Работы у нас тогда не было, и мы, геологи, продавали камнерезным мастерским сырье – лиственит, змеевик и другие поделочные камни, которые можно найти в лесу и просто погрузить их в машину. Камнерезам некогда было искать сырье по лесам, – им было выгоднее его купить у нас, так как мы работали в лесу и находили в маршрутах декоративные камни, из которых можно было делать шкатулки, подсвечники, подставки, письменные приборы и просто сувениры. За хорошим родонитом можно было ехать только на Кургановское месторождение, но оно эксплуатировалось, и нас бы туда просто не пустили. А вот на Большой Орлецовской копи я был и знал, что там уже никого нет, и нам можно было походить по отвалам этого месторождения. Если повезет, то можно было привезти несколько хороших штуфов этой красивой малиновой породы.

Мы приехали туда на геологическом уазике,– у нас были с собой документы, что мы не простые любители, а из ПГО Уралгеология. Но у нас никто и не потребовал документов, – там никого не было. Рядом с шахтой стоял экскаватор, который закапывал отвалами знаменитую Большую Орлецовскую копь. Рабочий, который на нем работал, ушел, наверное, на обед, и мы сразу же приступили к поискам. В отвалах, которые экскаватор сваливал в карьер, было много родонита, поэтому мы искали штуфы, в которых его было много и грузили такие обломки в машину. Работу мы закончили, когда уазик присел на задние колеса: родонит был с вмещающей породой,– марганцевой рудой, и она была тяжелая. Примерно килограммов восемьсот родонитовой породы мы погрузили в задний отсек машины и через час уехали в город.

Так как складывать его было нам некуда, то привезли его к моим родителям и положили в теплицу, где уже не было огурцов и помидор. Часть родонита мы потом продали, но основная часть его осталась лежать в теплице. Весной я его перетащил в угол огорода, и там произвел разбраковку этого сырья, – расколол тяжелые глыбы марганцевой руды и найденный родонит переложил в ящики, а марганцевую руду потом использовал при строительстве основания для забора. Ящики с родонитом лежали в углу огорода около десяти лет, – мы с отцом закончили делать шкатулки из камня и все оставшееся от производства сырье положили в ящики. Оно и до сих пор лежат в разваливших ящиках, но мне жалко его выкидывать – оно достались мне трудом и потом. Там лежит яшма, родонит, мраморный, оникс, лазурит, змеевик, авантюрин и лиственит.

Родониту я нашел применение:– когда давил груши на сок, то использовал его в качестве тяжести, – насыпал в пятидесятилитровую пластмассовую бочку несколько ведер спелых груш, на них уложил чугунную планшайбу, а потом родонит. К утру у меня получалось литров десять грушевого сока. Он не был сладким, и мне приходилось добавлять в него сахар. Просто груш было так много, что я не знал, что с ними делать – больше тридцати ведер висело на дереве, и они постоянно падали. Выкидывать их моя рука не поднималась, и я давил из них сок. Так мне родонит продолжал служить, но уже в новом качестве.

Больше родонита такого качества на Урале не было. Осталось сырье у людей, таких как я, но месторождение было отработанными и карьеры с шахтами были засыпаны. А тогда, когда я занимался поделочными камнями, мне родонит был нужен как воздух, – из него получали очень красивые поделки, которые раскупались в магазинах мгновенно. Особенно хорошо он смотрелся в сочетании со змеевиком – малиновые родонитовые вставки на темно-зеленом фоне змеевика.

Эта скважина, в керне которой был родонит отличного качества, не была привязана инструментально. И координаты ее устья были неизвестны, – тогда не было спутниковой навигации, а привязывать скважину к трегапункам геодезической сети буровикам было некогда. Геологи указывали устье скважин на картах, и приблизительно указывали устье пробуренных скважин:– расстояние от какого-нибудь населенного пункта и угол, в градусах. Ошибка в такой привязке могла достигать несколько сотен метров, и найти устье скважины было невозможно.

Но я решил все-таки попробовать найти это потерянное месторождение, тем более оно находилось в знакомом мне районе, – я там работал в течение одного полевого сезона и нашел месторождение отличного цветного известняка для заказчика из Первоуральска. Кроме того, там было известно проявление зеленого граната – уваровита, щетки которого я вижу в магазинах, торгующих минералами и изделиями из камня.

В деревне неподалеку от этих рудопроявлений жила моя дальняя родня, и я решил на время поисков обосноваться у них. Сейчас как раз был такой период уральского лета, когда в огороде из съедобного была только клубника и лук, а кабачки и огурцы обещали одарить меня урожаем только через недели две. Я собрал со всех грядок спелую и еще розовую клубнику, часть спелых ягод съел, а остатки и розовую, недоспевшую положил в холодильник, – мне через несколько дней надо было снова собирать ягоды клубники, – и я пообещал приехать, чтобы спелые ягоды не осыпались.

В деревенском доме было тихо и прохладно. Мои родственники ушли на работу рано утром, а я по привычке проспал до восьми утра. Позавтракал, взял рюкзак с обедом и своими инструментами:– геологическим молотком и саперной лопатой. Потом надел брезентовую куртку, полевую сумку, рюкзак и отправился в путь.

Скважина, которая тогда встретила родонит, должна была находиться недалеко от деревни. Я дошел к примерному ее расположению через час. В первый день поисков я разбил несколько магистралей и отметил на них профиля – через пять метров. Такая густота профилей была вызвана тем, что мне приходилось искать иголку в стогу сена, – устье скважины. Хорошо бы было, если сохранился столбик с указанием номера скважины, или затес с ее номером, – так отмечают все горные выработки.

После того как я разбил сеть, мне пришлось целую неделю ходить по профилям и смотреть в оба, – на деревья, на следы возможной буровой установки и на землю. В конце недели поисков мне удалось найти столбик с указанием скважины и ее устье. В общем, я нашел то, что искал. Теперь надо было заняться горными работами.

Я вооружился лопатами, кайлом и принялся копать. До родонитовой залежи я докопался на третий день. Глубина шурфа уже была пять метров, и я с трудом выкидывал породу наверх. На дно шурфа я спускался по лесенке, которую пришлось сделать. Несмотря на то, что стенки шурфа были из плотной глины, мне пришлось делать крепеж из сухих сосен, а то меня могло и завалить в этом шурфе. Когда я ударил кайлом по неожиданно появившейся из глины породе, то отколол от нее кусок. Цвет породы был яркий малиново – красный, – это был родонит высшего качества, его ювелирная разновидность. Ее цена сравнивалась с лазуритом высшего качества, и она стоил дороже, чем берилл, топаз или аквамарин.

Из такого родонита можно было делать вставки в перстни, кольца, бусы и кулоны, – он был полупрозрачный и с очень насыщенным малиновым цветом. Я наколотил этого удивительного камня столько, сколько мог унести, – килограмм двадцать, а потом сделал щит из стволов сосен и засыпал его почвенно – растительным слоем. Вечером я попрощался с родственниками и уехал домой.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.