К тому же он довольно красив. У парня светло-каштановые волосы, зеленые глаза, россыпь веснушек на лице и зубы, которые можно получить только у лучшего дантиста.

Я была влюблена в него в прошлом году, после нашей встречи на благотворительном вечере в Праге.

Но сегодня я замечаю, что на каблуках возвышаюсь над ним на дюйм. Жюль просто мальчишка в сравнении с Данте. Это относится ко всем собравшимся. Даже взрослые мужчины кажутся юнцами на его фоне.

И все же я улыбаюсь Жюлю в ответ и благодарю за напиток. Я никогда не забываю про этикет.

– Ты выглядишь… вау, – говорит парень, скользя взглядом по откровенному зеленому платью. Я сняла куртку и оставила ее в машине с Уилсоном.

– Спасибо, – отвечаю я.

В другое время я бы залилась краской и уже сожалела бы о своем выборе, окруженная девушками, словно сошедшими со страниц каталога Лилли Пулитцер[10]. Но сегодня я чувствую себя естественно. Я хорошо помню руки и губы Данте на своей коже, словно мое тело было самым обольстительным, что он когда-либо видел.

Благодаря ему я почувствовала себя возбуждающей. Желанной.

И мне это понравилось.

– Фернанд и Эмили тоже здесь. Присоединишься к нам за столиком? – спрашивает Жюль.

Он жестом указывает на пространство у сцены, где стоит два или три десятка столов, застеленных белыми скатертями, полностью сервированных и дополненных накрытыми пока корзинками для хлеба. Красота, да и только.

– Я… ой!

Я собиралась было ответить согласием, пока не заметила на краю лужайки очертания крупного тела, скрытого в тени. Даже не видя его лица, я тут же узнала этого Голиафа.

– Что такое? – спрашивает Жюль.

– Мне нужно в дамскую комнату, – выпаливаю я.

– Конечно. Это там, возле…

– Я найду! – отвечаю я.

Я спешу прочь от Жюля, оставляя того с озадаченным выражением лица.

Я не иду сразу к Данте, а поначалу направляюсь в сторону биотуалетов, затем сворачиваю в противоположном направлении. Проскользнув мимо амфитеатра, я углубляюсь в Миллениум-парк.

Я впервые самолично нарушаю правила.

Когда Данте угнал машину со мной, это от меня не зависело.

Я также не имела отношения ко взлому, когда парень возник в моей комнате. Ни в чем из этого меня нельзя было обвинить.

Но теперь я сознательно покинула вечеринку, чтобы встретиться в глубине парка с преступником. Это настолько на меня не похоже, что я не узнаю себя. Мне стоило бы сидеть за столом с Жюлем, попивая игристый яблочный напиток, как и полагается хорошим девочкам.

Но этого я совсем не хочу.

А тот, кого я хочу, сейчас преследует меня в тени деревьев. Я слышу позади его тяжелую поступь.

– Вы заблудились, мисс? – рычит он.

– Возможно, – развернувшись, отвечаю я.

Несмотря на то что я пришла сюда в поисках Данте, при виде него мое сердце едва не выпрыгивает из груди.

Я не подозревала, насколько он близко. На каблуках мой рост почти 6 футов[11], и все же Данте возвышается надо мной. В ширину же он по меньшей мере раза в два шире меня. Суровое и грубое лицо парня кажется в темноте пугающим. Темные глаза сверкают.

Я дрожу. Ничего не могу с собой поделать. Кажется, будто он раздевает меня взглядом.

– Ты получила мои цветы? – спрашивает Данте.

– Да, – издаю я робкий писк.

Он подходит еще ближе, и я чувствую жар, исходящий от его широкой груди. Она всего в паре дюймов от моего лица.

– Ты надела это платье для меня? – снова задает вопрос он.

– Да, – шепчу я.

– Снимай его, – велит парень.

– Ч-что? – заикаясь, спрашиваю я.

Мы всего в сотне футов[12] от вечеринки. Я до сих пор слышу музыку – кажется, это Брамс. До меня даже доносятся приглушенные звуки разговоров и звон бокалов.

– Я сказал, снимай его.

Я послушная девочка. Я всегда делаю, что велят. Особенно, если велят так властно.

Не успев сообразить, я уже спускаю с плеч тоненькие бретельки, подставляя обнаженную грудь свежему ночному воздуху. Я чувствую, как твердеют мои соски. Кажется, словно кто-то ласкает их руками, хотя Данте меня не касался. Пока.

Я спускаю платье до самого низа и затем выхожу из него, оставляя лежать на опавшей листве.

– Трусы тоже, – велит Данте.

Мое сердце бешено колотится. Я никогда не раздевалась догола перед мужчиной.

Подцепив большими пальцами резинку, я спускаю трусики вниз.

Теперь я стою посреди общественного парка совершенно голая, не считая туфель. В любой момент может возникнуть случайный прохожий. Я борюсь с желанием прикрыть грудь руками.

Я чувствую, как легкий ветерок скользит по моей коже, напоминая человеческое дыхание. Когда воздух касается моих ног, я понимаю, что вся теку.

Данте молча рассматривает мое тело. Его лицо настолько непроницаемо, что я не понимаю, о чем он думает. Но глаза мужчины горят, словно два уголька.

– Развернись, – приказывает он.

Я вновь медленно поворачиваюсь.

– Наклонись, – говорит он.

Я не понимаю, почему Данте делает это. Я не понимаю, чего он хочет. Это не то, чего я ожидала, идя на встречу. Я думала, мы поболтаем, а может, снова будем целоваться.

Вместо этого я низко наклоняюсь, касаясь пальцами стоп, что не так-то просто сделать на шпильках, стоя на неровной поверхности.

Унизительно выставлять себя в таком виде. В чем состоит его план? Что, если парень сфотографирует меня? Я умру от стыда.

Я слышу, как Данте движется за моей спиной, и хочу распрямиться. Я остаюсь в этой ужасной позе лишь потому, что еще больше я боюсь ослушаться парня.

Данте опускается на колени.

И прижимается лицом к моей промежности.

Я ощущаю его тепло, чувствую, как его влажный язык скользит по моей киске.

Мне так хорошо, что дрожат колени. Меня удерживают лишь огромные руки, обхватившие мои бедра.

Данте вылизывает мою киску так, словно умирает от жажды. Он ласкает, и посасывает, и входит в меня языком. Его язык повсюду. Влажный, неистовый и охренительно развратный.

Мысль о щекотливости моего положения и интимности мест, которые ласкает Данте, сводит меня с ума. Поверить не могу, что допускаю подобное. Но мне слишком хорошо, чтобы прекращать. Я чувствую себя грязной и гадкой, и мне чертовски нравится это ощущение.

Продолжая трахать меня языком, Данте начинает руками ласкать мой клитор.

Боже, я словно ждала этого годы. Пока я мечтала о Данте, во мне накопилось столько страсти, что я уже чувствую приближение оргазма, того неудержимого стремительного порыва, того высвобождения, которого я так боялась никогда не испытать снова.

Данте погружает свое лицо еще глубже в мои самые интимные места. Своими большими грубыми пальцами он ласкает, прижимает и доводит меня именно туда, куда хочет.

Оттого, что я стою внаклонку, кровь приливает к моей голове. Когда я начинаю кончать, мне кажется, что сосуды в голове лопнут. Перед моими закрытыми глазами взрываются фейерверки, и я не знаю, кричу ли я так же громко, как тогда в моей спальне. Боже, я надеюсь, что нет.

Оргазм накатывает на меня еще мощнее, чем раньше. Я готова обрушиться на землю, но от падения меня спасают крепкие руки Данте, обхватившие меня.

Парень прижимает мое обмякшее тело к своей твердой и мощной, как дуб, груди.

Когда ко мне возвращается зрение, Данте помогает мне надеть платье. Трусики растворились в ночи.

– Тебе понравилось? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я самым вежливым своим тоном. – Было очень мило.

Данте хохочет. Я впервые вижу его смеющимся – его смех похож на глубокий рокот, вибрирующий в груди.

– Хочешь прокатиться? – предлагает парень.

– С удовольствием.