Мальчики пожали друг другу руку. Тринадцать рукопожатий сделал Кряк. Руки у всех крепкие и дружеские. Только пару раз попадалась холодная влажная рука. Но это ведь не важно. Имена были разнообразные и не одно не повторилось. Вот они: Марк, Лука, Антоний, Алессандро, Анатоль, Валентин, Бернар, Карл, Томас, Уильям, Эдвард, Филипп, Саймон. Лука был старший. Имел небольшую власть в классе, слыл ушами и глазами матушки Екатерины.
– Лука, дорогой, пожалуйста посвяти нашего новенького в распорядок дня комнаты; ну, ты знаешь – про отбой, подъем, занятия, обед и ужин, про обязательное посещение богослужений, причастия и чтения духовной литературы. Покидаю вас! Не забывайте, через два часа вам идти на вечернюю службу!
Как только отец Трифон захлопнул за собой дверь, напряжение спало и все рассыпались по своим местам. Лука, белобрысый парень невысокого роста и щуплого телосложения, при обнял за талию Кряка и мягко подвел к его кровати с тумбочкой. Ближайшим соседом оказался долговязый с рыжими волосами и покрывавшими его лицо и руки веснушками – Алессандро. Аккуратно из своего длинного шкафа вытащил толстую книгу в черной кожаной обложки – открыл, сделал вид, что читает; на самом деле ему было интересен новый сосед – искоса разглядывал Кряка, ждал когда Лука закончит объяснять порядки, чтобы познакомится с мальчиком. Лука занудным голосом педанта, рассказал о правилах, предписанных к выполнению каждым учеником.
– Завтра у тебя начнется учеба, с занятиями тебя ознакомят в классе; я старший в комнате: слежу за выполнением правил, дежурством по уборке комнаты, письма отдавать и получать будешь от меня – это обязанность старшего. Вставлю тебя в график дежурств для уборке и мытья пола. Имей ввиду, если кто-то из вас нарушает распорядок и устав монастыря – наказывают и меня в том числе, как старшего в классе. Советую соблюдать правила! Я дам тебе устав монастыря, тебе надо его внимательно прочитать и выучить наизусть. Экзамен на знание правил через месяц, принимает лично матушка Екатерина. От того как ты сможешь ответить на ее вопросы, зависит твое дальнейшее пребывание в школе! Устраивайся, коллектив у нас дружный и никто никого не обижает! Через два часа будет вечернее богослужение, на нем все воспитанники школы присутствуют в обязательном порядке.
Лука еще выспросил у Кряка о его жизни до школы: чей он сын, кто из инквизиторов был рекомендателем его в школу, про родителей, братьев, печальную судьбу матери – Кряк поведал все без утайки, на все дотошные вопросы ответил. После этого Лука вручил устав монастыря – книжку в красном переплете и посоветовал не затягивать, а прямо сегодня начинать заучивать. Алессандро отложил книгу, как только Лука отошел к своему месту.
– Будем знакомы сосед, – он дружелюбно улыбаясь протянул руку.
– Я помню, что ты Алессандро, – протянул и пожал руку Кряк.
Алессандро испытывал явное удовольствие от соседства с Кряком, ведь справа у него жил мрачный, нелюдимый и молчаливый Бернар: черноволосый, густобровый с большими губами и мясистым носом, туповатым взглядом, черноглазый, немного ниже Алессандро, но на вид гораздо сильнее. Он сидел как статуя у себя на кровати перед молитвенником, только губы подергиваясь, выдавали внутреннее внимание и сосредоточение на чтении. Кряк понял, что Луку побаивались и старались держаться с ним осторожно, от него не ускользнуло, что Алессандро облегченно выдохнул и расслабился, как только Лука отошел к своему месту.
– Мы все как братья, после выпуска нас могут отправить служить всех вместе в одну епархию, – Алессандро зачем-то завел этот разговор.
– Мне все равно где ловить гадин! – воинственно сказал Кряк.
Эти слова подействовали на Бернара пробуждающее. Он ожил, отложил молитвенник в шкаф.
– Весь мир – это филиал ада! Нам работы везде хватит. Даже в нашем святом монастыре живет пару сатанинский отродий! – последнюю фразу Бернар проговорил на пол тона тише.
Голос у него был старческий с хрипотцой, совсем не похожий на юношу его возраста. Чернобровый и тяжелый взгляд, его лицо – излучало неприязнь. Алессандро сразу погрустнел, как только Бернар открыл рот. Кряку понравился боевой задор мрачного Бернара.
– Разве в таком святом месте может находиться дьявол? – удивленно спросил Кряк.
– Еще как может! Бес живет везде, в том числе и в нашей комнате! – Бернар широко провел рукой по пространству.
– Сейчас проверим, есть ли у тебя под матрасом пентаграмма сделанная на куске человеческой кожи! – весело вскочил Алессандро, пытаясь заглянуть под матрас Бернару.
Троица весело захохотала. Алессандро разрядил обстановку смелой шуткой, что безусловно сблизило их.
– Он ее зашил у себя в заднице, чтобы отец Трифон даже в душе не смог найти! – продолжил заливаясь Алессандро.
Смех друзей наполнился новыми звонкими нотами, что привлекло других жителей комнаты. Первый подскочил с горящими глазами праведника Лука.
– Прекратите ваши богомерзкие шуточки в стенах святой обители! – выпалил он визгливым, противным голоском.
Троица тут же умолкла. Как только Лука вернулся к своим занятиям, Алессандро прошептал на ухо Кряку:
– Советую по меньше говорить в его присутствии, он каждую пятницу ходит на доклад к матушке Екатерине и все рассказывает. Вот и теперь нам наказания не избежать.
– За что нас наказывать? – удивился Кряк.
– Смех в монастыре считается дьявольским порождением! Бес специально шепчет такие гадости, чтобы мы посмеялись и отступили от веры.
Кряк взглянул в глаза Алессандро, пытаясь понять смысл этого. Но тут вмешался Бернар:
– Есть предмет – демонология, учитель старый монах Лазарь – это он так говорит!
– Когда бывают уроки демоногогии? – спросил Кряк, не сумев правильно выговорить сложное для его юношеского ума слово.
– Де-мо-но-ло-гия! – выпалил по слогам Алессандро.
– Все о мире дьявола и его слуг! – добавил Бернар.
Кряк был смышлен и ловил все на лету. Догадался, что это один из главных предметов необходимый настоящему инквизитору. Ему было все интересно, он искренне радовался от того, что оказался в стенах школы, благодарен Серафиму так круто изменившим его судьбу. Когда пожимал руки мальчикам, ему хотелось обняться с каждым, так ему нравился его новый коллектив. Долговязый отец Трифон напоминал отца. Демоническая улыбка совсем не пугала, за ней он уловил доброго и мирового старикана, а такого всегда можно обвести вокруг пальца без особых трудностей. Кряк после его успехов поимки ведьмы, удачной мести, испытывал прилив сил, уверенность в своей способности распутать любые сети заговоров. Изабеллу ему было жалко. Не хватало ее ласковых рук, он хорошо помнил ощущения когда его щека соприкасалась с шеей девушки, ее нежные поцелуи. Как он прятался под юбкой девушки. Минуты между ногами Изабеллы были самым ярким воспоминанием его зреющей юношеской тяги к настоящим женщинам. Но маму ему по настоящему жалко и очень ее не хватало. Он уверен – ее оболгала Изабелла и София. Хитрость в изобличении Изабеллы не была раскрыта Серафимом. Так ему казалось. Когда он время от времени думал о прошедших событиях – в нем просыпалось желание продолжать выискивать и наказывать преступные замыслы ведьм. Дьявольскую мерзость он будет искоренять под самый корень без жалости и пощады. В правильности содеянного он не сомневался. Знал, что главная ведьма заплатила за все несчастья принесенные ему и Магдалине.
Остаток для, вместе с новыми товарищами, провел на длинной монастырской службе в храме. От Кряка не требовалось участия в самом процессе мессы. Он заметил в хоре двух мальчиков из его класса, это были: Эдвард и Филипп. Вечером перед самым сном Алессандро рассказал, что время от времени они участвуют в богослужении: выносят святое евангелие и свечи, Эдвард и Филипп, обладатели тонких юношеских голосов, пока не подверженных слому на мужской бас, привлекаются для участия в церковном песнопении.
На следующее утро начались занятия в школе. В классе каждый ученик сидел за персональным маленьким столиком и табуреткой. Кряка усадили в середину третьего ряда, переместив оттуда Карла, тот был немного выше и отец Трифон распорядился передвинуть его ближе к задним рядам. Урок длился один час. На учительском столе, в середине, находились массивные песочные часы, как только рука преподавателя переворачивал этот священный и неприкосновенный для учеников предмет – урок начинался. На каждую дисциплину отводилось по два урока. В первый день занятий у Кряка была как раз демонология, грамматика и женская хитрость, преподавала матушка Екатерина. Кряк сразу оживился когда узнал, что самым первым уроком будет демонология и ему предстоит познакомиться с отцом Лазарем. Дверь в класс заскрипела, все мгновенно притихли и сжались, приняв подобающий смиренным и послушным ученикам вид, внимание устремив на вошедшего человека. Медленно шаркая, проковылял к своему столу глубокий старик, сгорбленный и дряхлый, только глаза горели из темных глазных впадин. Присев он поднял голову осматривая класс, на мгновение остановил взгляд на Кряке, а тот испуганно опустил голову.
