Ее голос сквозь стучащую в ушах кровь не сразу пробился в мой мозг. Я протащил ее еще несколько метров по асфальту, пока не понял, чего она от меня хочет.

– Стой! Остановись! А то пулю влеплю! – верещала напарница, размахивая руками и пытаясь дотянуться до меня.

Я послушно отпустил петлю на ее разгрузке, и, не удержав равновесие, упал вперед. Рефлекторно подставил руки, превращая падение в запоздалый перекат через бок.

– В подъезд! – прохрипел я. – Пристрелят нахер!

– Кто?! Нет же никого! – ответила напарница, не поднимаясь с асфальта и грустно глядя туда, откуда мы пришли. – Если только я тебя пристрелю за то, что ты сделал… А потом и сама застрелюсь.

Ничего не понятно.

Рефлексы трепали мое тело, рвали мышцы, заставляя откатиться с линии огня в любое доступное укрытие, но я, глядя на свою напарницу, тоже сел и посмотрел туда, откуда мы пришли.

А там больше не было свалки. Не было, и, судя по всему, не было никогда. Там было продолжение города – те же дома, тот же асфальт, то же самое безлюдное запустение.

Солдат черного сектора не было тоже. Не было вообще никого. Как будто мы с напарницей остались последними живыми людьми на планете.

И она, кажется, этому не рада.

– Что не так? – не понял я. – Ты не рада, что нас не убили?

– Я бы предпочла, чтобы нас убили. – совершенно серьезно ответила напарница, отбрасывая в сторону вектор. – Мы в Климовске, идиот! Понимаешь, в Климовске, тупая твоя башка! По сравнению с этим даже попасть в Кельвин – легкая смерть!

Я огляделся еще раз, теперь уже более вдумчиво и внимательно. Должна же быть причина, почему она так реагирует на простой факт существования города? Климовск не Климовск, главное, что он нам жизнь спас.

По-моему, отличный повод радоваться, а не грустить.

Хотя город, конечно, странный, этого не отнять. Ладно, что он пуст, как коробка конфет, попавшая в семью сладкоежек, это ничего, это вполне объяснимо – кто же захочет жить рядом со свалкой, огороженной табличками, предупреждающими о загрязнении всех возможных форм и расцветок? Это даже хорошо, что никого тут нет – не будет никаких вопросов, кто мы такие и откуда мы такие, потенциально способные принести проблемы.

Но вот то, что город теперь выглядел совсем по-другому – вот это уже вызывало опасения. Скукоженный и выгнутый дугой на виде снаружи, при взгляде изнутри он, во-первых, снова расправил свои здания в их изначальные квадратные формы, а во-вторых, явно разросся в масштабах, накрыв собой ту территорию, с которой мы минуту назад так упорно пытались выбраться. Теперь никакой свалки там не было, как не было и бойцов черного сектора, не было мусорных куч, не было ничего, кроме одинаковых стеклянно-бетонных коробок высотных зданий.

Я стремился в укрытие, и достиг целой кучи укрытий. Только укрываться уже нет нужды.

Напарница все так же сидела, погруженная в себя, не шевелилась и даже дышала будто бы через раз. Она явно знала об этом месте что-то, чего не знаю я. То есть, она знала несравнимо больше меня, потому что я совершенно точно не знал об этом городе ничего.

– Как тебя зовут? – спросил я первое, что пришло в голову. Просто чтобы заставить ее ответить, чтобы расшевелить ее сознание.

– Скит. – тихим бесцветных голосом ответила напарница.

– Скит? – усмехнулся я. – Что за имя такое?

– Это позывной, очевидно же. Кто же будет свое имя говорить?

– Ну я бы, например, сказал. – я пожал плечами. – Не вижу смысла делать из него тайну?

– Да ну?

Кажется, я добился цели – в глазах Скит появился какой-то интерес. Она впервые за последние минуты шевельнулась – подняла голову и взглянула мне в глаза:

– И как же тебя зовут?

И тут я понял, что не отвечу на вопрос. Не потому, что у меня какие-то предрассудки насчет своего имени, как у Скит.

А потому что я не знаю, как меня зовут.

Да я вообще ничего не знаю. Или, вернее сказать, не помню. Если до сего момента этот факт как-то смазывался и терялся на фоне общей напряженной ситуации, то сейчас я это осознал в полной мере.

Я ничего о себе не помню. Ни возраста, ни имени, ни даже как выгляжу.

Хотя вот последнее, может быть, и получится выяснить.

– У тебя есть зеркало? – спросил я у Скит.

– Макияжик проверить? – хмыкнула Скит.

– Вроде того.

– Красавчик, можешь не сомневаться. Есть зеркало, только оно тебе не поможет.

– Почему?

– Потому что оно линзованное.

– Нахрена? – изумился я. – В него же ничего не увидишь!

– А зачем в него что-то видеть? – Скит пожала плечами. – Оно же сигнальное, и в таком виде прекрасно исполняет эту роль. А если надо – его можно отсоединить от отражающей подложки и использовать как линзу для разведения костра, это же очевидно.

– Отлично. – я вздохнул. – А хоть что-нибудь отражающее у тебя есть?

Скит на секунду задумалась, потом помотала головой:

– Даже нож вороненый.

Ладно, вопрос с внешностью пока отложим. С одеждой, понятное дело, тоже, хотя и в моем грязном и драном тряпье, когда-то, видимо, бывшее камуфляжем расцветки зеленый атакс, было не особо приятно. Тут переодеться банально не во что.

А вот вопрос с гложущим чувством голода, которое начало давать о себе знать, едва только мы оказались в безопасности, может быть, и можно решить.

– Скит, а у тебя есть еда?

– Угу. – все так же односложно ответила Скит. – В рюкзаке. Сам возьми.

Я пожал плечами, встал с асфальта и принялся копаться в небольшом рюкзаке, не снимая его со спины Скит. Литровая бутылка с водой, упаковка патронов для ее вектора, веревка, маленький фильтр обратного осмоса, компактно сложенный кусок шуршащего полиэтилена, складное силиконовое ведерко, котелок, в который была сложена портативная газовая горелка… Черт, да эта девчонка упакована получше иных выживальщиков! Понятия не имею, откуда у меня знания обо всех этих предметах, если уж я не знаю собственного имени, но это вопрос из разряда, откуда у меня в голове компьютер, просчитывающий вероятности событий и выдающий информацию о любом оружии за долю секунды.

– Чего так долго? – впервые за все время проявила какие-то эмоции Скит.

– Не могу найти. – признался я.

– В наружном подсумке. С патчем в виде вилки. Очевидно же…

Снаружи рюкзака было два подсумка. Один отрывной, на трескучей велкро, с красным крестом – ясно-понятно, аптечка, второй – с той самой вилкой. В нем оказалось два бежевых шуршащих пакета.

Рацион MRE №3

Состав: курица с лапшой, фруктовое пюре, сыр, овощные крекеры, конфеты, печенье, какао, острый соус, кофе, сахар, сухое молоко, беспламенный нагреватель

Рацион содержит 1200 килокалорий, рассчитан на один прием пищи

Применение – залить воду в нагреватель, поместить в него пакет с основным блюдом

Так я и сделал, уже не удивляясь точности не только формулировок, но и руководств к действию – есть хотелось сильнее, чем удивляться.

За несколько минут еда разогрелась и я принялся наворачивать лапшу с курицей пластиковой вилкой, идущей в комплекте к рациону. Не думаю, что в подобных консервированных обедах еда действительно хорошо приготовлена, но в моем состоянии мне было все равно – я вкуса все равно не чувствовал. Просто заглатывал все, что оказалось после тычка на вилке, даже, кажется, не жуя. На половине пакета я вспомнил, что есть еще и сыр, и накрошил его в пакет. Получилось вообще отлично.

Когда основное блюдо почти закончилось, я волевым усилием оторвался от него и покосился на Скит:

– А ты не голодна?

Скит пожала плечами. Промолчала. Она все так же сидела на заднице, положив вектор на колени, и молчала. Все так же смотрела вдаль, словно пыталась просмотреть в пейзаже города дыру.

Покончив с едой, я открыл пакет с крекерами и принялся хрустеть ими. Почему-то именно это наконец заставило Скит проявить хоть какие-то эмоции – она протянула ладонь ко мне: