"Лахала рьма!" – громко крикнул Виктор, в этот момент мутанты, несмотря на свои страшные и искаженные формы, двигались с удивительной скоростью и скоординированностью. Их атаки были жестокими и беспощадными. Один из мутантов, с руками, похожими на когти, сумел пробраться сквозь линию защиты и ударил одного из бойцов, сбив его с ног. Товарищ бойца быстро встал на защиту, взмахнув мечом так сильно, что коготь мутанта отлетел в сторону, оставляя за собой след крови.
Виктор, вооруженный боевым ножом, парировал атаки, направляя удары к жизненно важным органам своих врагов. Его движения были точны и измерены, каждый удар был направлен на то, чтобы максимально эффективно остановить противника. Вокруг него бойцы использовали всё, что могло помочь им в этом ужасе – от отброшенных вражеских костей до осколков деревьев.
Сражение достигло пика, когда Ильт, используя свои телепатические способности, предупредил Виктора о подстерегающей из засады угрозе. В последний момент, Виктор повернулся и сумел увернуться от смертельного удара, который мог бы положить конец его жизни. В ответ он с силой вонзил свой нож в горло нападающего, заканчивая его жизнь мгновенным и решительным движением.
После изнурительных часов битвы, когда последний взрыв крика мутантов улегся за горизонтом, Виктор стоял среди опустошенного поля. Вокруг него разбросаны искореженные тела мутантов, их чешуйчатая кожа мерцала под лучами заходящего солнца, создавая иллюзию движения даже в смерти. В воздухе витал запах гари и свежей крови. Рядом, на земле, лежали его товарищи, некоторые из них с трудом поднимались, поддерживаемые своими братьями по оружию.
Этот момент был наполнен тяжелым осознанием того, что наступление мутантов могло стать новой реальностью их жизни. Виктор подошел к одному из раненых, молодому бойцу с лицом, изуродованным новыми шрамами. Он уселся рядом, прикоснулся к его плечу, пытаясь передать утешение. Взгляд бойца был полон боли и решимости, глаза его горели неукротимым огнем – огнем, который говорил о непоколебимой воле к жизни и борьбе.
"Это только начало," – тихо проговорил Виктор, глядя на опустевшее поле. "Мы должны найти, что заставляет их атаковать. Это больше, чем просто случайное нашествие. Некто или нечто манипулирует ими, и мы должны это выяснить." Его слова были не столько для бойца, сколько для самого себя, звуча клятвой в сердце каждого, кто мог их услышать.
Этот момент откровения не был лишен тяжести: каждый боец, переживший сегодняшнее столкновение, понимал, что впереди их ждет еще много испытаний. Но вместе с этим пришло и понимание, что они не одиноки в этой борьбе. Смотря на своих товарищей, поднимающихся друг за другом, Виктор чувствовал, как в его груди рождается новая уверенность: они будут стоять вместе, как одно целое, противостоящее мраку, который угрожает их дому.
После возвращения в поселение, Виктор, не теряя времени, призвал всех к срочному собранию. Они собрались под открытым небом, где лучи заходящего солнца освещали лица собравшихся, делая каждую эмоцию видимой, каждый жест значимым. Ощущение общности целей и тревоги витало в воздухе, как тонкий, едва уловимый аромат.
"Исиан на тумайа тарик йехен," – голос Виктора разрезал тишину. Он стоял перед собранием, его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне заряженного статичностью воздуха. Все внимание было приковано к нему. "Сегодня у нас есть серьезный повод для беспокойства," – продолжал он, и его голос, твердый и решительный, не дрогнул.
Жители поселения, оставив на время свои повседневные заботы, собрались, чтобы выслушать важные слова своего лидера. Он рассказал о событиях, которые развернулись в темных уголках леса – о жестокой схватке и необычной агрессии новых мутантов.
"Мы столкнулись с силой, которая превосходит все, что мы видели до сих пор," – продолжал Виктор, его взгляд, яркий и глубокий, сканировал толпу, словно пытаясь найти в них искру понимания или ответ. "Эти нападения не случайны. Кто-то или что-то управляет этими существами, побуждает их атаковать нас."
В воздухе повисла пауза, наполненная шепотом и шорохом, как жители переговаривались между собой, обдумывая слова Виктора.
"Мы не можем стоять в стороне и наблюдать, как наша безопасность нарушается. Нам нужно действовать, и действовать быстро," – заключил он, и его рука неосознанно сжала кулак, подчеркивая решимость его слов. Это было призывом к действию, который каждый чувствовал не только ушами, но и сердцем.
Толпа ответила гулом одобрения. Люди и мутанты, молодые и старые, воины и фермеры – все они почувствовали срочность и значимость момента. Виктор знал, что впереди их ждут испытания, но он также знал, что только объединившись, они смогут противостоять угрозе, которая нависла над их домом.
Виктор, стоя перед собравшимся народом, ощущал тяжесть прошлого. Его слова звучали особенно весомо, учитывая его собственный бурный опыт в лаборатории Кнутчева, где начался его путь мутанта. "Мы должны углубиться в корень наших бед," – настойчиво говорил он, призывая к началу расследования. Виктор предложил собрать свидетельства от тех, кто, как и он, мог столкнуться с тайнами лаборатории или стать жертвой её экспериментов.
Он упомянул о недавно возникших слухах о лаборатории Кнутчева, которые вызвали тревогу среди поселенцев. "Шар'гара ираса кирал," – с нервозностью гудели голоса в толпе. Одни говорили о зловещих огнях, замеченных в лесу по ночам, другие об ужасающем гудении, доносящемся из его глубин. Эти рассказы вызывали озабоченность, так как некоторые видели связь между лабораторией и увеличением числа атак мутантов.
Осознавая, что имеющейся информации может быть недостаточно, Виктор решил отправиться на базар караванщиков, место, где пересекаются пути многих путешественников и торговцев. Это решение не было легким, ведь каждый выход за пределы поселения сопряжен с рисками. Однако он знал, что встречи с караванщиками, которые бороздят разные уголки земли, могут предоставить необходимую информацию о деятельности Кнутчева и возможных новых угрозах. Виктор готовился к длительному и непростому путешествию, понимая, что каждый шаг вне защищенного поселения увеличивает ставки в игре, где весомым аргументом становится выживание.
С рассветом Виктор направился в путь, оставив позади безопасные стены поселения. Дорога к Базару караванщиков вела через земли, где природа и люди превратились до неузнаваемости. Эта местность была настолько опасной, что даже воздух казался пропитанным угрозой, а каждый шаг был испытанием на выживание. Виктор продвигался вперед, сжимая в руке оружие, готовый к любым неожиданным испытаниям, которые могли поджидать его на этом пути.
Едва он отдалился от Линии Бересты, как вдалеке раздался тревожный шум. Из густой чащи леса доносились крики и звуки схватки. Виктор замер, прислушиваясь, и его сердце забилось еще быстрее. Подойдя ближе, он увидел группу сталкеров, сражающихся с мутантами. Лица сталкеров были искажены яростью и страхом, а мутанты, опасные и непредсказуемые, разрывали все на своем пути.
Сталкеры, в свою очередь, были облачены в потрепанные и оборванные камуфляжные костюмы, усыпанные пылью и пятнами крови. Некоторые из них носили кольчуги и защитные маски, заставляя их выглядеть словно воины из иных времен. Их взгляды были холодными и решительными, полными решимости противостоять опасности любой ценой.
"Это не мое дело," – пробормотал Виктор, ощущая внутри себя бурю сомнений. Однако его совесть не давала ему покоя. Подойдя ближе, он взывал на языке Шар'гар, языке мутантов:
– "Сабал, дол иси хами!"
Часть мутантов замерла и отступила, но не все. Это удивило Виктора. Обычно команда на языке Шар'гар действовала безотказно. Те, кто не отступил, смотрели на него с ненавистью, их глаза горели яростью.
Виктор почувствовал в себе смесь тревоги и понимания. Его сердце билось так быстро, что казалось, оно готово выпрыгнуть из груди, но его руки были крепкими и уверенными, когда он поднимал оружие, готовясь к бою. Он ощущал внутреннее противоречие, столкнувшись с ситуацией, которая вынуждала его действовать вопреки его собственным убеждениям и предпочтениям. В его сердце теплилась неприязнь к людям, ведь слишком много раз он сталкивался с их жестокостью и предательством. К тому же, его собственная сущность, мутантская и отвергнутая обществом, делала его чужим в глазах людей. Он не чувствовал себя частью этого мира, полагаясь только на себя и свои инстинкты выживания.
