Когда оркоподобный мужик, потрясая знакомым Миле берестяным тубусом, сделал шаг вперёд, Кириан аж назад отпрыгнул. Он явно боялся своего начальства, и Мила мага понимала. Она бы такого громилу тоже боялась бы, да ещё как.

«Даром, что кожа у него светлая и клыков нет. А так чистый воды орк-каннибал», - подумала молодая женщина, хотя ещё ни разу в своей жизни орков вроде как не встречала.

- Командор, но она телепортацию чудом перенесла. Если бы она саму себя не подлатала, если бы я рядом не оказался, так и хоронили бы уже. А куда ж ещё человека в таком плачевном состоянии девать? В лазарет только.

- Куда девать, спрашиваешь? Да никуда! Какого ляда ты, сволочь, колдовать начал? Инструкции все напрочь забыл, а? Эта девка мне ещё нихрена не представилась, а потому твоя задача была просто смотреть, чтоб она никуда из ритуального круга не рыпалась. А подохла бы она там, так и хорошо! Это ещё ответственность Казорд-Бара была бы.

Страх Милы внезапно исчез напрочь. Ей и так было обидно, что о ней говорят, будто она вдруг невидимкой сделалась, а тут ещё и такое прозвучало, что… Мила буквально вскипела от негодования.

- Ах, жаль вам, что не подохла я что-то? – возмутилась она и, несмотря на хрипловатый голос, начала с каждым словом говорить всё громче и громче. - Сердитесь, что, не удался ваш сговор с господином фон Дали, да? Желали, чужими руками меня, тварь эдакую, на тот свет отправить? А вот ха, это вы, сука, видели?

Пожалуй, глупее некуда было показывать красному от гнева верзиле оттопыренный средний палец, но Мила не всегда могла свои эмоциональные порывы контролировать. Даже больше. Придя к выводу, что у кого-то чисто случайно вновь не получилось её укокошить, молодую женщину просто понесло.

- Ни одна падла меня не остановит, и уж тем более какой-то крикливый сродни бабе мужик, - продолжая смело смотреть командору прямо в глаза, с презрением заявила Мила. – Меня хоть к какому делу на этой вашей поганой Стене Мрака приставь, а я всё равно сдюжу. Сдюжу и ещё с лихвой возверну!

Зелёные глаза Милы горели праведной яростью, но то, что рядом с ней маг-целитель, она из внимания упустила. А господин Адриан Голден быстро строптивицу утихомирил один касанием.

- Командор, да не берите вы себе в голову, - мягко и даже жалобно попросил он. – У этой девушки с мозгами после телепортации совсем не то что-то. Знали бы вы, какой бред она нам только что наплела. Говорит, что на некроманта учится, а Кириан вон, сам видел, как она целительством занималась.

- Дубина, - процедил сквозь стиснутые зубы оркоподобный мужчина. – Я же потому и согласился на практиканта с жалкого третьего курса, что в будущем из него идеальная, мать его за ногу, кандидатура к нам на службу вырисовывалась. Все три нужных направлении магии в одном, да ещё характеристика на эту соплю, - кивнул он на обмякшую Милу, - такая нелестная, что мне вмиг подумалось – кремень-мужик приедет.

- Ну, баба с железными яйцами тоже неплохо, - очень зря попытался разрядить обстановку Кириан.

- Ещё два наряда за Стену вне очереди за то, что ты по-прежнему недоумок! - быстро вынесло свой суровый вердикт начальство и по новой начало злиться. - Я, сука, всё верлонской академии выскажу за это их М точка Свон. Я им поэму ихнюю, где даже по окончаниям нихрена намёка на половую принадлежность не прозвучало, в задницу то засуну!

Сказанное послужило тому, что Мила вмиг перестала командора подозревать в сговоре с господином фон Дали её на тот свет отправить. Но несмотря на то, что её мнение об этом мужчине немного улучшилось, мнение о самой себе она уже умудрилась безвозвратно испортить. Стоило командору ещё несколько нелестных предложений об академии высказать, как он вновь на неё переключился.

- Подтверждение личности, живо, - сурово потребовал этот громила.

Вяло, магия господина Адриана Голдена ещё на неё действовала, Мила достала из потайного кармашка на груди документы. И да, к тому презрительному взгляду, которым её одарили, она была готова. Вот только Мила не промолчала, как намеревалась. Она ещё не остыла настолько, чтобы вдруг не съязвить:

- Чего так смотрите? Судя по тому ору, что я слышала, других практикантов вы не заслуживаете.

- Судя по тому дерьму вот здесь, - напоказ развернул командор документы так, чтобы они стали видны целителям, - и тому дерьму, что из тебя, девка, льётся, прямо как из жопы, особого отношения ты тоже нихрена не заслуживаешь. Где-нибудь взаперти ты свои положенные три недели не отсидишься.

Командор швырнул документы так, что Мила едва успела поймать их. Ещё немного, и они бы ударили её по лицу.

- Сколько ей после телепортации в себя приходить? – между тем грозно осведомился командор, и Адриан Голден, кашлянув в кулак, ответил:

- Ну, трое суток где-то.

- Что же, пускай отлёживается, тварь, - от прозвучавшего ругательства Мила вздрогнула всем телом. – Слышишь, девка, отдыхай, пока ещё можешь. Жизнь на моей стене будет тебе та ещё предстоять. Ты у меня наравне со всеми впахивать будешь, покуда имени своему соответствовать не начнёшь. А там уж посмотрим, сможешь ли ты раздвинутыми ногами от своей практики отвертеться али нет.

Понятное дело, что командор отнюдь не вселенской красотой сидящей перед ним женщины соблазнился. По-хорошему, от той чуни, в которую Милу превратили тяготы пути и одежда, его бы воротить должно. Но ему всенепременно хотелось посмевшую вякать на него бабу на место поставить, вот он в открытую и начал твердить о том, что Мила Свон должна де сделаться милой и послушной. Вот только стоит ли говорить, что Мила Свон на указание знать своё место никогда адекватно не реагировала? Она смерила оркоподобного громилу свирепым взглядом и, приготовившись к войне, с безрассудной язвительностью заявила:

- Вижу, не хватает вам нынче силёнок мужиков запугивать и пользовать. Может, раз уже в лазарете, заодно и подлечитесь? Поправите мужское здоровье? А то на простецких девок что‑то засматриваться стали.

Сердце Милы отчаянно колотилось. Она с секунды на секунду ждала, что её вот-вот ударят да так, что мало не покажется, а потому внутренне напряглась. Но командор руки распускать не стал. С трудом переварив сказанное, он, багровый от гнева, уставился на Адриана Голдена и холодно приказал:

- Пичкай эту дрянь чем хочешь, но чтоб завтра на утреннем построении она на своих двоих твёрдо стояла. За поганый язык, я на этой, мать её, практике с неё три шкуры сдеру.

Глава 9. Нож, прикованный к столу цепью, зачастую единственный нож на всю округу

- Полагаю, вы несказанно удивлены обилию выбора?

Именно этим задорным вопросом закончил рассказывать про обширную программу предстоящей карнавальной недели Герман Грумберг, но его семейство усилий опытного оратора не оценило. Леди Каролина с кислым видом вяло захлопала в ладоши, и лишь уничижительный взгляд мужа заставил её вспомнить про положенную ситуации улыбку. А сын, казалось, и вовсе не слушал его восторженную речь. Он продолжал делать зарисовку знакомого (и вместе с тем незнакомого) Герману Грумбергу лица.

- Антуан, что из этого великолепия тебе больше всего понравилось? – посчитал он нужным отвлечь сына от его занятия.

- Ничего, - поднял на него угрюмый взгляд Антуан. - Мне понравилось бы услышать, что Его величество не растрачивает бюджет страны на ерунду. Война всё ближе, а вы отчего-то про развлечения толкуете.

Вынужденно Герман Грумберг устало вздохнул. Подобные слова он слышал и не раз, и оттого ему сделалось противно, что даже в родном доме он вынужден объяснять очевидное.

- По-твоему лучше предаться отчаянию? – строго спросил он сына.

- Причём тут отчаяние? Это разумная экономия средств.

- Пф-ф, вот глупости, – демонстративно фыркнул старый граф. – Столь обширная программа не просто так в этот год создана. Во-первых, для участия во многих увеселениях придётся вспомнить про наличие кошелька на поясе. Исподволь с аристократии и толстосумов корона затраченные на карнавальную неделю средства вернёт, а то и больше получит.