Этот молодой человек, в скромном тёмном камзоле, выдававшем недавнего выпускника одного из колледжей, наблюдал за красотами моря . Однако, в такой одежде было жарковато в здешних широтах. Видно, волны тёплого моря оказывали на него магическое, успокаивающее действие. И правда, бьющая в борт вода, солёные брызги, попадавшие на палубу, все эти атрибуты морского плавания всегда нравятся неопытным путешественникам. Но тут, этот незнакомец перевёл взгляд на новый объект, и из старого кожаного футляра, висевшего на боку, двумя пальцами выудил медную полированную трубку. Вещь выглядела весьма интересно, если не сказать, импозатно.

Юноша теперь нетерпеливо смотрел в небольшую подзорную трубу, силясь увидеть порт. Он поднёс к правому глазу объектив, и уже предвкушал вилы сказочной Калькутты, о которой столько читал.

Но, к его досаде, линза окуляра всё время запотевала, и её приходилось протирать платком. Как видно, оптический прибор оказался совсем случайно у владельца, и собственно, так всё и произошло. Денег у этого странника было немного, особенно в тот день, когда в Кейптауне, в лавке старьёвшика он приобрёл эту штуку. Правда, пожилой старьёвщик почти честно рассказывал, что эта вещь принадлежала самому Васко да Гаме, и судя по сохранности, это было истинной правдой. Ну а этот довод оказался для юного путешественника самым главным. И, незадачливый покупатель расстался с малой толикой своих серебряных монет. А взамен обзавёлся раритетом, правда, не идеальным. Так что тяжело вздохнув, молодой человек убрал эту штуку обратно в футляр.

И ветер, друг всех путешественников и моряков, пожелал поиграть если не с медной трубкой, то уж точно с тёмными кудрями юноши. И он, сказать честно, был больше похож на южанина, испанца или итальянца, чем на англичанина.

– Господин Уильям, – обратился к нему немолодой мужчина, судя по наряду и обращению, слуга, – приготовить ваш багаж? Скоро бриг войдёт в гавань.

– Конечно, Джереми. Проверь замки на чемоданах, худо будет, если пропадут мои вещи. Неизвестно, удастся ли здесь купить хороший медицинский инструмент, да и книги. Будет очень плохо, если всё это пропадёт. И внимательнее за носильщиками! – говорил юноша громко, – Да, принесите мою гитару! – будто вспомнил он.

Джереми Смит был слугой юного мистера Хака, как и его отец, Эндрью Смит, который служил и служит ещё сейчас отцу Уильма Хака, Джозефу Хаку. Собственно, Смиты из Вестминстера были всегда в услужении у семьи Хак, как будто ещё с начала сотворения мира. Поэтому для лакея перепады настроения хозяина были привычны и понятны. Это его нисколько не возмущало. Так что покидать это место Джереми не собирался, ведь ему Уильям Хак подходил. Он обладал самым великолепным качеством всех нанимателей – платил всегда вовремя.

Лакей кивнул, поклонился и неслышно удалился. Он был постарше на десять лет своего господина, двадцатипятилетнего выпускника Дублинского Тринити колледжа( учебное заведение Во имя святой Троицы). Впрочем, молодой путешественник не был счастлив, что находится здесь, и уж тем более, не жаждал оказаться в столь далёкой стране. Молодой врач, следовал во владения Ост-Индской компании, что бы избежать суда, а вовсе не по своей воле.

Мистер Хак, эсквайр, магистр медицины, поправил старую шпагу на боку. Надо сказать, что именно это оружие было причиной путешествия, вернее, нелепая ссора с незнакомцем в кабачке Йорка, а затем и быстрая схватка. Обидчик испустил дух, по крайней мере, ему так сказали, а Уильям Хак должен был спасать свою душу здесь, и заодно жизни горожан и солдат в Клькутте, собственности Ост- Индской компании…

***

Кучка молодых гуляк сидела за дальним столом питейного заведения. Дженни и Марта, подавальшицы, не раз и не два приносили бутылки с вином для собравшихся гостей из этой весёлой компании.

– Ещё! Ещё! Ёщё! – и юноши барабанили по столу глиняными кружками.

Хозяин, Джордж Коллинз, занимаясь делом, со смехом протирал чистой салфеткой тарелку. В своё время, и он, бывало, собирался с товарищами, и пил с ними до утра. Но сейчас, староват стал…Нет, конечно, он ещё ого-го! Но, после трёх стаканов виски начинал побаливать бок, и теперь больше двух не пил. Ну а вино, вообще не пил. Нет, не понимал подобный напиток, что там хорошего? Вот хороший виски сразу согревает, и настроение поднимает. А эта кислятина контрабандная… Нет, для полиции, вино из Португалии, конечно…

А так чего такого? Парни не деруться, только пьют, горланят песни. Снова пьют и снова платят. Нет, неплохие ребята, и он слышал, что врачи… А что? Может быть… К примеру, их приходской священник, отец Уильям, непременно каждый день выпивал стакан бренди. Да и то- холодно в церкви, а в плаще не походишь, что бы паству не обидеть. Вот и согревается. Ну, иногда два стакана. Но что бы три- так это только зимой. Но, кажется, кричат больше обычного. И из-за стола встал высокий и худой господин, отодвинув тарелку, и направился к гулякам.

Мистер Коллинз подался вперёд, ожидая плохого. Но незнакомец о чм-то тихо поговорил с одним и юношей, тот рассмеялся. Харчевник аж выддохнул, что ссора сдулась, как мыльный пузырь.

Но тут худой отвесил молодому человеку пощёчину. Темпераметный Коллинз схватился за голову. Оскорблённый закричав, пытался достать свою шпагу, но товарищи удержали его. Худой и не думал уходить, стоял рядом, картинно положив руку на эфес своего оружия.

Уильям только хрипел, пытаясь вырваться, но двое приятелей держали его крепко.

– Вам лучше уйти, сэр! – кричал Джон.

Но незнакомец и не думал уходить, и не собирался называться.

– Я подожду. Тем более, рагу и так остыло. Вот, убью это человека, – и он уивнул на Хака, – и спокойно смогу доесть. Ну что? Подышим воздухом?

Товарищи, тоже врачи поняли, то дело замять не получается, отпустили Уильяма.

– Вы как? Препочитаете быть застреленным или проткнутым моим клинком? – снова произнёс худой злые слова.

– Шпаги мистер, шпаги…

– Уильям, – зашептал Джон, – я уже послал за полицией. Всё закончится, и не начавшись!

– Всё хорошо… – тихо ответил Хак, – всё будет хорошо…

Он разминал кисти рук, готовясь к схватке. Незнакомец рывком открыл заднюю дверь, картинно поклонившись, пропуская будущего соперника.

На заднем дворе было не то что бы чисто, валялись корзины и старые доски, впрочем, места для схватки хватало. Джон откинул мусор в стороны, дуэлянты встали лицом к лицу, обнажив клинки. Зудой попытался обмануть, атаковав сразу, без команды. Но, Уильям был начеку, уклонился, изогнув корпус, и сам вогнал свой клинок едва ли не до рукояти в тело врага. Худой господин стал напоминать более не забияку, а гуся на вертеле, к тому же тощего, свесившего шею на сторону. Хак выдернул шпагу, тело упало лицом вниз, и тут, как в дешёвой лондонской пьесе, возник и полицейский....

***

Уильям вытер лицо платком, и опять будто перед глазами стояла кровь на земле. Чем дело кончилось с раненым, он и не знал, но отец выхлопотал назначение в Индию. И уговорил сына не полагаться на правосудие. Юноша помотал головой, постарался сбросить неприятное воспоминание, словно назойливую муху.

Но бриг приближался к порту, и капитан Клиффорд Олбат дал команду поднять флаг на грот-мачте, с тем, что бы капитан порта приготовился встретить их судно. Ещё спустя час были убраны паруса, оставили лишь кливера. С шумом упали оба якоря, и их бриг застыл на рейде, ожидая карантинного досмотра. Был опущен трап, а матросы, свободные от вахты, построились на палубе, ожидать инспекции.

Пока всё это происходило, юный доктор отвлёкся. и не мог ретироваться, что бы не пасть жертвой общительного пассажира. Этот господин подошёл, коснулся рукой шляпы, здороваясь. И тут же, словно не было других дел, повёл беседу:

– Позвольте преставиться, Теодор Экленд, солиситор в фирме « Кристиан Блэк».

– Уильям Хак, – выдавил из себя два слова юноша.

– Вы в первый раз в Ост – Индии? – спросил мистера Хака Теодор Дайк Экленд.