– С принцем? – с некоторым сомнением произносит человек. Иногда я забываю, что люди плохо видят в темноте. – Принц Теодр с вами?

– Да, я, мать вашу, с троллями! – орет Теодр, складывая ладони у рта наподобие рупора. – Открой уже ворота, парень. Здесь чертовски холодно!

На мгновение устанавливается тишина, прерываемая тихим бормотанием. Затем, с тяжелым скрипом рычагов и цепей, решетка на воротах поднимается. Сул ловит мой взгляд и приподнимает бровь. Это момент истины. Как только мы пройдем через эти врата, то окажемся во власти короля людей. Все это время во мне кипела уверенность в том, что я делаю, но теперь, когда мы преодолели весь этот путь и так близко подошли к желаемой цели, меня начинает мучить вопрос, действительно ли я готов рисковать жизнями этих храбрых мужчин и женщин, которые последовали за мной в этот странный, холодный мир.

Словно почувствовав мое беспокойство, Фэрейн внезапно поворачивается и смотрит на меня снизу вверх. Она так близко, что я вижу маленькие зеленые искорки, мелькающие в ее глазах. Они неожиданно прекрасны, и я ловлю себя на том, что мне хочется заглянуть еще глубже, поискать скрывающуюся за ними душу.

– Не волнуйся, Фор, – мягко говорит она. Мне нравится, как звучит мое имя, слетающее с ее губ. Ее акцент делает его мелодичным и нежным. – Мой отец на многое готов ради этого союза. Он ведь даже жертвует своей любимой дочерью.

Любимой дочерью. Она имеет в виду не себя, а Ильсевель – невероятную Ильсевель, о которой за несколько минут разговора она успела рассказать больше, чем о себе. Ларонгар не упоминал ни одну из своих трех дочерей по имени ни в одной из наших переписок. Пока что мы лишь тактично обходили тему брака, говоря лишь намеками и даже не пытаясь обсудить все прямо, поэтому я думал, что когда придет время, то смогу сам выбрать себе невесту. Неужели мои предположения оказались ошибочными?

Я качаю головой. Сейчас не время беспокоиться о таких деталях. Фэрейн уже сказала все, что мне необходимо было услышать. Ларонгар хочет этого союза. Мне не нужно бояться засады. Во всяком случае, не сегодня.

Хэйл поворачивается в седле:

– Мой король?

Я киваю, и она пришпоривает своего морлета, первой проходя через открытые ворота. Я следую сразу за ней, а остальные десять членов моей свиты выстраиваются в линию у меня за спиной. Приятно снова оказаться в окружении камня – даже такого мертвого камня, как эти грубо отесанные блоки, сложенные вместе грубыми бесчувственными руками.

Люди окружают нас. Исходящий от них запах почти невыносим – вонь существ, чьи тела подвержены быстрому разложению. Я украдкой разглядываю фигуры, выстроившиеся вдоль стен. Король Ларонгар не хочет рисковать. Даже с будущим зятем.

– Снимите меня с этой чудовищной твари! – звенит недовольный голос принца. Я поворачиваюсь и вижу, как он пытается слезть со спины своего скакуна. Хэйл удается вовремя поймать его за ворот рубашки и удержать в нескольких футах над брусчаткой.

– Опусти принца, Хэйл, – резко говорю я на трольдском.

Ее губы презрительно кривятся. Но она повинуется и разжимает руку, позволяя Теодру упасть на пол. Принц поспешно поднимается, поправляя одежду и приглаживая свои длинные, намасленные волосы. Затем, пошатываясь, он делает несколько шагов, его ноги подгибаются от долгой езды на спине морлета, и Теодр чуть не падает прямо посреди двора. Слегка встряхнувшись, он восстанавливает равновесие.

Затем он резко поворачивает голову, бросая на меня свирепый взгляд:

– Отпусти мою сестру, король троллей.

Если бы у меня не было такой отчаянной нужды в заключении этого союза, я бы уже расквасил ему нос и посмотрел, что это сделает с его дарованной богами красотой. Моя рука неосознанно сжимается вокруг талии принцессы. Мне кажется или это действие побудило ее расслабиться и прислониться ко мне спиной?

Нет, должно быть, мне это почудилось.

Я поспешно спрыгиваю с седла.

– Позвольте мне помочь вам, принцесса, – говорю я, отказываясь от неформального обращения к ней по имени, даже когда кладу руки ей на талию. Она хватает меня за плечи, и я поднимаю ее, ставя на ноги. Она шатается, как и ее брат, непривычная к таким долгим часам в седле. На мгновение она прижимается ко мне опоры ради. Мое сердце совершает странный скачок к горлу.

Она отстраняется, плотнее запахивая мой плащ вокруг своего тела. Я чувствую холод и пустоту ее отсутствия, и мне это не нравится. Фэрейн моргает, смотрит на себя, а затем начинает снимать плащ со своих плеч.

– Нет, пожалуйста, – быстро говорю я, протягивая руку, но не касаясь ее. – Оставьте его. Вы можете вернуть его позже.

Она смотрит на меня снизу вверх, ресницы мягко трепещут. Ее губы приоткрываются, и я наклоняю голову, желая услышать, что она хочет сказать.

– Фор! Друг мой! – голос эхом отражается от каменных стен, заставляя морлетов вскидывать головы и рычать. – Это наконец-то ты? Мы ожидали твоего прибытия с захода солнца. А кто эти оборванцы, которых ты подобрал в своем путешествии?

Я поворачиваюсь лицом к широкой каменной лестнице, ведущей к массивному парадному входу. В каменной арке стоит мужчина – пугающий, квадратный воин с огромными руками, предназначенными для поднятия боевых топоров, и некогда красивым лицом, теперь обезображенным большим красным шрамом и пустой глазницей. Этот человек, полагаю, и есть король Ларонгар.

Движение позади него привлекает мой взгляд. Трое бородатых мужчин в искусно расшитых одеждах стоят сразу за королем. Я пытаюсь рассмотреть их лица, но у первого из них длинная белая борода, в то время как у двух других темные. Все они определенно наделены магической силой. Я сразу понимаю, кто они, – Мифаты короля.

Они соблюдают дистанцию в пару шагов, пока Ларонгар спускается к нам по ступеням.

Теодр на негнущихся ногах ковыляет навстречу отцу, а затем отвешивает тому небрежный поклон.

– Как же так, мой мальчик? – спрашивает Ларонгар без особого интереса, поворачиваясь к сыну. – Ты выглядишь так, словно тебя прожевали, а затем выплюнули. Что произошло?

Его сын хмурится.

– Это не моя вина, отец. На нас напали всадники на единорогах на Эттрийском перевале. Ублюдки перебили большую часть нашей охраны. Остальные разбежались, бросив нас на произвол судьбы.

Усы Ларонгара изгибаются, то ли от веселья, то ли от презрения.

– Что ж, – говорит он грубовато, – немного приключений идет мужчине на пользу. И я уверен, что ты достойно показал себя со своим сверкающим мечом, не так ли, мой мальчик?

Теодр проводит пальцами по своим блестящим волосам и расправляет плечи.

– Я сделал все возможное ради защиты сестры, – решительно заявляет он.

Интересная версия событий. Я видел, как принц бросил Фэрейн в карете, пытаясь сбежать.

Ларонгар недовольно хмыкает.

– Сестры, да? И где же она?

– Здесь, отец, – говорит Фэрейн, отступая от меня. Я провожаю ее взглядом, когда она приближается к королю и опускается в глубоком реверансе.

Ларонгар смотрит то на меня, то на Ферэйн. Его взгляд острый, пристальный.

– Ну что ж, Фэрейн, – проговаривает он с явным недовольством. – Рад снова видеть тебя дома. Надеюсь, у тебя все в порядке?

– Да, спасибо, отец.

– Отлично, – он колеблется. Затем, словно следуя какому-то заранее заготовленному сценарию, он протягивает руку и гладит ее по голове. – Твоя сестра в восточной башне. Иди к ней и… э-э… помоги ей подготовиться к встрече наших гостей. Ты знаешь, что делать.

– Да, отец, – говорит Фэрейн, делая еще один реверанс. Затем она разворачивается и направляется к лестнице, но вдруг останавливается. На мгновение я задаюсь вопросом, обернется ли она и посмотрит ли на меня. Не знаю почему, но мне бы очень хотелось в последний раз взглянуть на ее бледное, серьезное лицо. Но Фэрейн не оборачивается. Ее руки лишь крепче сжимают плащ, когда она поднимается по лестнице и исчезает в замке.

– Что ж, друг мой, – говорит Ларонгар, возвращая мое внимание к себе. – Наконец-то мы встретились лицом к лицу. Подойди же скорее! Обними меня!