Можно, конечно, сказать — то, что для одного сексуально, для другого нет, но это лишь будет свидетельствовать в пользу того, что сексуальность — это феномен, прежде всего, психологический, даже духовный, нежели физиологический. Можно, конечно, немного поерничать насчет того, что без известного органа, но с одной лишь психологией всё равно никакой сексуальности не останется. (Так ведь и если голову отрезать, то тоже мыслить не очень получится, что, тем не менее, не является поводом для сведения феномена мышления ТОЛЬКО к физиологии. Впрочем, это уже вопрос для философов, и он выходит за рамки нашей компетенции).
Я искренне надеюсь, что уже к этому моменту мы можем окончательно похоронить надежду дать однозначное определение сексуальности. Но, отказавшись от однозначности, линейности, мы подходим к самому интересному — холистическому, то есть целостному видению. Там, где бессилен интеллект, — оживают символы, миф. Мифу нельзя дать однозначное определение — это будет всегда смешно. Достаточно хоть немного чувствовать трагедию, чтобы понимать, что миф об Эдипе — это не некое повествование «о желании трахнуть маму», но рассказ об ужасе неотвратимой судьбы, что, впрочем, не обесценивает те психотерапевтические открытия, которые сделал Фрейд. Миф об Атисе гораздо более подошел бы Фрейду, однако и там есть куда большее смысловое поле, нежели конкретизм истолкований.
К мифам неприменима логика. Формула логики — линия, формула мифа — круг. Но к мифу применима амплификация. Этот метод заключается в поиске мифологических и культурных аналогий с темой, образом, символом идеей. Находя аналогии, связанные с темой, мы углубляем понимание мифа. Если эти аналогии противоречат друг другу, то это обстоятельство решительно не имеет значение. Юнг первым в научном мире возродил алхимический принцип «объяснения черного через еще более черное»; впрочем, вся современная физика только этим и занимается. Правда здесь заключается в том, что только так мы и сможем хотя бы что-то реально понять.
Тогда приступим.
Сексуальность связана с ночью. Невозможно найти рациональное объяснение этой незыблемой связи, поскольку физиологически, по мнению некоторых ученых, сексом следует заниматься утром. В конце концов, куда более сексуально возбуждает видеть партнера, чем не видеть его! Но для мифа не существует такого недоразумения, как рациональная логика, и факт связи сексуальности и ночи легко можно подтвердить сотнями мифологических, литературных, культурных ссылок. Предлагаю читателям найти их самостоятельно.
Сексуальность связана с освобождением. Вопреки всякой логике, человечество интуитивно отождествляет райские яблоки Древа Познания с познанием секса, который и освободил человека от власти Иеговы (Именно Иеговы, но не Бога!). Вопреки всякой логике, потому что в Библии Бог дает Адаму и Еве благословение «плодиться и размножаться» до, а не после подарка змея. Миф настолько живуч, что я однажды выиграл пари на бутылку пива с весьма неплохим знатоком Библии, споря с ним именно об этом фрагменте. Адам и Ева избавились от власти Иеговы — через сексуальный гнозис.
Сексуальность связана с мятежом. Думаю, все мы хоть раз видели агитационный плакат одной «экстремисткой» партии: «Революция хочет тебя!» Обнаженная женщина, непропорционально сложенная, изображенная графически, зовет всех «свергать нынешнюю власть». Стоя на остановке, я непроизвольно поймал себя если не на сексуальном возбуждении, то на особого рода сексуальном флюиде, который приковывал меня к этому плакату и так томительно сладко звал на баррикады. Требовалось волевое усилие, чтобы вспомнить всю свою образованность в психологии и оккультизме, слова Кроули и Волошина о цене любых революций и о том, что это всё игры Иалдабаофа, чтобы отвести взгляд от этого плаката и пойти по своим делам.
Немыслимый парадокс: образ вроде бы куда более далекий от биологической сексуальности, нежели полуобнаженные цветные красотки с рекламных щитов, и, тем не менее, он активировал куда более сильный сексуальный флюид.
Повторюсь: сексуальность связана с освобождением. До возраста пробуждения сексуальности ребенок — лишь часть бытия родителей. Его индивидуальность всего лишь продолжает индивидуальность родителей, его неврозы — отражение неврозов родителей. С пробуждением сексуального желания он оказывается (иногда полностью, иногда частично) отделенным от семейной матрицы — он получает свободу.
Сексуальность связана с грехопадением, стыдом, отвращением, осуждением. Здесь мы приходим к весьма непростой констатации: отрицать мифологическую связь означало бы выбирать позицию страуса, другое дело, что эта связь должна быть понята правильно. Ибо освобождение и грех — две стороны одной медали. Вопрос только в отношении к факту. Человек, воспитанный в тюрьме, едва ли обрадуется, если эта тюрьма в одночасье разрушится. Стыд, неуверенность, даже паранойя — вот что будет его чувствами. Тот же эдемский миф имеет не только гностическую, но и христианскую интерпретацию. Здесь я отсылаю читателя к умному, но излишне специализированному ученому — Эриху Фромму. Одна из его работ так и называется — «Страх свободы». Чувство осуждения, грехопадения, отвращения и есть результат страха свободы.
Сексуальность связана с любовью. Именно так и никак иначе. Однако данный тезис явно нуждается в пояснении, чтобы не возникло недоразумения. Идея любви — это идея объединения. Греки выделили несколько видов любви, из которых сексуальная любовь — лишь одна из возможных, и общим для всех видов любви является желание объединить свое бытие с иным, любимым бытием. Например, любовь ученика к учителю строится на желании объединить свое бытие с той мудростью, которую носит учитель. То, что любовь по своей природе эгоистична, думаю, очевидно — желание быть с объектом (вернее, субъектом) любви, объединить бытие подразумевает любые возможности, кроме отказа. Более подробно эту тему я развиваю в другой статье. Секс как форма любви — это желание слияния именно с данной индивидуальностью.
Но сексуальность также связана со смертью. Широко известно, что самые искушенные на земле любовники — французы — называют оргазм маленькой смертью. Даже бегло пробежавшись по метаморфозам классической мифологии, мы без труда найдем достаточно примеров очевидности этой связи. Например, какой хороший был город — Троя!.. Если мы проанализируем сюжеты эротики, мы удивимся существованию в повествовании о его истории крайнего напряжения между сексом и смертью — достаточно вспомнить один из самых сексуальных фильмов в истории кинематографа — «Горькая луна». Забегая вперед, я хотел бы сказать, что традиция понимает смерть не как окончательное прекращение бытия, потому никакого пессимизма здесь быть не может, напротив, 13-й аркан, «Смерть», равно как и смерть как символ, подразумевает наиболее радикальную трансформацию. Здесь я отсылаю читателя к главам прошлого тома, посвященным анализу 11-го и 13-го аркана и их тайной связи.
Сексуальность связана с познанием. «И Адам познал Еву». Характерен, в этой связи, услышанный мною фрагмент из разговора в высшем обществе: «Он её Знал — я имею в виду, в библейском смысле». Рискну предложить гипотезу, что связь сексуальности с познанием обусловлена тем обстоятельством, что осознанность личности человек впервые получает в том же возрасте, в котором просыпается его сексуальность. Но это — всего лишь гипотеза, а природа аналогий никогда не может быть объяснена однозначно.
Сексуальность связана с красным цветом. С этим цветом связано многое, и сексуальность далеко не в последнюю очередь. Красна по-древнерусски означает красива, а Бабалон есть Жена Багряная. С тем, что сексуальность связана с красным цветом, согласятся даже психологи, исходя из статистических исследований. Кстати, сексуальную магию в её упрощенном варианте часто называют «Красной магией».
Сексуальность связана с Идеей Жизни — хотя бы потому, что, при везении (или при невезении — у всех по-разному), как результат секса вполне зарождается новая жизнь. Напряжение секса, в некотором смысле, символизирует крайнюю точку напряжения и восторга жизненного экстаза.
