- Не-не, мы же ещё не познакомились.

- Мила. Мила Свон, - поспешно сообщила Мила.

- А я Зузул.

- Всё, познакомились. Верни мне теперь шкатулку, Зузул.

- Ну уж нет, так будет не интересно. Давай лучше мы с тобой на мостках, как взойдёт луна, встретимся. Поиграем в царапки. Выиграешь, так отдам тебе шкатулку.

- А не выиграю?

- Ну, это мне ещё подумать надо. Размыслить.

Тут водяной заговорщицки подмигнул и снова скрылся под водой. А там, как ни звала его Мила, ничего-то он не появился.

- Вот зараза какая, – ёмко выразила она своё мнение о речной нечисти и начала продираться по крутому склону наверх. Конечно же, руку обожгло крапивой.

***

Ждать захода солнца было по-своему боязно. Мила даже готовилась к тому, что эта ночь может стать последней в её жизни, но отчего-то страх не особо испытывала. Наверное, помогло осознание, какой огромный штраф добавится к её долгу в академии. С таким о вольной жизни мага нечего было даже мечтать, а потому… Ночь, река, звёзды. Самое то, чтобы уплыть на покой. Вечный.

С такими мрачными мыслями Мила подняла мешочек с ранее собранными ею сорока камушками. Все они были округлыми, размером с лесной орех и удобно лежали в руке. В царапки Миле доводилось играть во время жизни в лазарете Оркреста, а потому она подошла к выбору камней со всей ответственностью.

«А ещё этот мешочек увесистый. Можно будет попробовать по затылку кой-кого», - при этом пришла к ней разбойничья мысль. И да, Мила была готова даже на такой вариант.

Итак, выйдя из домика молодая женщина подошла к грубой деревянной лестнице, что вела вниз с обрыва к мосткам. К этим мосткам она уже не раз за прошедшие дни спускалась, чтобы набрать питьевой воды, а потому Мила знала, что идти по ним надо со всей осторожностью. Масляная лампа и так плохо освещала путь, а доски ещё и поскрипывали, пошатывались, скользкими были. Однако, вынырнувшего из воды крупного водяного они выдержали.

- Хо-хо, красавица всё же пришла.

- Угу, чудовище красавицу тоже встретило, - не сдержала свой острый язык Мила, но водяной, казалось, нисколько не обиделся.

- Да ещё во всеоружии встречаю, - заговорщицки сообщил Зузул и легонечко топнул одной из ног по мосткам. Гнилые доски тут же украсили десятки серебристо-розовых кувшинок, а Мила так и застыла с перекошенным лицом. Во-первых, она наконец‑то сообразила, что её не позамысловатее утопить здесь хотят, за ней ухаживают. А, во-вторых, её до глубины души удивило, что подобное вообще происходит. На её памяти так с ней не вёл себя ни один кавалер. Ей либо в достаточно грубой форме напрямую говорили, чего от неё хотят, либо вообще брали силой. По-другому отношения Милы как-то не складывались.

«С Саймоном оно могло бы стать иначе, но тут уж судьба так сложилась, что вместо цветов и комплиментов он мне жизнь раз за разом спасает», - задумалась молодая женщина и испытала лёгкую грусть. Само собой, она предпочла бы прогулки под луной, а не то, чтобы друг раз за разом сидел возле неё в лазарете. Какая-то это была не та романтика, что искренне ждёшь.

Ненадолго обида переполнила Милу. Наверное, только ей и могло так повезти, чтобы единственным, кто увидел в ней женщину, оказался мерзкий на вид водяной.

- Ну как? Нравится? – между тем с улыбкой спросил Зузул.

- Эм-м, - растерянно протянула Мила. Она не знала чего бы такого сказать, а потому сказала полнейшую ерунду. – И не жалко цветы? Их же столько погибнет.

- А их потом мои русалочки обратно приживят, - беспечно махнул рукой водяной, но от маленького ехидства не удержался. – Эта магия, кстати, на умении некромантии основана. Мёртвое к живому без чёрной магии ни за что не присоединишь.

- Ну да, - буркнула Мила и не особенно-то грациозно села (прямо-таки плюхнулась) на доски. - Давай играть уже.

- Давай. Кстати, я придумал, что хочу в качестве выигрыша.

- И что же?

- Потом узнаешь. Прежде чем на шкатулочку и то, что я задумал, играть, нужно себя раззадорить. Сыграем-ка на раздевание.

- Совсем охренел, что ли? – с возмущением уставилась на водяного Мила. – Какое к праматери демонов раздевание, если на тебе одежды, кроме вот этого пояса, вообще ничего нет, а видеть, что там под ним, я как-то нисколечко не хочу.

- Хо, а ты что, выигрывать никак собралась?

Не иначе только жизненный опыт позволил Миле сперва подумать, а только потом ответить на заданным обиженным тоном вопрос. За долю секунды молодая женщина вспомнила, что реакция водяного с реакцией человека не сравнится. Тут надежды мало, что он и она на мостках сидят. Вода совсем близёхонько, а, значит, рассердится Зузул и вмиг её и разденет, и не пойми что с ней под водой сотворит. И нет, на такое Мила определённо не была готова.

- Само собой, - уверенно заявила она вместо так и рвущихся наружу слов «да было бы чего выигрывать!».

- Ну-ну, я в царапки играть вообще-то мастак.

- Я так и подумала, а посему раззадорю-ка тебя кое чем иным. Мы с тобою отнюдь не в царапки играть будем, а в…

Тут Мила заозиралась по сторонам в намерении выдумать хоть что-нибудь подходящее. Карт у неё с собой не было, а какие другие игры ещё? Прятки, жмурки, наперегонки вдоль берега?

- А во что? – между тем неподдельно заинтересовался водяной. Не иначе ему виделось, что это так с ним флиртуют. Он даже придвинулся ближе, и близость его рачьего зада заставила Милу всё-таки выдумать ответ.

- В шашки, - воскликнула она.

А там, следуя за своей идеей, Мила почерпнула воду из реки и тоненькими линиями накапала её с пальцев так, чтобы получилось игровое поле. В свете лампы оно было едва видно, но… что есть, как говорится.

- Эм-м, а что это такое «шашки»? – спросил водяной таким тоном, как если бы посчитал, что ему тут голову дурят.

- Ну, вот у тебя камушки какого цвета? Есть так, чтобы двенадцать белых и двенадцать чёрных собрать?

- Да белые они все у меня, один к одному подбирал.

- А раковины от улиток? Есть?

- Уж такого добра с лихвой найдётся, - вздохнул Зузул. Было видно, что ему вроде как и любопытно, и между тем подозрительно всё как-то. Но Мила уже воодушевилась. Поняв, что водяной с роду в шашки не играл, ей вдруг сделалось намного спокойнее.

Вскоре на импровизированное поле для игры легли ракушки и камушки. И, пока они их раскладывали, Мила объясняла незамысловатые правила. Зузул слушал их внимательно, но первую партию всё равно потребовал играть как пробную. Не зря. Водяной быстро проиграл, однако, интерес к игре у него возник.

- Ага, понял, - с азартом сказал Зузул после второй пробной партии. – Всё, готов я с тобой играть.

- Но коли опять проиграешь, то шкатулочка моя, - напомнила с довольной улыбкой Мила, и водяной хохотнул.

- Хо, ишь чего хочешь! Шкатулка была за царапки обещана, а потому на неё покамест не буду.

- А на раздевание я не буду, - надула губы Мила.

- Ну, тогда давай на деньги. Вы, люди, вроде на них играть горазд любите.

Да, деньги Мила любила. Даже не так, она была в них влюблена всем сердцем, а потому её согласие не заставило себя ждать.

- Отлично. Давай по шесть медяков на кон.

Она намеренно назвала такую большую сумму, так как знала – постепенно Зузул мог сообразить как играть без проигрыша. Однако, он нисколько не возмутился.

- Да хоть по десять. Мне эти ваши монеты мусором на дне реки годами лежат, всё равно избавляться от них как-то надо.

Возможно, водяной хотел создать таким образом благоприятный эффект богатого джентльмена, но Мила о такой вероятности подумала только потом. Она мигом «клюнула» и, окидывая Зузула ласковым взглядом, сказала:

- Ага, давай по десять.

- По десять, так по десять, - беспечно махнул рукой Зузул и, положив рядом с игровым полем монеты, осведомился. – А твои где?

- Вот у тебя выиграю и буду в будущем на кон ставить.

- Эй не. Уж коли такое дело, то я весь твой выигрыш буду в шкатулку складывать. Потом, если выиграешь её у меня, вместе с ней их и получишь. А пока за проигрыш одеждой расплачивайся, хо-хо.