Вопрос о подготовке эмигрантов стал щекотливым для тех газет, которые уже узнали кое-что об этом. Газеты города Майами, например, не могли не знать о том, что творилось у них под носом. Что же было им делать? Сообщить своим читателям правду или скрыть ее в угоду правительству?
Когда была опубликована статья в «Нью-Йорк таймс», редакторы газет, выходящих в Майами, решили, что нет смысла дальше вести игру с ЦРУ. Президент газетного треста и владелец газеты «Майами геральд» Джон Найт раньше по просьбе высокопоставленных лиц правительства США задерживал статьи об учебных лагерях в Гватемале и Флориде. На следующий день после появления в «Нью-Йорк таймс» сообщения о базе в Реталулеу «Майами геральд» опубликовала статью об учебном центре в Гватемале и еще одну статью о воздушных перевозках с аэродрома Опа-Локка. Рядом со статьей было дано следующее разъяснение: «Публикация статьи о воздушных перевозках из Майами в Гватемалу была задержана газетой более чем на два месяца. Опубликовать ее было решено лишь после того, как в других газетах впервые появились сообщения о помощи Соединенных Штатов борцам в Гватемале, выступающим против Кастро».
Теперь завеса была поднята, но, несмотря на статьи в «Нью-Йорк таймс» и «Майами геральд», факт подготовки Соединенными Штатами кубинских эмигрантов к возвращению на родину не проник в основной поток сообщений. Большинство американцев так и не знало, что готовится вторжение.
В январе Кеннеди вступил на пост президента. Начались приемы и банкеты в ознаменование перехода к политике «новых рубежей». На Кубе партизанское движение в горах Эскамбрай потерпело крах, и вместе с этим исчезли последние надежды на возможность скрытного проникновения на Кубу. Теперь ставка была на открытое вторжение крупными силами. Если в октябре намечалось высадить группу в четыреста человек, то теперь эта цифра возросла. Была усилена вербовка, и в Реталулеу стали направлять все больше людей и материалов.
По мере развития этих событий на президента Кеннеди стали оказывать давление, добиваясь его согласия на скорейшее вторжение. ЦРУ предупредило его, что дождливый сезон затруднит высадку и сделает невозможной учебу в лагерях в Гватемале, если вторжение будет отсрочено. ЦРУ принимало в расчет и моральный фактор: чем дальше, тем труднее было поддерживать боевой дух среди эмигрантов.
Вопрос об операции вторжения был раскрыт прессой, и президент Идигорас торопил с принятием окончательного решения.
Самым важным из всего этого было то, что ЦРУ пришло к выводу, что в период от шести месяцев до года, начиная с января 1961 года, обученные в России кубинские пилоты возвращались на Кубу и что одно это могло сделать вторжение невозможным.
Президент Кеннеди и его советники были опьянены победой и властью. Молодое, энергичное правительство страдало излишней самоуверенностью: никому в Белом доме не приходила в голову мысль о возможном провале операции. И глубоко в недрах тайной бюрократии операция эмигрантов как бы начала жить своей собственной жизнью.
В Вашингтоне не так просто отменить план, открытый или тайный, после того как он стал выполняться. Если бы президент Кеннеди отменил план вторжения, он рисковал бы подвергнуться критике за отказ от плана, утвержденного президентом Эйзенхауэром, плана, направленного на свержение Кастро и на избавление Западного полушария от коммунизма.
Президент полагался на энергичные заверения ЦРУ и менее энергичные заверения Комитета начальников штабов, что операция будет успешной. Он не был военным специалистом, и ему приходилось принимать на веру их слова.
К концу января ЦРУ выбрало местом вторжения городок Тринидад в провинции Лас-Вильяс, на южном побережье Кубы. Биссел и его советники выбрали Тринидад по тактическим соображениям. Высадка на южном побережье была обязательным требованием, так как исходным районом для вторжения должна была стать Центральная Америка. Северное побережье Кубы было слишком удаленным, это мешало эффективно использовать самолеты и корабли вторжения.
Но карты показывали, что вдоль южного побережья Кубы протянулся рифовый барьер, прерывавшийся лишь в устьях рек. Город Тринидад стоит в устье реки и имеет небольшой порт, который можно было использовать. Местность в районе Тринидада давала возможность хорошо прикрыть участок высадки. Кроме того, Тринидад расположен недалеко от гор Эскамбрай, и в случае неудачи высадившиеся эмигранты могли бы пробраться в горы и продолжать там борьбу.
Однако выбранное место вторжения имело и некоторые недостатки. Посадочная площадка около Тринидада была недостаточно большой для приема самолетов В-26. Кроме того, в Тринидаде был отряд милисиано Кастро, который мог сразу же оказать сопротивление. Но ЦРУ надеялось, что вскоре после высадки оно сможет привлечь на свою сторону около тысячи человек местного населения, которое насчитывало здесь примерно пять тысяч человек.
Во время президентства Эйзенхауэра никогда не планировалось использование в операции на Кубе вооруженных сил США. Кеннеди принял такое же решение, хотя операция и изменила свой размах.
Поскольку это позже явилось источником путаницы и споров, следует иметь в виду, что решение Кеннеди заключалось в том, что в ходе вторжения не будут использованы вооруженные силы США – сухопутные войска, военно-морские и военно-воздушные силы и морская пехота. Разумеется, его решение не относилось к действующим под руководством ЦРУ тайным силам, имеющим в своем составе американские бомбардировщики В-26, орудия, корабли. Такие силы могли и должны были быть использованы.
Так как операция была секретной, или, по крайней мере, считалась секретной, ею по-прежнему руководили Биссел и ЦРУ. С Комитетом начальников штабов в Пентагоне, высшим военным органом страны, консультировались в ходе разработки планов, однако он не нес ответственности за операцию.
Впервые Комитету начальников штабов было сообщено о готовящейся операции в январе 1961 года, хотя разведывательное управление ВМС еще раньше столкнулось с фактом, что ЦРУ готовит какую-то операцию. Однако разведывательное управление ВМС не знало точно, что замышляло ЦРУ.
Предложение ЦРУ о высадке в районе Тринидада было представлено на рассмотрение в Комитет начальников штабов. Изучив предложение, Комитет начальников штабов дал заключение, подписанное председателем Комитета генералом Лайменом Лемнитцером[6]. В этом заключении говорилось, что план высадки в районе города Тринидада будет иметь половину шансов на успех.
Среди кубинцев, отправленных в Гватемалу после принятия решения об увеличении численности сил вторжения, был рядовой Марио Абриль, который 15 апреля наблюдал за В-26, гудящими над головой, с палубы «Хьюстона».
Он и его семья бежали с Кубы в 1960 году. Девятнадцатилетний юноша, Марио отличался мягким взглядом карих глаз и спокойным характером, но он был полон решимости присоединиться к борьбе против Кастро. Его опыт был типичным: «Я встретил человека из ЦРУ по имени Роджер в отеле на Юго-Западной 8-й улице в Тамиами, Флорида. Я слышал, что многие из моих друзей с Кубы проходили обучение, и присоединился к ним. Роджер обучал нас взрывному делу и подпольной пропаганде. Иногда он делал это прямо в отеле, а иногда возил нас в Эверглейдс пострелять из ружей 45-го калибра. Ему было около сорока лет, и он отлично знал свое дело. В январе [1961 года] я узнал о тренировочных лагерях и пошел в вербовочный пункт для этих лагерей на углу 27-й и 10-й Юго-Западной улицы. Однажды, 13 марта, нас отвезли в старый дом в Коконат-Гроув, и там мы надели форму цвета хаки с синими бейсболками, нам также дали ботинки и спортивные сумки. Это было около 8:00 вечера. Затем нас посадили в грузовик, и мы отправились в Опа-Локку. Нас было около сотни, и мы прождали там некоторое время, пока к нам не присоединились двое американцев. Они были одеты так же, как и все мы, в униформу цвета хаки и синие бейсболки. Итак, нас загрузили в DC-4. В нем сиденья только вдоль борта, и мы набились по бокам, а те, кому мест не хватило, уселись прямо на пол самолета. На рассвете 14 марта мы прибыли в Реталулеу. Там у нас был отличный завтрак, буквально все, что мы хотели. После вкусной еды внешний вид этого места, знаете ли, показался мне очень привлекательным.
