Некоторые его песенки в масс-медиа считали, как бы это помягче выразиться, грязненькими, пошленькими… Но я их оцениваю как ассоциацию с грязью жизни. Потому что это его мироощущение, ощущение жизненного болота прокоммунистического Воронежа. Города, который до сих пор остается коммунистическим по своему менталитету. И ненависть к этому из Юры просто выпирала. Просто пёрла ненависть ко всему совку.

Ненависть к этому болоту. Я условно говорю о Воронеже, потому что у Юры — корни воронежские, средней полосы России, а это, на самом деле, истинно русские корни. Российские. Поэтому воронежского Юру так хорошо чувствовали, понимали и принимали во всех уголках России. Еще ведь Бальзак говорил, что вся французская интеллигенция родилась в провинции и умерла в Париже. Все великие личности вышли из провинции. И сила Юры была в его корнях. Если бы он не был вот таким воронежским, вот таким простым мужиком, который переработал грузчиком, гаишником, и кем только не работал, то не было бы и такой жизненной силы в его стихах. Искренней силы, которая близка всем слушателям. В общем, у него в песнях была "соль земли Русской".

Все-таки нужно отдать Юре должное — он чувствовал этот нерв, эту нить… У него был талант от Бога, но как он дальше им распорядился — это было только его дело… К сожалению.

Я помню его самый грандиозный концерт. Вообще, его гастролями мы не занимались. У нас был принцип — каждый занимается своим бизнесом. Мы представляем его записи, а он со своими администраторами занимается концертами. Впрочем, мы несколько раз Юре предлагали взять на себя организацию его гастролей, но из этого так ничего толком не получилось.

Но на многие «большие» концерты Юру приглашали именно через нас. Так. в 1994 году к нам обратились организаторы фестиваля «Rock-Summer» в Таллинне и пригласили именно "Сектор Газа». A Rock — Summer до сих пор считается одним из самых престижных европейских рок-фестивалей. Кстати, почему-то в Прибалтике «Сектор Газа» сверхпопулярная группа. Наверное, это из-за негативного отношения прибалтов ко всему прокоммунистическому, что поистине возводит «Сектор» в ранг супер-рок-группы. Ребята очень много рассказывали об этих гастролях. Они в Таллинне стали единственной группой, кого публика просто не захотела отпускать со сцены. На «бис» они спели 5–6 песен. А в это время на другой сцене уже должны были работать «M-People». Так вот, их выступление чуть было не сорвалось из-за того, что публика на час задержалась на "Секторе Газа". А вообще на фестивале просто легендарные группы выступали, но только «Сектор» да еще "Simple Minds" были отмечены феноменальным успехом…

Мне просто обидно, что в нашей истории так много трагических фактов, когда истинно талантливые люди так рано уходят из жизни… В 1997 году выходит "Наркологический университет миллионов", и после этого все как раз и началось… Это как Рок, Судьба… До этого альбома у него ничего такого с наркотиками не было.

Но про это все я только потом узнал. Перед нами-то Юра всегда старался показаться нормальным. Чистым. Эта тема никогда не звучала. Вот, кажется, только единственный раз за последние два года, когда он нам сам рассказывал, что лечился, чистил кровь и т. п. Вот то, что мы знали.

А когда я приехал в Воронеж на похороны, то узнал совершенно другое. Оказывается, подсадила его на это дело подруга Оля — она начала первая нюхать героин в ночном клубе, куда ее Юра устроил работать официанткой. И она Юре дала попробовать… Но, если начинаешь с такого сильного наркотика, то потом обязательно скатываешься ко всякой дряни…

Конечно, до меня слухи разные доходили… Но я видел, как он очень мучился — между семьей и своей новой подругой. Со мной он как-то раз советовался. Я ему тогда сказал: "Юра, ни в коем случае не бросай семью! Зачем менять шило на мыло?! У тебя же две дочери — подумай о них!.." И я знал, что в последнее время ему было очень тяжело. Старался помочь, но тут такое дело… Он девчонок своих очень любил. Это действительно было чем-то святым в его жизни… Он просто запутался, и основной причиной этого блуждания, как оказалось, были наркотики… А за три года наркота, грубо говоря, повлияла уже на физиологическом уровне. Наркотики, они просто убивают трудоспособность, мозги сохнут от этого. Поэтому он так долго и не мог разродиться новым альбомом, а я его подталкивал к работе. Я чувствовал, что работа — это единственное средство, которое могло бы его спасти. Необходимо было дать ему шанс поверить в себя. Собраться, работать, занять свой ум… Поэтому я его постоянно подталкивал, все время подгонял — давай-давай, чтобы к июлю альбом уже был готов… Клип сделать планировали на "Серебряную пулю". Он же в Воронеж за тем и поехал, чтобы клип доснять… Были планы и насчет продолжения «Сказки». Не так давно мы с ним говорили на эту тему, и я ему сказал: "Юр, «сказка» — это вообще хорошая идея. Может быть, на основе других русских сказок — "По щучьему веленью", "Сказки о рыбаке и рыбке" — написать серию таких вот рок-опер?" Юра, кстати, задумался… И только после смерти в его черновиках я нашёл наброски новых «Сказок»… Жаль, что все так нелепо получилось.

А ты не знаешь, что ему нагадали? Не рассказывал никто? Год назад летом ему какая-то бабка нагадала, что если он не расстанется с этой женщиной — Олей, то через год умрет. И прошел ведь ровно год…

Вот такая история.

О том, как найти бывшего продюссера, менеджера и директора «СГ» Сергея Савина никто из «газовской» тусовки толком не знал. Ну, был когда-то такой московский как бы МакЛарен (или Эпштейн, если угодно), вывел никому не известный «Газ» с родных черноземов на московскую сцену, и хули с того? Давно же это было… Наконец, совместными усилиями Дельцова и Тани Фатеевой координаты нового проекта Савина — фирмы "Музыкальный Дом" — были вычислены.

"Дом" располагается в подвале старого дома на Малом Харитоньевском переулке, что в двух шагах от Мясницкой улицы. Две комнаты, заклеенных плакатами персонажей поп-сцены — от всеми забытой Анне Вески до экс-модных Андрея Губина с "Чугунным Скороходом". На столе рядом с факсом мирно уживается самодельная пепельница "нескафе классик" — из тех, что украшают столы в дешевых привокзальных буфетов — плод рукоделия бабуль-посудомоек. Впрочем, хозяин кабинета Сергей Савин в этой, мягко говоря, небогатой обстановке, чувствует себя этаким "монстром шоу-биза".

Знаешь, сегодня я бы уже не смог работать с "Сектором Газа". Это я о поговорке о реке, в которую нельзя войти дважды. Я в шоу-бизнесе всю свою жизнь, у меня была масса интересных проектов, каждому из которых, как продюсер, отдаю часть жизни. «Сектору» я отдал несколько лет… Да, это было яркое и интересное время. С Юркой было интересно работать. Но все это ушло. Ушло еще задолго до его смерти. Так что во второй раз я, наверное, уже не смог так…

С Хоем я познакомился через Фиделя. Ну, того самого Фиделя, который потом ездил по стране с фальшивым «Газом» и выступал под «фанеру», тогда Фидель был у них кем-то вроде концертного администратора. Познакомил он меня с ними через Вадима Цыганова, мужа певицы Вики Цыгановой. И Вадим дал мне кассету послушать — с двумя первыми альбомами. Ну, мне понравилось. Самобытный такой коллектив. Ни рок, и не попса. Что-то посередине. Совершенно безбашенные ребята. И песни у них от души, из глубины народной мысли. Без всяких розовых соплей, лжи и фальши. Вот как говорят в народе, так они и пели. Прикольные ребята были очень. Вот я и решил с ними встретиться и поговорить на предмет сотрудничества.

Юра тогда только в Москву приехал, они сидели в гостинице и альбом писали. Первое мое впечатление о Хое: провинциальный парень, голодный, нищий, в чужих кроссовках приехал, короче, классический образ. Мы когда встретились, он сразу сказал: "Все, п…дец! За. ла меня ваша Москва, ни денег, них… нет, жить негде». А у меня тогда две квартиры было. В одной я жил, а другая — на улице Трубной — пустая стояла. Вот ее я и отдал Хою с ребятами, что б жить было где. Стали вместе работать.