— Но… Выдумать?
— Выдумать, если нужно. Врите. Врите больше. Врите так, чтобы вам поверили. Чтобы все знали, что с англичанами даже срать на одном поле садиться зазорно. Чтобы ни в одном приличном обществе им даже руки не подали, особенно внутри империи. Много лет у нас в стране имелась так называемая партия «англофилов», которые считали союз с Лондоном выгодным для России. Я хочу, чтобы в обозримом будущем, любому человеку, высказавшемуся по отношению к островитянам хоть немного комплиментарно, просто плевали в лицо. И не важно, как это будет достигнуто. Понятно? — Я поднял бровь и выразительно посмотрел на сидящего у постели работника пера и чернил. Ответ «нет» тут явно не предполагался.
— Понятно, ваше императорское величество, — отозвался сидящий чуть в стороне Пушкин. Он, собственно, и руководил приведенной в этот день командой журналистов, чьей задачей было развернуть полноценную информационную войну против наших оппонентов. В первую очередь против Англии. Во-первых, в том, чьи уши торчат за покушением на меня, я практически не сомневался и готов был наносить удары во всех плоскостях. Во-вторых, было понятно, что как бы не закончилась война, полноценно достать британцев на их островах мы все равно не сможем. Они пересидели на острове Наполеона, пересидели в моей истории кайзера Вильгельма и Гитлера, и меня, вероятно, пересидят. Во всяком случае пока Россия не обладала достаточным для сражения на равных флотом, а значит, нам предстоял в будущем еще как минимум один раунд. А может и не один даже. Почему бы не начать готовить под это дело почву сильно заранее. — Не помешает ли нам это в будущем? Война рано или поздно закончится, развернуть мнение общества обратно может быть… Сложно.
С Францией мы попытались аккуратно провести сепаратные переговоры насчет выхода ее из войны, пока между нами не произошло серьезных столкновений. Ну типа постреляли немного «где-то там», показали свою крутость и серьёзность да разошлись. Я даже готов был что-то французам отдать где-нибудь в колониях или еще как-нибудь пойти на уступки символически. Пусть порадуются, почувствуют себя победителями, а мы пока с другими врагами разберемся. Все же оставалась надежда на то, что в этом варианте истории Париж способен вести здравую и самостоятельную внешнюю политику, а не слепо идти в фарватере британцев, как это было в нашей реальности.
Но нет. Карл Х закусил удила и потребовал ухода России из проливов с последующим созданием тут зоны «свободного города Константинополя». Под контролем понятно кого.
Ради справедливости, причины гнуть именно такую линию у Парижа были, причем — тут нужно признать свою ошибку, даже попенять некому — я их недооценил изначально, за что теперь приходилось во всю расплачиваться. Во-первых, Франция в этом временном потоке была гораздо мощнее и соответственно Средиземное море считала, как бы «своим». Да, тягаться с британцами в океане глобально Бонапартам было тяжело, но вот именно Средиземноморье там — причем достаточно резонно — считали принадлежащим себе. У них и базы были на обоих берегах, и союз с Неаполитанским королевством… Да и просто кораблей было не так уж мало. В общем, если в моей истории выхода «к Суэцу» русского флота боялись больше британцы, то тут скорее в сложившейся комбинации именно Париж терял свои позиции, и это Карлу явно не нравилось.
Во-вторых, в Париже очевидно хотели внешней войной перекрыть собственные внутренние проблемы, которые накопились у них за последние двадцать лет более чем в достаточном объеме. Сколько там раз лионские ткачи за последние годы на протесты выходили? Три? Четыре? Не от хорошей жизни, совершенно точно, так что сбросить данное напряжение вовне — во Франции еще во всю чувствовались последствия недавнего финансового кризиса — могло видеться не самой худшей идеей.
Ну и в-третьих, — это уже после начала войны от Толстого начала поступать информация с их внутренней, так сказать, кухни — французское правительство совершенно реально испугалось тех темпов развития, которые мы набрали в 1830-х. Тут понятно — вчера ты боролся за условную первую строчку рейтинга с британцами, разошелся с ними чуть ли не в ничью, а тут уже себя практически на третьем месте видишь. Обидно. Страшно.
— Вы переоцениваете память людей, — я скептически скривился, уж чего-чего, а манипулирования общественным мнением в будущем я насмотрелся по полной. Люди будут верить в то, что ты им говоришь, и не важно, что происходило вчера или позавчера, Оруэлл тут был прав на сто процентов. Память у народа хуже, чем у золотой рыбки, меньше трех секунд. — Если понадобится, быстро всем все объясним, но не думаю, что это потребуется, с англичанами, боюсь, у нас теперь очень долго не будет хороших отношений. Кстати, подумайте над привлечением художников.
— Уже привлекаем, ваше величество, — кивнул поэт. Вероятно, в будущем меня за то, что отвлекаю его государственными делами от творчества, особо ярые библиофилы просто проклянут, но во всяком случае Пушкин у нас тут не увлекается дуэлями и имеет все шансы прожить куда более долгую жизнь. — Плакаты показывают отличные результаты, тиражи растут, задачи нам уже не только военное ведомство подкидывает, но и другие министерства тоже впечатлились, работаем не покладая рук.
— Расширяйте штат, это дело полезное, средства на него найдем, но я о другом, — я на секунду задумался, пытаясь более доходчиво сформулировать мысль. — Предлагаю поставить на службу пропаганде серьезное искусство. Написать картину, например, с названием «Оргия королевы-девственницы». Англичане очень любят свою королеву Елизавету, а нынешняя королева Виктория хочет быть на нее похожа — значит нужно вымазать этот образ в дерьме из всех сил. Тем более, там есть к чему прицепиться. Или картина «Людовику IV рвут зубы» или «Выборы папессы на святой престол» — у католической церкви огромное количество темных пятен в прошлом было. Пройдут годы, плакаты и все газетные статьи забудут, а подобные картины могут влиять на умы людей столетиями, подменяя реальную историю выдуманной.
На эту мысль натолкнула меня не существующая еще картина Репина «Иван Грозный убивает собственного сына». Ну и какая разница, если царь сына не убивал, а тот умер от болезни — спроси любого в будущем об этой истории, девять человек из десяти просто вспомнят о наличии такой картины и будут уверенны в том, что русский царь был сумасшедшим маньяком. Почему бы не сделать ряд закладок на будущее, пусть подобные мифы — причем иногда опирающиеся на вполне реальную историческую основу — поработают и на русскую пропаганду.
— Это интересная мысль, ваше величество, — кивнул Пушкин и сделал пометку себе в блокноте.
У меня, пока я валялся в постели без дела, было очень много времени «на подумать», поэтому всяких способов информационно уязвить противников я напридумывал целую корзинку.
— Хочу, чтобы вы ввели в обиход такие обороты как «империя зла» и «тюрьма народов». Вообще упирайте по возможности на национальную политику британцев. На то, как они порабощают и уничтожают все вокруг себя, можно сравнить Россию с Индией, с тем прицелом, что именно такая участь ждала бы империю в случае поражения, — я немного перевел дух, глотнул воды из стоящего на прикроватном столике стакана и продолжил мысль. — Нужно разделять информационные потоки для внутреннего пользователя и для внешнего. Для внешнего, в первую очередь для самих подданых Виктории нужно сделать акцент на призывах покоренных Англией народов к собственной борьбе за будущее. Нужен целый цикл статей и по истории в первую очередь Шотландии, Ирландии и Уэльса. Как они из независимых государств подлостью и обманом превратились в колонии Лондона. Организация национального возрождения Ирландии у нас уже есть, и даже с началом войны работает вполне открыто, так нужно активизировать деятельность подобных структур для Шотландцев и Валлийцев. Подумайте, может быть есть возможность разделить острова еще на какие-то более мелкие части в культурном плане. Достать, если нужно можно просто придумать национальную, культурную, языковую идентичность отдельных английских графств. Вон люди из Манчестера не всегда понимают жителей Лондона из-за разных акцентов, вполне можно развить мысль и дальше, что мол это вообще разные народы, что манчестерцы — угнетены и нужно помочь им восстановить историческую справедливость. Скинуть оковы рабства. В общем, не буду рассказывать вам очевидные вещи, работайте. Эта война очевидно будет не последней в истории, нужно сразу делать закладки и на будущее — потомкам будет проще.
