Спутница этого студента тут же недовольно пихнула его локтем в бок, а Мила округлила глаза. Она прекрасно поняла, что похвала предназначалась ей, просто… просто никак не могла поверить в это. Не мог поверить и Саймон, раз спросил:

- Эм-м, это он тебе, да?

- Думаю, - неуверенно ответила Мила. – Он вместе со мной на курсы по иллюзиям ходит, поэтому мог оценить, как я Грумберга осадила.

- Мог, но… Знаешь, Милка, как-то это странно, что тебя кто-то хвалит.

- Фу-х, а я уж думала мне одной так кажется.

Она с истинным облегчением посмотрела на друга, а затем они оба тихонечко засмеялись. Настроение стало совсем хорошим. Им и так было приятно сидеть на лавочке в погожий майский денёк. Цветы на клумбах благоухали, трудолюбивые пчёлы собирали мёд, солнце жарко светило, а тень от дерева, под которым Мила и Саймон расположились, наводила на желание напрочь забыть про мирскую суету. Было приятно просто жить: вдыхать сладкий аромат подступающего лета, до которого оставался всего один день, радоваться дарящим прохладу облакам, гадать на что эти облака похожи.

- Так хорошо сегодня, - подставляя лицо солнцу, тихо сказала Мила. При этом, хотя она закрыла глаза, ей было понятно – Саймон на неё смотрит. И странно, но его внимательный взгляд отчего-то перестал пугать её. Мила даже была рада такому вниманию, и, кажется, Саймон понял это.

- Мила, - шепнул он, касаясь её руки, - мы столько уже вместе пережили.

- Да. Вот только сколько всякой гадости нам ещё пережить придётся…

Несмотря на то, что Миле понравилось прикосновение Саймона, его слова оказались для неё как тень на солнце. Молодая женщина подумала о своих проблемах с аристократией. Пусть руководство академии отчитало Антуана Грумберга и Вильяма Далберга, но это вмешательство всего лишь дарило надежду, что больше попыток убить её никто предпринимать не станет. В остальном насмешки так же, как раньше, слышались со всех сторон. Редко какой благородный лорд, завидев Милу, не начинал её поносить. И делали аристократы это не в лицо, а так, словно обсуждали кого-то, кого нет рядом. Пренебрежение. Оно сопровождало Милу везде, где бы она ни появлялась.

- Тс-с, - заметив тревогу на её лице, прошептал Саймон. – Я хочу не огорчить тебя, а наоборот. Раз мы столько пережили вместе, то мы действительно настоящие друзья, - его пальцы крепко сжали её ладонь. – Может, поэтому мы оба и поступили столь немыслимыми путями в эту академию? Вдруг мы должны были встретиться?

Мила открыла глаза и посмотрела на Саймона. Он был очень близко. Также близко, как далеки сейчас были другие люди. Редко кто из студентов заворачивал на эту тропинку, ведь за тем кустом сирени белокаменная дорожка поворачивала не куда-то, а на зловещую кафедру некромантии. А кому туда хотелось идти?

«Только мне и ему, ведь теперь это наш с ним дом», - подумала Мила о себе и Саймоне, и потому мягко улыбнулась, прежде чем сказала:

- Быть может, ты прав.

Саймон её словам обрадовался. На его лице возникла улыбка, а его ладонь нерешительно сместилась с ладони Милы на её талию. Молодая женщина чувствовала, как тревожно и сладко застучало в груди её сердце. Ожидание чего-то волшебного и притягательного переполняло.

- Знаешь, в прошлый раз ты мне отказала, но я всё равно тебя спрошу. Мила, ты поедешь со мной на предстоящих каникулах в Форкрест?

- Поехать с тобой? - вмиг заволновалась Мила. – Но твой отец, не будет ли он против? Вряд ли он не узнает кое-чего обо мне, а это… это…

- А это нисколько не важно, - уверенно ответил Саймон. – Ты некогда верно сказала. Я должен жить своим умом, потому что другую жизнь мне никто не даст. И оглядываться на отца в том, что для меня важно, я не стану. Недаром некогда вопреки его воли уже пошёл. Может, ты не заметила, но я не где-то там торговыми делами занимаюсь, а здесь.

- Ты здесь. Рядом, - тихо согласилась Мила и сама не поняла, как потянулась к Саймону. Его лицо и сияющие глаза были так близко, что она невольно захотела прижаться к этому крепкому сильному мужчине. Мужчине верному, надёжному. Она прижалась к его груди, а он обнял её ещё крепче и поцеловал в макушку. Мила от невинности поцелуя едва не рассмеялась, но она не хотела вспугнуть ту робкую взаимность, что вдруг возникла, а потому уверенно подняла лицо так, чтобы Саймону было удобно поцеловать её в губы. Она смотрела на него и ждала. Ей хотелось этого поцелуя до дрожи в ногах, и Саймон склонился над Милой. Они смотрели друг другу глаза в глаза и только миг отделял их от того, чтобы их дружба переросла в нечто большее.

Увы, порой даже мига достаточно, чтобы что-либо никогда не произошло.

- Вынужден напомнить, что столь вольные отношения в стенах академии недопустимы.

По тому, как резко Саймон и Мила отодвинулись друг от друга, можно было не сомневаться, кому принадлежит строгий громкий голос. Закутанная в чёрную мантию фигура Найтэ Аллиэра была подобна мраку ледяной бездны, и этот мрак словно поглощал всё тепло вокруг. Даже солнце опасливо скрылось за облако.

- Да какие вольные? - нашёл в себе силы обиженно произнести Саймон. – Я всего лишь обнял лер Свон, так как ей нужна была моя поддержка. Она была расстроена.

- Да, я была расстроена, - тут же подтвердила Мила, но, увы, фальшь в её голосе прозвучала слишком явно.

- Расстроены тем, что лер Сильвер принадлежит к категории бесплатных клиентов? Или с него вы всё же возьмёте привычную плату?

Из-за этих насмешливых слов Мила покраснела от гнева и возмущения, как рак. Однако, при этом она обратила внимание на взгляд профессора Аллиэра. Подходя ближе, он смотрел на Саймона так, словно желал увидеть совсем иную его реакцию нежели спокойствие.

«Он рассчитывал, что Саймон ничего не знает», - вмиг поняла Мила, и от этого её возмущение сделалось ещё сильнее. Вот только правильнее было промолчать, так что она, скрепя сердце, поджала губы.

- В академии полно студентов с нелестным прошлым. Да и преподавателей, позволяющих себе всякие непотребства, тоже полно, - посмел высказать недовольство Саймон, и профессор Аллиэр тут же уточнил:

- Хм, что вы хотите этим сказать? Вы кого-либо обвиняете, лер Сильвер?

- Скорее, открыто говорю, что раз лер Свон теперь студентка академии и наша с ней дружба честь магического сообщества нисколько не порочит, то ваши комментарии и предупреждения ни к чему.

- Это мой долг напомнить вам о последствиях, - недобро улыбнулся профессор Аллиэр и после выразительно поглядел на Милу так, как на мечущуюся в бочонке мышь смотрит с высоты кот – с полной уверенностью в своих силах. – Кстати о последствиях. Скажу прямо, лер Свон, для меня неожиданность ваше решение как можно скорее заполучить двенадцать строгих выговоров. Едва получили девятый, так сразу и десятый, так?

- Погодите, а откуда девятый-то возник? – поразилась Мила столь сильно, что испытываемая ею гордость за храбрость Саймона ненадолго померкла.

- Так экзамен по иллюзиям не сойдёт вам с рук, – с высокомерием сообщил профессор. – Ваш публичный поступок на данный момент можно трактовать только как безосновательное причинение серьёзного ущерба репутации студента академии и открытую угрозу его жизни. А вы знаете, чем подобное грозит. Помимо обстоятельной беседы, я имею право занести в ваше личное дело очередной строгий выговор.

- Но ведь лер Грумберг первым…

- А лер Грумберг, - сурово перебил тёмный эльф, - в отличие от вас, заранее написал прошение. Да-да, он письменно испросил у профессора Винтера разрешение воссоздать на экзамене дарованный ему предвидением момент. И хотя предрасположенности к прорицанию у лера Грумберга нет в принципе, как‑то его предвидение вашего будущего лично у меня сомнений почти не вызывает.

С этими словами учтивость, как карнавальная маска, слетела с профессора Аллиэра. Мила лишь ойкнула от стремительности дальнейшего. Тёмный эльф вдруг в считаные мгновения оказался возле неё и, рывком потянув на себя, поставил Милу на ноги. Всё было так неожиданно, что Мила невольно отступила от лавочки на пару шагов назад, иначе бы она потеряла равновесие. Найтэ Аллиэр тут же встал между ней и Саймоном. Видеть лицо друга молодая женщина теперь не могла.