«Кого-то он мне напоминает» – подумала девушка и продолжила свою мысль вслух – У Пикассо есть картина девочка на шаре…

– Так точно! Есть! – раздался за спиной энергичный мужской голос. Люба оглянулась и увидела перед собой высокого мужчину в военно- полевой форме песочного цвета. Значок ВДВ красовался на широкой груди, первое что отметила про себя девушка, а второе – сверкающие, голубые глаза. На миг Люба опешила от такой выразительности. «Безопаснее на значок смотреть» – подумала Люба, опуская ресницы.

– Извините, услышал про Пикассо и не мог пройти мимо. Картины этого художника мне нравятся, и я обязательно поеду в Барселону, чтобы посмотреть выставку его работ – сообщил уверенный парень и широко улыбнулся, и Люба увидела ещё одну диковинку: белоснежные ровные зубы, которые выделялись на бронзовом загаре очень ярко. «И где так можно загореть?» – удивилась про себя девушка и улыбнулась, не зная, что ответить, но солдат продолжил, протягивая руку:

– Моё имя Виталий, а ваше?

– Любовь -протянула свою руку в ответ девушка.

– Мне повезло! Встретить саму Любовь в городе огня и металла, это что-то потрясающее! – воскликнул парень и крепко пожал её худую ладошку. Люба опустила взгляд и поразилась контрасту смуглой кожи Виталия и её бледной, совсем незагорелой кожи. Прикосновение к коже солдата, немного грубой, но приятно-тёплой вызвало в теле Любы непонятные реакции. Словно после укуса пчелы тело источало импульсы и вибрации, покраснения и жжения, но приятного и волнующего, колыхающего и ускользающего тонкой, покалывающей ниткой по всем венам и нервным окончаниям. Люба быстрее убрала руку, не в силах держать дольше, хотя Виталий уже другой рукой поддерживал её за локоть. Люба поняла, что смущается его громких речей и внимательных глаз и даже прикосновений.

– Вы так восторгаетесь, что мне даже неловко – ответила Люба, она и вправду ощущала стеснение и неловкость

– Люба, ты не смущайся, я такой, какой есть, говорю, что думаю. И давай уже на ты, так легче общаться – предложил солдат

– Давай – только и могла ответить она

–Ты куда путь держишь? – спросил Виталий

– Просто по городу гуляю, достопримечательности смотрю

– Давай гулять вместе – предложил Виталий – хочешь посмотреть на лягушачий фонтан, он недалеко?

– Хочу, но не сегодня – возразила Люба и объяснила, что нужно возвращаться домой и готовить ужин для родственников, ведь они усталые придут с завода.

– Так ты в гостях! – понял Виталий и добавил – Я, впрочем, тоже. Меня командировали в этот город за молодым пополнением, выбираю достойных новобранцев.

– На службу?

– И даже больше скажу – Виталий понизил голос, наклонился к уху спутницы и зашептал, словно раскрывая военную тайну, не меньше:

– В демократическую республику Афганистан!

Виталий Сидоров до девяти лет был самым счастливым ребёнком на свете. У него был папа военный врач, мама актриса, правда недолго: после замужества, у неё осталась одна роль – домохозяйки, потому что приходилось ездить по гарнизонам вместе с мужем. Тут уж не до карьеры. Как нитка, за иголкой, так и жена за мужем и естественно их ребёнок. А для Виталия было праздником очередное переселение. Новые города, люди – интересно. Любознательный мальчик любил знакомиться, не только со своими сверстниками, но и со взрослыми. Бывало, не успеет ещё семья занести вещи в новую квартиру, как Виталик бежал знакомится во двор с бабушками на скамейке или детьми в песочнице. Его смелость и обаяние покоряло города и брало бастионы. Оно и понятно, ведь будущий солдат, а Виталик мечтал только об этом, просто обязан быть обходительным в отношении с людьми любого возраста!

Самые яркие воспоминания в его сердце оставил город на Волге, там семья прожила не один год. Река, делила город пополам и походила на огромную анаконду- раздутая и сытая, она извивалась меж крутого левого берега и пологого правого, высматривала себе очередную жертву, ненасытная. А на лодочной станции, где стояла будка спасателей, и на воде качались три катера, но работал почему-то всегда один, частенько спасали подвыпивших мужиков.

В городе было много пляжей, но излюбленное место белобрысика (так Витю мама называла) затон, дикий берег в зарослях кустарников и осоки. Недалеко красовался, невысокий понтонный мост, соединяющий два берега города. Как же упоительно нырять с понтонов в воду, на рыбку, тогда Виталику исполнилось восемь. Разворачивался под водой и уходил под понтоны вглубь, для того, чтоб выплыть, с другой стороны.

Взрослые, проходя мимо, восклицали:

– А где мальчишка -то?!

– Нырнул дурачок!

– Где он?!

А Виталя уже с другой стороны моста смотрел им в затылки и смеялся. Мужичок лет пятидесяти, увидев такие выкрутасы кричал больше всех:

– Сволочонок! Поймаю, отведу за шкирку к родителям!

А еще там были аппараты с газировкой, и детвора пили сладкую, шипучую воду, пока не кончались монеты. Бывало, мелочь отнимали пацаны что постарше, они приходили с улицы Марата. Мелюзга неслись жаловаться к взрослым, но пока суть да дело, разбираться было не с кем. И Виталий возглавил ватагу малолеток, чтобы давать отпор наглым старшакам. У пацанов случались целые бойни, пока спасатели не разгоняли хулиганов.

Когда Виталику исполнилось девять лет, семья снова переехала. Поселилась в глубинке, где и случилась беда.

Отец видный усатый мужчина, съедаемый скукой и пресным житьем в захолустье, завёл шашни с местной красавицей. Шило в мешке не утаишь, тем более в деревне, где все друг друга знают. Узнала и мать Виталика про похождения неверного супруга, и такая её злость обуяла, что, не думая ни о чем и движимая недоброй мыслью, кинулась к дому соперницы. Что уж там меж женщинами случилось, точно не ведомо, потом, конечно, каждый житель не упускал возможности пересказать драму на свой лад и, естественно, приукрасить, как это всегда бывает. Только итог встречи был трагичным- Мария зарезала любовницу. Потом был самый гуманный и справедливый суд в мире, который вынес обвинительный приговор. Мать арестовали и отправили в тюрьму. А отец поступил, как предатель. До сих пор не укладывались в голове у Виталия, отцовские действия- развод с женой и определение сына в детский дом. Такое предательство ещё долго жгло сердце Виталия злой обидой. Мальчик не понимал, как офицер, человек чести, мог быть бездушным к самым родным и близким? Виталий возненавидел военных, считая, что они всё одинаковы подлы, как отец. Затем взрослея понимал, что дело, видимо в самих людях. Человек сам выбирал кем ему быть и каким быть.

Виталий рос смелым, он запретил себе бояться кого или чего-либо. Прошлое он утолкал в глубины своей души и первое время в детдоме выживал на обиде и злости. Этими эмоциями он общался с другими детьми, воспитателями. Когда боль притупилась, и наружу показалось его природное обаяние, Виталий всё равно ни с кем не сближался, это и понятно, привязываться и любить он больше никого не хотел.

Интернат был спортивным и мальчик приложил всё силы к занятию футболом, у него появилась новая мечта-попасть в команду ЦСКА. В общем к сиротскому житью -бытью приноровился. В восемнадцать лет, после окончания интерната ушёл в армию и попал в Прибалтийский военный округ. И снова познавал Виталий непростую жизнь, но уже в армии. Не сладкая пилюля, оказалась новая доля для парня. Часть, где служил Виталий располагалась в литовских лесах, охраняли аэродром. Жути нагоняли дембеля своими рассказами о лесных братьях, когда новобранцы выходили в караул. Лесные братья – это местные партизаны, как украинские бандеровцы. Литовское сопротивление со времён войны до конца не было уничтожено: были хутора, где эта зараза таилась мелкими бандформированиями, и в лесной чащобе в вырытых землянках и отсиживались до ночи. Ближе к утру, когда сон морил караульных, головорезы совершали набеги на воинские гарнизоны, убивали часовых, отбирали оружие. И всегда нападения были внезапными и быстрыми.