– О, ангел.

Зрачки Сары расширились, став темным отражением ее желаний. Лэнс видел в них только себя.

– Это я могу устроить. Скандалы мой конек.

Она облизнула пересохшие губы.

– Пожалуйста.

Одно слово, произнесенное шепотом, взорвалось у него внутри сладкой болью. Сейчас он больше походил на неискушенного мальчишку, чем на мужчину, который бесстыдно коллекционировал красивых женщин с позднего подросткового возраста. Ее просьба подействовала на него, как пьянящий наркотик.

– Сара!

Ее спина напряглась. Голова поникла. Лэнс взглянул на худощавую пожилую пару. Те обратились к нему недовольным тоном:

– Кто вы?

– Я Астилл, герцог Бедморский, но вы будете называть меня «ваша светлость». – Лэнс встал в полный рост, возвышаясь над парой и глядя на них сверху вниз. – А вы кто, черт возьми?!

Их глаза округлились, а при упоминании его титула на лицах отразилось знакомое ему выражение алчности.

– Мои родители, граф и графиня Конрад, – представила она их.

Первым заговорил ее отец:

– Почему вы уединились с нашей дочерью за этим кустом?

Лэнс лишь поднял бровь:

– Я думал, это очевидно, учитывая, что сегодня были похороны ее жениха. – Ему не хотелось притворяться, что она скорбит по этому ничтожеству, но он должен был защитить репутацию Сары. – Леди Сара была переутомлена. Как джентльмен, я должен был помочь ей.

Ее мать пристально смотрела на него. Затем ее глаза сузились. А, вот оно. Она знала.

– Вы.

Он улыбнулся. Момент узнавания всегда забавлял его. Как будто подойдя слишком близко к женщине, он мог навсегда погубить ее.

– Лэнс Астилл. Вы… вы… Распутный Герцог, – заявила женщина.

Лэнс очень гордился титулом, придуманным таблоидами, хотя и не думал, что это их самое креативное творение. Он не препятствовал прозвищам, поскольку они держали большинство людей на разумном расстоянии.

– Честно говоря, я предпочитаю Герцог-Плейбой. Но принимаю любое имя, которое мне дают. – Он заговорщически наклонился вперед и хитро подмигнул. – Поскольку это в основном правда.

Мать побледнела. Ее отец развернулся:

– Сара, пойдем с нами!

Прекрасная Сара опустила голову, ссутулилась, ее плечи содрогались. Его носовой платок был крепко прижат к ее рту. Казалось, что она плакала. Но Лэнс так не думал. Если он не ошибался, она очаровательно фыркнула.

– А теперь посмотрите, что вы сделали, – сказал Лэнс. – Она снова расстроена. После всех моих доблестных усилий.

– Вы и так уже достаточно натворили, – ответила ее мать.

Он властно поднял бровь.

Она колебалась.

– Ваша светлость.

Он воспринял ее капитуляцию как победу. Дразнить аристократов было его любимым занятием.

– Как и вы. Расстроить свою дочь в такой ужасный день. Вы должны немедленно отвезти ее домой и уложить в постель с теплым какао.

Сара кашлянула из-под руки.

Он заговорщически понизил голос:

– Я бы так и сделал.

При упоминании о кровати и Саре в одном предложении ее отец побагровел.

– Пойдем, Сара. Мы уходим.

Отлично. Уведите ее от стервятников, кружащих здесь. Хотя он сомневался, что ее родители были лучше.

Лэнс повернулся к великолепной женщине перед ним:

– Леди Сара?

Он встал так, чтобы она оказалась спиной к своим родителям. Сара убрала платок. Ее щеки были мокрыми от слез, глаза сияли. Безупречная улыбка осветила ее лицо.

Время просто остановилось.

Лэнс взял ее руку в свою.

– Было очень приятно с вами познакомиться, хотя и при таких неудачных обстоятельствах. Надеюсь, мы еще встретимся… скоро. – На это не было никаких шансов. Лэнс редко приезжал в Лавританию и не рассчитывал получить приглашение на свадьбу новой королевы. Тем не менее он смаковал эту маленькую фантазию, что вторая встреча неизбежна. Предопределена судьбой.

Сара все не убирала свою руку, тепло ее пальцев ощущалось сквозь перчатку. Они слишком долго медлили, и оба это знали. Она сделала глубокий и низкий реверанс, глядя ему в глаза.

– Мне тоже было приятно. Спасибо за внимание, ваша светлость.

Впервые Лэнс наслаждался звуком своего окаянного титула, слетевшего с чьих-то губ.

По жестокой иронии, спустя два месяца после смерти наследного принца Сара сидела на свадьбе новой королевы. В тот самый день, на который была назначена ее собственная церемония бракосочетания. Хотя мероприятие не очень походило на свадебный прием. Да, здесь были цветы, украшения и торт, но настроение напоминало скорее поминки.

– На ее месте должна была быть ты, – прошептала ее мать.

Что верно, то верно.

И все равно, какое бессердечное замечание: ведь ее родители верили, что она расстроена. Что это не она сидит за свадебным столом с Фердинандом в качестве мужа. Но за последние недели Сара осознала, что они совсем не считались с ее мнением и чувствами.

– Ну, мама, все изменилось.

– Они могли бы, по крайней мере, выбрать другую дату. Все это предназначалось для тебя, – прошипела ее мать.

Нет. Это было не для нее, Сара даже не имела права голоса. Изысканные орхидеи на столах – она их не хотела, но планировщик решил, что эти дорогие цветы лучше всего подходят для королевской свадьбы; десятиярусный торт с помадной глазурью – произведение кондитерского искусства… Все, заказанное для нее с Фердинандом, оказалось на свадьбе Эннализ.

Сару захлестнуло чувство облегчения, хотя она не была уверена, что брак предвещал ее лучшей подруге что-то хорошее. Решение королевы выйти замуж за простолюдина удивило всех, кроме Сары, так как Эннализ овладела искусством тихого бунта.

В отличие от нее самой. Сара вообще не бунтовала. Это было чуждое ей понятие. Она всегда делала то, что ей велели. Правда, подростком она как-то схватила ножницы и в приступе досады коротко остригла себе волосы – единственный нелепый поступок, отдаленно напоминающий неповиновение. В итоге она чувствовала себя глупо, потому что ее светлые кудри закрутились еще сильнее и она стала похожа на одуванчик. Вообще Саре было интересно, как на самом деле ощущается бунт. Это тихий трепет или что-то громкое, от чего бурлит кровь? Нечто пугающее или волнующее?

Она взглянула на главный стол. На шафера. Его белый носовой платок с вышитыми инициалами хранился в ящике рядом с ее кроватью. По ее телу пробежала дрожь. Сара не ожидала увидеть его снова, хотя и надеялась. Он сидел там в серой визитке, высокомерно взирая на толпу, как будто они должны были склониться перед ним. Как будто он выше их всех. Ее желудок сжался, а сердце забилось, словно пытаясь вырваться из груди.

Возможно, Сара не была уверена, что такое бунт, но точно знала, как его зовут.

Лэнс Астилл.

Мурашки побежали у нее по коже при воспоминании о его теплом дыхании.

Вы были очень плохой девочкой.

Она одурачила всех на похоронах. Они думали, что ее переполняли эмоции из-за потери Фердинанда.

Но только не Лэнс.

Потому что он понял. Он овладел ею в тот момент, когда прошептал ей на ухо эти слова. Лэнс был воплощением бунта – высокий, мускулистый, с широкими плечами и узкими бедрами.

Сара видела, как люди пытались заговорить с ним. Мужчины, юные наследники отцовских титулов. Его ровесники. Он срезал их всех одним взглядом. Единственным, с кем он общался, был новый король Рэйф де Вильерс. Она слышала, как ее родители шипели, что они лучшие друзья. Что вместе они навлекут на страну дурную славу. Что они всегда были распутными мальчишками. Их нужно остановить.

Все это делало Лэнса еще более интересным. После того как Сара ушла с поминок вместе с родителями, она не удержалась и погуглила его. Чтобы хоть одним глазком взглянуть на его мощное тело с выраженными мышцами. Вот Лэнс стоит после купания на палубе какой-то яхты на Ривьере. А вот он верхом на лошади, сжимает сильными бедрами поло-пони. Дрожащими пальцами она пролистывала страницы с непристойными картинками. Скандальными заголовками. Изысканными женщинами.