Остов, похоже, и впрямь только что смотрел именно в ее направлении и, высунь она голову из травы на миг раньше, наверняка ее заметил бы. Но теперь он медленно разворачивался на звук голосов братьев Джонов.

Хват не мешкая выскочил из травы и понесся в противоположную от маяка сторону.

Остов широко раскинул руки-палки и растопырил пятерни, которые стали похожи на два огромных веера. Кэнди отчетливо видела каждый из его длинных загнутых когтей.

— Вот! Ты! Где! — проревел он.

Голос у него был под стать внешности — резкий, гортанно-скрипучий. У Кэнди при первых же его звуках болезненно сжался желудок.

А за спиной у Остова раздвинулись крестовины мечей, словно чудовище расправило жуткие крылья, состоявшие из одних костей и лишенные плоти и перьев. Он протянул свои длинные руки за плечи и выхватил из складок кожи на спине, служивших ему ножнами, верхнюю пару мечей. Вооружившись таким образом, Остов зашагал сквозь высокую траву к своей жертве.

Кэнди понимала, что нельзя терять ни секунды. Братья рисковали жизнью, чтобы дать ей возможность добраться до маяка незамеченной. Ей следовало немедленно покинуть свое убежище в траве, иначе вышло бы, что Джоны попусту подвергли себя столь серьезной опасности.

Больше следить за погоней было некогда, так что Кэнди повернулась к маяку и помчалась вперед во весь дух, не таясь, не пытаясь пригнуться. Ведь это замедлило бы ее бег. Она надеялась, что успеет добраться до башни, взбежать по лестнице и зажечь свет, пока Остов гоняется за Хватом.

На бегу она заметила, что большое облако, похожее на цветок, остановилось посреди неба над самым маяком, словно золотисто-розовый занавес, готовый опуститься и скрыть от посторонних взоров разворачивавшуюся внизу драму.

Не иначе как оно тоже оказалось здесь по воле Провидения, подумала Кэнди. Наверное, и у облаков есть свое особое место в мироздании.

Мысль эта мелькнула у нее в голове, когда она уже добралась до деревянного основания маяка. Только здесь Кэнди позволила себе промешкать мгновение и оглянулась, ища глазами Остова и Хвата.

И с ужасом убедилась, что краткий миг относительной безопасности миновал. Остов, видно, смекнул, что братья неспроста так бесстрашно обнаружили себя, что это был всего лишь отвлекающий маневр. И повернулся лицом к маяку.

Взгляд его остановился на Кэнди. При виде ее Остов издал пронзительный кровожадный вопль, снова раскинул в стороны длинные паучьи руки, в каждой из которых было зажато по мечу, и двинулся к ней.

Ужаснее всего было то, что он и не думал торопиться — хромал себе по траве с убийственной уверенностью, что жертве никуда от него не деться. «Мне некуда спешить. Времени сколько угодно. Все равно я тебя изловлю. Ты моя!» — казалось, хотел он сказать этой своей нарочитой неторопливостью.

Кэнди повернулась к двери и толкнула ее. Ржавые петли протяжно скрипнули, но дверь не поддалась. «А что, если изнутри ее подпирает какое-нибудь обвалившееся бревно или балка?» — в ужасе подумала Кэнди. Она еще раз изо всех сил навалилась на дверь, и та с протяжным скрежетом приоткрылась. Кэнди поспешно прошмыгнула в башню.

Хотя в стенах было полным-полно дыр, через которые проглядывало яркое солнце, внутри маяка было намного холоднее, чем снаружи. Огромные грибы росли во влажной полутьме, а доски под ногами покрывал толстый слой плесени. Кэнди дважды поскользнулась и чуть не упала, пока добралась до подножия ведущей наверх лестницы.

Зрелище, представшее ее взору, никак нельзя было назвать обнадеживающим. Вне всякого сомнения, когда-то, несколько десятков лет назад, деревянные ступеньки винтовой лестницы были прочными и безопасными для восхождения. Теперь же перила почти полностью разрушились, деревянные опоры были источены жучком и прогнили от сырости, и оставалось только удивляться, как это ступени до сих пор не провалились под собственной тяжестью.

Кэнди выглянула наружу сквозь один из многочисленных проломов в деревянной стене — только чтобы лишний раз убедиться в том, что ей и без того было известно: Мендельсон Остов продолжал шагать к маяку.

Сколь бы ни был опасен подъем по лестнице, пути назад уже не было. Всего каких-нибудь несколько секунд, и Остов доберется до входной двери. Оставалось одно — доверить свою жизнь ненадежным ступеням. Ухватившись рукой за остатки шатких перил, Кэнди начала свое рискованное восхождение.

А тем временем неподалеку, хоронясь в густой траве, братья Джоны наблюдали за ее силуэтом, который то и дело мелькал в проломах стен. Затаив дыхание, они увидели, как Кэнди шагнула на первую из ступенек.

— Она просто чудо из чудес, — восхищенно пробормотал Соня.

— С чего ты это взял? — буркнул Ворчун.

— Да ты взгляни на нее! Немногие в этом дурацком Иноземье отважились бы на такое!

— Она попросту не в своем уме, — вставил Змей. — Все дело именно в этом. Я с самого начала по глазам заметил, что она чуток того.

— Так выходит, мы послали девушку на столь рискованное дело, воспользовавшись плачевным состоянием ее рассудка, вместо того чтобы самим за это взяться? — возмутился Удалец. — Нечего сказать, герои!

— А ну быстро задвиньте свои заслонки, вы все! — прикрикнул на них Хват. — Соня прав. В леди определенно что-то есть. Стоило нам ее увидеть, как каждому из нас на миг показалось, что мы вроде бы встречались с ней когда-то прежде. Разве нет? Ну, что молчите?

— Ты же сам велел нам задвинуть заслонки, — сердито напомнил ему Хнык. — Вот мы и выполняем твои указания.

— Есть в ней что-то колдовское, — продолжил Хват, игнорируя замечание Хныка. Он достал из-за пояса маленький ножик и вынул его из кожаного чехла. — И нам надлежит встать на ее защиту.

— Но ты ведь не собираешься... — дрогнувшим голосом прошептал Ворчун.

— ...напасть... — продолжил Удалец.

— ...на Мендельсона Остова? — закончил вопрос Губошлеп.

— С этой вот жалкой пародией на оружие? — подытожил Филей.

— А что, у кого-нибудь из вас есть идея получше? — фыркнул Хват.

— Да ведь он вдвое выше нас! — простонал Хнык.

— Втрое! — поправил его Ворчун.

— Он вырвет нам сердце! — сказал Губошлеп.

— Но мы не можем бросить леди Квокенбуш на произвол судьбы, — возразил Хват.

— Я за то, чтоб рвать когти, — заявил Ворчун. — Дело проиграно, Хват. Но по крайней мере, если мы удерем отсюда, Ключ останется у нас, в целости и сохранности. А ввязавшись в драку, мы подвергнем опасности не только нашу жизнь...

— Нашу бесценную жизнь! — вставил Змей.

— ...но и Ключ. Нельзя нам так рисковать!

— Ворчун прав, — сказал Хнык. — Я тоже за то, чтоб удрать, пока не поздно.

— Даже слушать об этом не желаю, — откликнулся Хват. — Леди рискует головой ради нас.

— Мало ли что, — прошипел Змей. — Как я уже говорил, она, похоже, помешанная.

— А я говорил и еще раз повторяю, — разозлился Хват, — что всем вам лучше бы задвинуть заслонки и жар попусту не расходовать. Мы сделаем все, чтобы хоть немного задержать Остова.

Сказав это, он резко вскочил на ноги и помчался по траве к Мендельсону, зажав в руке свой маленький ножик.

Остов обернулся, лишь когда Хват подбежал к нему почти вплотную, их разделяли всего каких-нибудь несколько шагов. Лезвия длинных мечей со свистом рассекли воздух. Рот Остова был широко раскрыт, с подбородка стекала пенистая слюна, словно, пока он преследовал свою жертву, у него не на шутку разыгрался аппетит. Зрачки его глаз сузились до размеров острия иголки, и от этого физиономия Остова казалась еще более чудовищной. Однако он промахнулся. Острия мечей срезали верхушки травы в одном-двух шагах от Хвата, и только.

Хват, пригнувшись, бросился на врага.

— А ну-ка всем издать Боевой клич! — скомандовал он братьям.

Глотки всех Джонов тотчас же испустили немыслимый, зверский, безумный вопль:

— ЕЕЕИИИГГГГОРРРАААРРГУУУ!!!