– Ну, всё, сын, идём на море, только сначала заберём маму, и лодку оставим в домике.

Пансионат «Солнечный» находился на крутом берегу Азовского моря. Вниз вели несколько тропинок, нахоженных отдыхающими, и две бетонные лестницы с железными поручнями, к которым днём было просто не прикоснуться, так они разогревались от солнца.

– Мам, я побегу, – проговорил мальчик, терпение которого уже закончилось.

Он кинулся по крутой тропинке к морю, пока родители медленно, как казалось ребёнку, спускались по ступенькам лестницы.

Песок уже прогрелся после ночи, и было так приятно по нему бежать, но Серёжка видел только море. Он стал похож на стригунка, такие же тоненькие длинные ножки, худенькие плечики, торчащие на спине лопатки. И такое же нетерпение в больших, по-детски наивных глазах.

Перед тем, как плюхнуться в живительную воду, он остановился и немного постоял на самом краешке песчаной отмели. Ленивая волна коснулась его ног.

– Тёплая… – прошептал себе под нос мальчик, и смело пошёл дальше. Вода медленно поднималась по его телу. Сначала омыла щиколотки, потом добралась до острых мальчишеских коленок. А Серёжка всё шёл и шёл в море. Сердце его, то замирало от радости, то готово было выскочить из груди. В прозрачной воде он видел свои пальцы. Вдруг остановился…

Мимо него быстро проплыла стайка малька.

Серёжка оглянулся назад и увидел подошедших к морю родителей.

– Мама! – со всей силы завопил он, – не бойся, здесь мелко!

И вдруг плюхнулся на колени, поднял руки вверх и закричал:

– А – а – а, тону!

Но вода едва коснулась его попы.

С берега родители весело помахали ему рукой.

Вдруг папа побежал в воду. Брызги от него накрыли маму, и она завизжала, как девчонка.

Отец пробежал мимо Серёжки и тоже обрызгал его – это было так неожиданно! Серёжка рассмеялся и кинулся за ним.

– Ну, я тебя сейчас, – он не договорил, потому что вода поднялась ему по самый живот, и бежать стало затруднительно. Мальчик просто плюхнулся в море с головой.

– Вот теперь мы его надолго потеряли, – с улыбкой произнесла мама, наблюдая за сыном, и тоже вошла в воду.

– Изумительно… – произнесла она и опустилась в тёплые объятия Азовского моря.

Над ними светило южное солнце. На прозрачном голубом небе не было ни облачка. Только тихий шёпот волн и откуда-то издалека долетавшие голоса людей, что, наконец-то, смогли оставить свои «взрослые» заботы и начать веселиться вместе с детьми. Кто-то плавал наперегонки, кто-то играл в мяч.

А Серёжка нырнул на глубину и открыл глаза. В прозрачной воде он увидел дно. Течение намыло песок мелкими волнами. Приблизившись, мальчик сумел разглядеть маленьких рыбок. Это грелись на песке мальки бычка. Серёжка всплыл, отдышался и снова нырнул. Он рассмотрел стаю кефальки, она быстро проплыла мимо протянутых рук мальчика и куда-то исчезла.

Серёжка нырял бесконечное число раз, он словно не мог наиграться с водой, а устав, ложился на спину, расставляя руки и ноги, и закрывал глаза. Немного переведя дух, он снова продолжал нырять и плавать…

Вдруг Серёжка увидел чьи-то большие ноги и, испугавшись, вынырнул из воды.

Это был папа.

– Серёжа, хватит, уже обед, да и Солнце в зените, – сказал он, – надо идти в домик отдыхать. – Ты же помнишь? Мы с тобой Робинзоны.

– А мама? – спросил мальчик.

Ему очень не хотелось выходить из моря. Хотя живот урчал от голода и от морской воды, которой Серёжка изрядно нахлебался. Но папа, видя синие губы сына, был настроен решительно.

– Мама – наша Пятница, – засмеялся отец, – ушла раньше, чтобы добыть для нас дичь!

– Ой! – вскрикнул Серёжка и побледнел от страха. – Я на кого-то наступил! Это змея?

– Не бойся, – проговорил папа и взял Серёжку за руку, – это мальки камбалы. – Они лежат на песке и греются на солнце в прозрачной воде.

– А они кусаются? – спросил Серёжка.

– Ну, что ты, это маленькие рыбки, ещё совсем малыши, – ответил папа, – просто неприятно, что кто-то шевелится под ногами, только и всего. – А вот когда они вырастут, то их поймают рыбаки, и мы обязательно купим большую камбалу на рыбном базаре. Мама с бабушкой поджарят её на сковородке. Помнишь, как мы кушали камбалу в прошлом году? Такую сочную рыбу, жирную, с большими шипами на спине, из-под которых вытекал рыбий жир?

– Ту самую, что была больше нашего обеденного стола? И ты рубил её топором, потому что у мамы с бабушкой не хватало сил порезать её ножом?

– Да, ту самую.

От этих воспоминаний у папы потекли слюнки, а Серёжкин живот громко заурчал.

– Ох, сейчас бы целую камбалу съел, – сказал папа, – со свежим хлебушком, да с зелёным хрустящим огурчиком и лучком…

– И я… – облизнулся Серёжка.

За таким приятным гастрономическим разговором отец с сыном дошли до своего деревянного домика, который тоже был выкрашен в голубой цвет, как и ворота пансионата, а его огромные окна выходили на море и так сияли на солнце, что на дом было тяжёло смотреть. Над дверным проёмом мама закрепила занавеску, чтобы местные насекомые не лезли вовнутрь. Посередине единственной комнаты находился большой овальный стол. Мама накрыла его белой скатертью, купленной по случаю в магазине. На столе стояли тарелки, хлеб в плетеной вазочке, лежали салфетки и вилки.

– Папа, а разве у Робинзона были вилки и тарелки? – удивился Серёжка, рассматривая накрытый стол.

– Ну… – протянул неуверенно папа, – если прочесть внимательно книгу, а потом снова прочесть, ещё внимательнее, то, видимо, мы найдём рассказ, в котором говорится о том, что на берег вместе с Робинзоном выбросило несколько сундуков. – А в них были и салфетки и вилки.

– И чистое постельное бельё, – поддержала папу мама, – и много ещё чего, включая сушки, пряники и печенье.

– Да, сынок, – тихо сказал папа, обращаясь к мальчику, – видимо, в одном из этих сундуков счастливый Робинзон нашёл нашу маму – Пятницу.

– Да ладно, вам, – засмеялась мама и с любовью посмотрела на мужа, – садитесь кушать.

– Видишь, сынок, у нас сегодня кабанина, – продолжил смеяться папа, – наша Пятница сбегала на охоту и подстрелила нам дикого кабана.

Он достал специальный нож и открыл банку консервов, где было написано: «Тушёнка свиная, высший сорт». Папа разделил содержимое банки на три порции и положил каждому в тарелку. Потом на всех разрезал головку луковицы и добавил к тушёнке. Мама разложила хлеб и огурчики.

– Приятного аппетита, – сказали родители и посмотрели на Серёжку. Мальчик не отличался хорошим аппетитом, но его порция исчезла с тарелки, причём вместе с хлебом, огурцом и луком, едва он открыл рот.

– Ого! – воскликнула мама и посмотрела на мужа, – а знаешь, Коля, я совсем не голодна.

Она забрала у Серёжки пустую тарелку, а ему поставила свою.

– А теперь попьём компотика, что мы привезли из дома, а, нет, простите, его тоже выбросило на берег в трёхлитровой бутыли, и отдыхать, – улыбнувшись, сказала мама и посмотрела на сынишку.

– Но я не хочу спать, я же не маленький, – возмутился Серёжка, допивая компот с печеньем.

И, уже сидя на кровати продолжил:

– Я сюда не спать ехал…

Через несколько минут родители услышали тихое посапывание. Мальчик уснул, едва коснувшись головой подушки.

Зной растекался по дорожкам пансионата. Солнечные лучи не могли заглянуть в дом через плотно зашторенные окна, поэтому внутри было комфортно. И прохладнее, чем на улице. С моря доносился едва слышный шум прибоя. Стрёкот неутомимых кузнечиков успокаивал и усыплял.

– Вот и не хочу, – тихо усмехнулся папа, вытягиваясь на прохладных простынях своей кровати.

А мальчику снилось бескрайнее море, песок, крики чаек и вездесущие мальки…

***

Серёжка проснулся от того, что ему захотелось есть. Живот как-то странно рыкнул, и мальчик открыл глаза. В домике никого не было, постель родителей была аккуратно заправлена, на столе стояли две плетеные вазочки: с конфетами и печеньем.

– Мам! – позвал он и прислушался.