, налог владельцу земель заплати, королевский налог заплати, сборы на войну — заплати, а тут ещё и дезертирам приходилось платить. Получалось так, что у местных только и оставалось, совсем немного зерна, часть из которого ещё и посеять надо. В общем, наступили голодные годы, а местный феодал, проживающий в своей башне в двух днях пути отсюда ничего не мог сделать, так как положил большую часть своей стражи в первый год войны.
Посидели тогда староста с самыми уважаемыми мужиками деревни, подумали, да и решили обратиться к карге, которая жила на соседнем болоте. Тварь это была злобная и кучу людей на болоте погубила, но за его пределы не лезла, да и за помощью к ней и раньше обращались. Вот и решили почтенные мужи сходить к карге, а та возьми да согласись взять деревню под своё крыло.
Сначала всё было хорошо, две банды дезертиров и разбойников просто пропали, перестав тиранить местных, чему те были несказанно рады, а потом и вовсе, карга что-то сделала с полями, окружающими деревню, отчего те стали родить в два раза больше. Крестьяне даже поначалу обрадовались — жизнь то налаживается, вот только карга после сбора урожая пришла за платой. Она потребовала себе одного ребёнка из деревни, на прокорм, местные ей, конечно, отказала и выгнали. Вот только она на следующий день вернулась, да не одна, а в сопровождении тех огров и тролля, которых я недавно убил. Самые храбрые мужики попытались что-то сделать… только куда крестьянину против тролля.
Посмотрев на кровавое пиршество монстров-людоедов, карга потребовала уже двух детей, и их ей дали. Через месяц карга пришла ещё раз, и ещё. В общем, каждый месяц она забирала себе по одному ребёнку.
Дальше стало только хуже. Карга, почувствовав свою власть и силу, начала требовать себе не только детей, но и взрослых для своих ручных тварей, первого сожрали старосту, который всё это и придумал. Сожрали и тех смелых парней, которые хотели добраться до ближайшего города и попросить о помощи. Были сожраны все старики. Карге и её монстрам стали доставлять случайных путников и торговцев, решивших остановиться в деревне, а этой весной и вовсе полностью разорили соседнюю деревню, чтобы и монстров умаслить, и карге своих детей перестать отдавать.
