Не узнал? Ну а вдруг он был настолько пьян, что не запомнил мое лицо. Но это точно он! Голос, которым он пригласил меня, так и бьётся в голове, только другим словом. Белоснежка…

Аккуратно ступаю по ковровому покрытию, сжимая ремешок сумки так, что затекают пальцы. Жду подвоха? Неужели действительно не узнал? Вот сейчас это было бы очень кстати, хоть и нанесло бы удар по моему женскому самолюбию.

Валентин, значит… Львович. Отодвинув стул, сажусь на краешек. Такое ощущение, что подо мной раскаленные угли, а не мягкая обивка. Смотрю, как мой незнакомец берет со стопки листов верхний. Моя анкета.

– Карина Викторовна? – уточняет, и я, выдохнув, понимаю, что не поднимать голову – не самый лучший вариант.

– Да, – отвечаю и смотрю ему в глаза.

Вот и как тут оставаться спокойной, если я помню во всех красках, что могут творить эти руки, губы, если помню, с какой похотью, с каким желанием могут смотреть эти глаза.

Я даже не дышу, пока мой незнакомец, то есть Валентин Львович, не переводит взгляд обратно на анкету.

– Хорошее резюме, – заключает, и тут же следует вопрос, от которого я, кажется, покрываюсь красными пятнами: – Проблемы с алкоголем есть?

Он издевается? Узнал же, ну точно узнал! И зачем я здесь сижу? Точно, мне нужна работа. Только вот смогу ли я работать рядом с человеком, на которого так реагирую?

Да к черту всю статистику! Вероятность нашей встречи была почти нулевой, но она состоялась. И Валентин Львович держится явно лучше меня. А мне приходится только принять правила этой игры.

– Справку из психоневрологического и наркологического диспансеров могу предоставить, что не состою у них на учёте, – уверенно отвечаю.

– Характеристику с прошлого места работы надо, – добивает меня.

Надо, блин! Как будто не видел, какое у меня теплое прощание с шефом было. Или я не говорила, что это мой шеф?

– Надо – значит, будет, – киваю. – Ещё что-то?

– Да, Карина Викторовна, – отложив мою анкету, переплетает пальцы в замок и добавляет: – Я не потерплю в своем офисе сплетников.

Ну наконец-то мы начинаем друг друга понимать. Вот в чем дело. То есть он готов взять меня на работу, но при этом никто не должен знать, что мы с ним провели вместе ночь? Да ради бога! Тоже мне, проблему нашел.

Правда, хотелось бы пореже пересекаться, пока мои чёртовы гормоны не успокоятся.

– Можете не беспокоиться, Валентин Львович, – говорю я, стараясь выдавить улыбку, но все равно его имя-отчество вырывается с сарказмом.

Получается, наверное, улыбнуться так себе, но это лучше, чем сидеть истуканом. Точно, он же противник служебных романов. Хотя у нас был не то чтобы роман, так, одноразовый секс. Точнее, трехразовый, но ведь не суть.

– Может, вам воды? – предлагает почти заботливо этот большой начальник. – Вы покраснели.

Не дожидаясь моего ответа, поднимается и наливает мне из графина воду. Да мне бы сейчас лучше… Нет, только не грёбаный «Лонг-Айленд».

«А смогу ли я здесь работать?» – так и вертится на языке вопрос.

Вот даже стакан в руку не могу взять, потому что понимаю, что половина выльется на меня. А при условии, что смогу донести до губ, боюсь, мои зубы отобьют об него чечётку.

Слава богу, кажется, пришел следующий кандидат. Только вот этот Валентин Львович… Как символично, правда? Он ещё не вынес вердикт относительно моего будущего.

Только в кабинете появляется Ваня. И, черт бы его побрал, поприветствовав начальство, улыбается мне.

– Привет, Карина, – говорит бывший, а я его готова сейчас обматерить.

– Вы знакомы? – равнодушно интересуется Валентин Львович, принимая очередную порцию анкет.

– Мы учились вместе, – отвечает Ваня, а я мысленно выдыхаю. – Правда, на разных факультетах. И вот встретились здесь на собеседовании.

– Да, жизнь непредсказуема, – кивает тот, кто ещё двадцать минут назад был для меня незнакомцем на одну ночь.

Только вот почему-то мне кажется, что эти слова относятся отнюдь не к рассказу Вани.

– Я могу идти? – уточняю, чувствуя себя ещё сейчас хуже, чем когда только увидела объект моих эротических снов на этой неделе.

– Мы не закончили, а вы можете быть свободны, – поднимает Валентин Львович взгляд на Ваню. – Итак, – снова смотрит на меня, когда мы остаёмся наедине, – что это было?

– Именно? – не понимаю я.

Нет, я все прекрасно понимаю. И проницательность моего незнакомца… Господи, когда ж я перестану так его называть? Но его проницательность сейчас мне вообще не на руку.

– На работе никаких романов, – предупреждает меня. – В машине на парковке, дома, хоть где, но только не здесь. А повод уволить я найду всегда, главное – захотеть.

– В гостиницах тоже можно? – не сдерживаюсь я, но тут же прикусываю язык.

Вот зачем, Карина? Кто тебя за язык тянул? От взгляда, который бросает на меня Валентин Львович хочется провалиться на первый этаж минимум. А лучше под землю. Его намек на Ваню понятен, а человек, между прочим, женат. За кого он меня принимает?

«За девушку, которая проводит ночь в гостинице с первым встречным», – отвечаю сама себе.

И так обидно становится. Вот впервые такое случилось, а Валентин Львович, наверное, думает, что я готова с каждым.

А я не такая, я жду трамвая…

– В гостиницах? – переспрашивает тихо и поднимает одну бровь.

О, от этого действия его вид становится таким… игривым, хотя вряд ли именно этого эффекта добивался Валентин Львович.

А можно как-то срастись с этим стулом, чтобы меня приняли за деталь интерьера?

– Ну, знаете, всякое случается… – и затыкаюсь, не зная, что ещё сказать.

– Всякое? Для менеджера у вас не особо богатый словарный запас, – замечает этот… обаятельный гад. – Вы уверены, что ваш язык в нужный момент вас не подведёт?

Что-что? Да он же просто издевается надо мной! И о каком моменте он говорит? Мне почему-то слышится в этой фразе двойной смысл. Или у меня гормоны с ума сходят, а на самом деле никакого подтекста нет.

Возьми себя в руки, Карина. Где это видано, чтобы у меня пропал дар речи? А, нет, был случай. Совсем недавно. В гостиничном номере.

– Я не собираюсь заводить в ближайшее время никаких романов, – уверенно говорю. – Ни в офисе, ни в машине.

Смотрит. Молчит и просто смотрит. Все же в выдержке ему не откажешь. Он не мог знать, что приду к нему на собеседование именно я. Вряд ли Валентин Львович мониторит соцсети потенциальных сотрудников. Но он собрался быстрее меня, ни одна эмоция не отразилась на лице – что ж, похвально для бизнесмена. Это я краснею тут, слов не нахожу. А он ещё подливает масла в огонь своими двусмысленными фразочками.

– Всякое бывает, – возвращает мне Валентин Львович мою же фразу и переходит к вопросу, по которому я, собственно, сюда и пришла: – В понедельник идите в отдел кадров, потом ко мне, надо будет договор о неразглашении подписать, а я привык контролировать, чтобы с ним при мне ознакомились. Давайте часам к десяти.

– Хорошо, – поднимаюсь я. – До свидания.

Едва слышный смешок доносится мне в спину. Я даже притормаживаю на секунду, не понимая, что большого босса так развеселило. А потом… Вот именно мое «до свидания» и вызвало такую реакцию. Ну да, в прошлый раз я не попрощалась.

Разворачиваюсь и, громко стуча каблуками, возвращаюсь к столу. Если мы сейчас все не выясним, то черта с два сможем сработаться. Упираю руки в стол, склоняясь сбоку над Валентином… Львовичем, а он снова изгибает бровь, даже не пытаясь возмутиться и отстраниться.

– Послушайте, – говорю я, скорее всего, закапывая себя в профессиональную могилу, – может, нам стоило ещё позавтракать вместе, а потом прощаться с обещанием созвониться и отводить глаза, потому что мы бы оба знали, что этого не случится?

– Все сказала? – спокойно спрашивает и теперь сам медленно поднимается с кресла.

Мой запал на него, кажется, впечатления не произвел. А вот эта неспешная грациозность на меня очень даже. Я делаю пару шагов назад, но сколько в этом человеке опасной медлительности, столько и ловкости. Он хватает меня за запястье и чуть разворачивает.