– Там драка началась!

Голос, то ли взволнованный от переживания, то ли взбудораженный от предвкушения, раздался эхом по коридору. В одно мгновение люди с суперскоростью прильнули к окнам.

Худжун и Джихян удивленно переглянулись. После чего тоже отправились к окну, пристроившись сверху над головами остальных. На улице было огромное беспорядочное месиво дерущихся школьниц.

– Что происходит? С чего вдруг дети подрались друг с другом? Никогда такого не было.

– Не думаю, что девушка посередине – тоже школьница.

Сотрудник указал пальцем на девушку посреди развернувшегося поля битвы. Другой сотрудник рядом с ним принялся на пальцах считать, сколько примерно подростков набросилось на нее.

– Как можно просто смотреть на это? Нужно срочно их разнять, пока никто не пострадал!

Сбитый с толку Джихян поспешно выбежал на улицу. Увидев, что Джихян уходит, Худжун снова посмотрел в окно. Персонал, с интересом наблюдавший за развитием событий, возбужденно переговаривался.

– Там какие-то плакаты. Не пойму, что написано.

– Не знаю, что детишки не поделили, но они явно погорячились.

– Надеюсь, это не драка между фанатами. Еще таких новостных заголовков нам не хватало.

– Если Джихян пошел туда, значит, скоро все разрешится.

Облизав пересохшие губы, Худжун повернулся и отправился к выходу. Если драка выйдет из-под контроля и кто-то пострадает, вину обязательно повесят на него. Он знать не знал, что между ними произошло, но решить проблему придется, потому что вокруг здания обернут баннер с его лицом. Он был и остается главным источником прибыли агентства, поэтому все шишки в первую очередь полетят на него.

Более девяноста процентов подростков, стекающихся к зданию «Шутинг стар», являются его поклонниками, поэтому более чем на девяносто процентов это его ответственность. И если кому-то и придется склонять голову, извиняясь за разразившийся скандал, так это ему. Стоило только подумать о перспективах чего-то подобного в ближайшем будущем, Худжуну сразу стало дурно, словно он оказался в ловушке.

Еще недавно он сам просил отстранить от работы журналистку, а теперь будто какой-то неизвестный приставил нож к его горлу. Жизнь знаменитости полна горечи и тревог. Если повезет, его слава будет греметь долгие годы, а если нет, то за пару дней можно скатиться на самое дно.

Миджон цокнула языком и с угрюмым лицом продолжила наносить мазь на лицо Гынён, покрытое царапинами и ссадинами.

– Я должна была предугадать такой исход. Поход к Худжуну был напрасной тратой сил. Потому что не на том фокусируешься. Нужно было смотреть не на дерево, а на скалистую гору за ним. Слава богу, ты хоть жива осталась.

– Ай! Больно!

– Потерпи!

Миджон безжалостно надавила коленом на бедро дрожащей от боли избитой подруги. Гынён с кислой миной подняла зеркало и посмотрела на свое отражение. Лицо, измазанное лекарством, было покрыто царапинами, оставленными бессердечными подростками. По нему словно танк прошелся.

Такого отражения в зеркале ей еще не приходилось видеть. Часть скрывал лейкопластырь, скорее напоминавший оборванные обои в заброшенном доме. Это касалось не только лица. Даже одежда на ней была разорвана настолько, что в ней нельзя было пройтись по улице.

– Ну ничего, я еще вернусь. Школьницы там чуть ли не круглые сутки ошиваются, и как я об этом сразу не подумала? В следующий раз подготовлюсь лучше, – воодушевленно сказала Гынён, держа в руках зеркало, словно это был топор.

– Ну и как же? Обзвонишь всех родителей этих школьниц и скажешь, чтобы они не пускали их к зданию агентства Худжуна? – спросила Миджон, с жалостью глядя на беспомощную подругу. – Ну пойдешь ты протестовать, и что дальше? Кто тебя послушает? Ты единственная, кто против Худжуна. Лучше подумай о будущем, найди новую работу и сними квартиру.

Миджон заклеила последнюю царапину на лбу и для надежности звонко шлепнула по пластырю ладонью.

– Ай! Да больно же! – закричала Гынён, схватившись рукой за лоб.

– Мне еще нужно сделать пару заказов в интернете, так что ложись спать без меня.

Миджон бросила Гынён одеяло и подушку, и девушка распласталась на полу, ощущая смятение и полный беспорядок в душе. Если бы не глупое стечение событий, она бы уже давно закончила статью и неторопливо просматривала выпуск журнала за новый месяц в поисках опечаток.

Теперь она, сытая по горло неудачами, спала на полу в чужой однокомнатной квартирке, оставшись без своего дома и работы. Грусть накатила волной.

«Все из-за Худжуна! – думала она про себя. – Проклятый Худжун! Я просто обязана открыть миру глаза на его двуличность!»

– Гынён, а агентство Худжуна, случайно, не в районе Банбэ-дон находится? – ни с того ни с сего спросила Миджон, нарушив тишину.

Она лежала на кровати в обнимку с подушкой, уткнувшись лицом в экран ноутбука.

– А что? Хочешь в следующий раз пойти со мной?

На радостях Гынён вскочила с места и посмотрела на Миджон.

«Действительно, кто, если не подруга, поддержит в трудные времена?» – подумала она.

– Я не об этом. Вот, смотри. Это ты?

Миджон неохотно повернула экран к подруге. Гынён уставилась в монитор.

Под заголовком, гласившим «Групповая драка произошла перед офисом агентства Худжуна», в самом центре красовалась фотография, запечатлевшая со спины девочку в облегающей школьной форме. Она заняла пространство размером с детскую площадку. А рядом на фотографии в самом углу извивалась и корчилась Гынён, держа в руках свой маленький плакат.

– Это еще что?!

Гынён, смущенная своей неудачной фотографией в интернете, выхватила мышь из руки Миджон и поспешно прокрутила статью до конца.

В тексте говорилось, что о драке сообщил прохожий, точно процитировав лозунг на плакате Гынён. Статья содержала историю о том, как взрослая девушка и юные поклонницы Худжуна устроили схватку «один против шестидесяти». Также прилагалось много фотографий, на которых лицо Гынён можно было рассмотреть в деталях.

– Когда это выложили?

Гынён была озадачена. Проверив время публикации статьи, она обнаружила, что загрузили ее сравнительно недавно, всего три часа назад. Кажется, кто-то из прохожих, заметивший драку, снял все на камеру и сразу же выложил в интернет. Мысли о том, что современный мир страшен и жесток, снова посетили Гынён.

Она не хотела, чтобы все так обернулось. Поэтому теперь переживала, чем дело кончится. И хотя в глубине души Гынён надеялась, что статья затеряется в новостном потоке и останется незамеченной, она все-таки понимала, что публикация вызовет интерес общественности.

Гынён быстро в уме прикинула, какие преимущества и недостатки несет для нее эта статья, будет ли она ей полезна и как ее можно использовать. В процессе неожиданно зазвонил телефон. Удивившись, она ответила на звонок.

– Слушаю.

– Это Ли Гынён? – спросил мужской голос на том конце провода.

Казалось, он был счастлив, что ему удалось дозвониться.

– Да, а кто спрашивает?

– Я репортер из газеты «Кей спортс». Вы главная героиня сегодняшней потасовки у агентства «Шутинг стар»? Верно?

На мгновение Гынён подняла взгляд, чтобы проверить, не парит ли над ее головой какой-нибудь искусственный спутник. Иначе она не понимала, как объяснить, что репортеру удалось достать ее контактный номер, имея только фотографии в статье. Табун мурашек резво пробежался по ее телу, волосы встали дыбом.

– Цитируемый в статье протестный лозунг действительно был написан вами? Все верно? – спросил репортер, словно проверяя ее.

– Да, а что? – ответила Гынён растерянным голосом.

– Кажется, вы с Худжуном как-то связаны. Могу я спросить, что между вами произошло?

По мере развития диалога ответ на вопрос о преимуществах и недостатках появления статьи в интернете пришел сам собой.

– По телефону как-то… – Гынён выпрямила спину и быстро постаралась придать голосу уверенности. – Как я могу быть уверена, что вы действительно репортер «Кей спортс»? Зачем мне вам что-то рассказывать, не убедившись? Моя история реальна, поэтому я хочу ею поделиться с реальным человеком.