– Нет. – Он сказал это твёрдо без единого колебания. – Яков предупреждал, что такое случится и попросил подмести следы. Я обещал ему сделать, как он просит, хотя до последнего не верил, что такое произойдёт… Тогда никто не верил, что бывают последствия.
Я растерянно посмотрел перед собой. За эти несколько дней я исчерпал в себе все эмоции, чтобы как-то бурно отреагировать, поэтому просто тяжело вздохнул и покачал головой.
– Но, как же… – Я протёр лицо рукой, пытаясь вернуть себе спокойный вид. – Я же помню, как они уехали… И как бабушка пришла ночью…
– Уехать-то уехали. – Сергей нахмурил брови. – Но обратно не вернулись. Утром того дня Яша заходил ко мне… Сказал, если не вернётся к вечеру – сделать так, как он говорил. Я тогда ещё всерьёз его не воспринял, дурак старый…
Я не стал уточнять, как дядя подстроил исчезновение людей под аварию, потому что смутно догадывался о всех делах, которыми они занимались с моим отцом. Я накрыл голову руками и опёрся о колени, тяжело вздыхая.
– Через несколько месяцев я нашёл на распиле машину твоего отца. – Сергей выпрямился и захлопнул альбом. – Какой-то чёрт угнал её, когда нашёл припаркованной у леса. На этом следы оборвались. Всё, как он говорил, сука…
Дядя закрыл глаза и сжал губы, но быстро взял себя в руки. Я обреченно поднял голову. Сергей верил, что с родителями расправились враги моего отца, это многое прояснило. Он не знал о том, что творится у меня под окнами, но, как мне казалось, об этом знала мама. С виду обычная семья хранила какие-то жуткие секреты, до которых я ещё не добрался.
Через какое-то время входная дверь открылась и в квартиру зашла Таня с мамой. Женщина мило поздоровалась со мной, а девочка, как обычно, стушевалась и растерянно смотрела в пол. Такой повседневный жест вызвал у меня слабую улыбку. Я собирался уходить, но дядя настоял, чтобы я задержался у них на ужин. Пока его жена весело строгала овощи на салат, я сидел в гостиной и безыдейно пялился в телевизор. Таня в статичной позе сидела рядом, вытянувшись как струна. Она периодически поглядывала на меня сквозь волосы и также быстро пряталась за ними. Я улавливал от неё запах ванили и шоколада, приятно втягивая доходившись до меня шлейф.
Дядя зашёл в гостиную и жестом позвал нас на кухню. Пару часов мы вчетвером сидели за столом и приятно проводили время. Я подметил, как Сергей заметно посвежел и широко улыбался. Видимо, груз тайны, которую он нёс на себе все десять лет, наконец-то спал. От этой мысли я незаметно улыбнулся и бодро отхлебнул чая. Я был рад, что хотя бы один человек смог отпустить свою боль и радоваться жизни. Когда стрелки часов перевалили за восемь вечера, я попрощался с дядей и его семьей. На прощание, пока никто не видел, Таня протянула мне браслет, где бисером было написано моё имя. «Спасибо за мармелад» сказала она и убежала обратно в комнату. Я растеряно улыбнулся и вышел из квартиры.
Поднявшись к себе, я оглядел окружающий меня беспорядок. Тяжело вздохнув, я принялся придвигать всю мебель на свои места. Не заметив, как на улице стемнело, я устало рухнул на компьютерный стул. На столе лежала часть маленьких амулетов, про которые я забыл. Я тяжело сглотнул, руки стало неприятно покалывать. Я медленно перевёл взгляд на часы – десять вечера. Я испугано захлопал глазами, не понимая, как я мог не заметить, что прошло столько времени.
Словно прочитав мои мысли, штора сзади меня поднялась от порыва ветра. Я медленно встал и повернулся в сторону окна, не глядя нащупывая амулеты на столе. Лампочка, до этого стабильно работающая, начала медленно подмигивать. Мой пульс в мгновенье участился, руки покрылись холодным потом. Я услышал, как на кухне стали падать цветочные горшки и с грохотом разбиваться об пол. Я быстро собрал все амулеты и часто задышал. «Клей… Блять…» молнией проносилось в голове, пока я не поворачиваясь, шарил рукой по столу. Нащупав липкий тюбик, я прижал руки с вещами к груди и стал мысленно благодарить бабушку, которая научила меня складывать всё в одно место. Сердце норовило выпрыгнуть, виски начали пульсировать. Слух начал улавливать слабый, уже до боли знакомый, треск. В этот раз существо не церемонилось – я сам открыл ему двери. Собрав всю волю в кулак, я нашёл в себе силы сделать шаг в сторону окна. Сложив вещи в одну руку, я резко вытянул вторую к окну и громко захлопнул его. В этот же момент в него бешено забарабанили. Чуть не упав от неожиданности, я принялся судорожно выдавливать клей, обильно обмазывая им штуки в моей руке. Когда я приклеил три из пяти, стуки в окно прекратились. Приподнявшись, я медленно посмотрел в него. Чёрная, как ночь, вытянутая пасть с диким оскалом уставилась на меня. В моей голове не возникло ни одного эпитета, которым можно было описать эту тварь. Сияющие глаза, острые длинные зубы, руки… Если эти обрубки можно так назвать, заканчивались длинными острыми когтями, царапающими стекло. Оно было одето в разодранное серое пальто, в котором я сразу узнал любимую вещицу дворника. Гнилая плоть сползала с его пасти, когда нечто выдавило из себя подобие улыбки.
Последнее, что я увидел – это глаза, сверкнувшие неестественным жёлтым светом. Невероятной силы удар пришёлся на окно, которое в мгновенье разлетелось на маленькие осколки. Я успел закрыть глаза, накрыв лицо руками и отлетел к столу, приложившись об него виском. В голове забегали звёзды, я почувствовал вкус крови на губах. Медленно убрав окровавленные руки с лица, я открыл глаза. Чёрная вытянутая тварь высунула руку в разбитое окно, ставя её на подоконник. Картина перед глазами плыла, свет замигал ещё быстрее. В полубреду я увидел рядом с собой два оставшихся амулета и разлитую упаковку клея. Не ощущая рук, я потянулся к ним, пока чудовище просовывало своё туловище в окно, сметая собой осколки с подоконника. Дрожащими руками я обмазал амулеты об пол, куда вылился оставшийся клей, и пополз к окну, с которого на меня скалилась тварь. Она защёлкала с такой громкостью, что у меня заложило уши. Я понимал, что умру в любом случае, в кровь брызнул адреналин. С диким ревом я оттолкнулся от пола и полетел к подоконнику, выставив перед собой руки с амулетами. Я больно прищурил глаза и опёрся руками о стену под окном. Плечо пронзила острая боль, но я не отходил и сильнее вжался в стену. Щелчки переросли в высокий писк, заполонивший комнату. Я почувствовал, как теряю сознание от звука и больно прикусил разбитую губу. Мне казалось, это мгновение растянулось на целую вечность, но я всеми силами, которые у меня остались, заставил себя оставаться в сознании.
В квартире наступила тишина. Я медленно открыл глаза, потряхиваясь. Свет перестал мигать, рядом со мной никого не было. Я одёрнул руки от стены, они плотно приклеились вместе с амулетами. Понемногу ко мне начала возвращаться боль, я со стоном опустился на пол. Голова раскалывалась, в рот стекала кровь с виска и разбитой губы, на предплечьях не было живого места, все мои руки окрасило красным. Я с болью повернулся на своё плечо: на футболке виднелись несколько дырочек, из которых лилась алая жидкость. Я устало рухнул на осколки, сознание понемногу покидало меня.
– Надо… Надо в скорую позвонить… – Я пробормотал это, смотря в потолок. – Или кому-то… Кому-то…
Через секунду я забыл, о чём говорил и прикрыл глаза. Потеряв счёт времени, я неподвижно лежал на полу посредине комнаты. Я слабо приоткрыл веки от звонка телефона, который настойчиво вибрировал в моём кармане. Я попытался открыть рот, но засохшая на губах кровь треснула жгучей болью. Я слабо шевельнул сначала одним пальцем, потом вторым. Правая рука полностью онемела и не реагировала на мои команды. К горлу подступила тошнота. Я медленно повернулся, в голове зазвенело, в глазах плыло. Усилием воли я сконцентрировал взгляд на часах, которые показывали час ночи. «Долго я лежу…» буднично подумал я, снова закрывая глаза. У меня не было сил отвечать или вставать, только дышать – ровно и размеренно. Из подъезда донеслась какая-то возня, ручка двери задёргалась. Я снова открыл глаза и прислушался. «Сколько можно…» эта мысль немного взбодрила, я снова шевельнул левой рукой. У меня не осталось сил давать отпор, но я не собирался готовиться к смерти, я не хотел умирать.
