Джастин ласково проводит по голове девушки, которая все ещё стоит рядом с ним на коленях. Она для него сейчас словно зверушка и видно, что это доставляет им обоим несказанное удовольствие.

Он просовывает в ее рот большой палец и девушка начинает его посасывать. Оба они настолько поглощены процессом, что не замечают меня, хотя дверь ведь открыта не полностью и наверное меня и не видно.

Стрендж ведёт на поводке свою ирушку к столу, кивает ей и та тут же понимает, его бессловесную команду.

Она залезает на стол. Ложится на него спиной, широко разводит ноги и свешивает голову вниз.

Джастин обходит ее и становится спереди.

Неужели он ее сейчас… не могу смотреть… от ревности мне аж плохо становится. Делаю два глубоких вдоха и снова поднимаю глаза.

Джастин вводит во влагалище девушки пальцы и та от удовольствия прогибает спину.

Все! С меня хватит!

Начинаю пятиться назад, продолжая за ними наблюдать и в тот момент, когда эта девица издаёт стон я резко разворачиваюсь и ухожу прочь! При этом сметая все на своем пути.

Краски, кисти, холст… все, что только попадается мне в районе досягаемости летит на пол.

Чувствую, как слезы разьедают мне глаза и заволакивают видимость перед собой.

Уйти! Исчезнуть! Скрыться! — проносится в моем сознании, которое сейчас выводит меня за черту нормального восприятия.

Забыть! Стереть! Вычеркнуть!

В чем есть, я выбегаю на улицу и начинаю хватать ртом воздух.

Это не твой мужчина, Изабелла, — говорю я себе, не твой и ты не его!

Беги!

Делаю несколько шагов и чувствую резкий рывак за руку в обратном направлении. Стрендж хватает меня и тяжело дыша, смотрит мне в глаза.

— Я не позволял тебе уходить! — рычит он.

— Отпусти! — пытаюсь я вырваться, бьюсь, сопротивляюсь и наконец без сил повисаю у него в руках.

— В чем дело, Изабелла? — хрипит он мне в лицо, — тебя смущают другие женщины? Или то, что я с ними делаю?

— Зачем ты держишь меня, если спишь с другими? — все ещё рыдая выкрикиваю я.

— Потому что…, - вижу, как он мечется не желая произносить что-то вслух.

— Почему?

— Я не ванильный мальчик, Изабелла, ты должна это понять!

— Я это понимаю и все же?

— Чего ты добиваешься? Чтобы я начал тебя трахать, как их?! — кричит он, — я не могу это делать с тобой?

— Почему?!

— Я словно пачкаю и тебя, и себя! У меня нет тепла внутри, понимаешь? Хочешь, чтобы я показал тебе — на что способен?! Говори! — трясёт он меня, — хочешь?!

В этот самый момент выходит его "натурщица" и смерив меня высокомерным взглядом, качая бедрами, проходит мимо. Это и заставляет меня сказать то, о чем возможно в будущем я пожалею.

— Хочу!

Сегодня меня разбудила горничная. Причём так, словно от быстрого моего пробуждения, зависила ее собственная жизнь.

Девушка новенькая, раньше я её в доме не видела. И ведёт она себя так, словно хочет показать, что на своей занимаемой должности, она лучшая из лучших.

Я бы наверное, вела себя точно так же в свое время, если бы получила право работать секретарём у Стренджа.

Вспомнила себя неделей ранее — как будто на совершенно другом уровне восприятия побывала. Неделя всего прошла, а такое чувство, что несколько лет. Так наверное на людей действует прозрение…

Нехотя встаю с кровати и слушаю то, что диктует служащая из "VIP" зоны.

— У вас завтрак через двадцать минут, до этого вы должны привести себя в порядок. Одеть костюм, его я уже подготовила для вас — он висит в шкафу и вот это, — протягивает мне конверт, — прочитать до того, как вы спуститесь к столу.

Ого… вот это выправка. Станно, что воинское приветствие не отдала, перед тем, как все это мне выдать. Где таких только тренируют? Наверное, существует специальная школа мастера Стренджа.

Беру из ее рук конверт и дождавшись, того, как девушка выйдет, открываю его.

"Белья под одеждой быть не должно. Волосы должны быть собраны"! — читаю я.

Кажется, этот день мне точно что-то готовит…

Вчера Джастин сказал, что я сама подписалась под договором. Конечно на бумаге мы ничего не составляли, но видимо моего слова ему более чем достаточно… хотя ведь не так давно он говорил, что в подобные моменты, как ничем не подкрепленные слова, он давно уже не верит…

Привожу себя в порядок и спускаюсь вниз. Белья на мне нет и это действует на меня, нужно признать, по-особенному. То ли это ощущения в определённых зонах так влияют, то ли предвкушение… не знаю, но это похоже на прилюдию.

Чулки я раньше никогда не носила и одевая их я словно впервые признавала себя женщиной. Все эти детали пробуждают чувственность и это мне приходится по вкусу.

Не знаю, что Джастин задумал, но уже сейчас я могу признать, что хоть в подобных играх я и новичок, но кое что я уже приобрела, даже не начав играть. И это женственность. Сейчас я другая. Я чувствую за спиной крылья, хоть пока ещё и не научилась летать. Такие ощущения дорогого стоят.

— Хорошо выглядишь, — убирая в сторону газету, говорит Джастин, едва заметив мое появление.

Он смотрит на меня в упор и я чувствую себя немного скованной, поэтому даже не знаю, что ответить. Просто сажусь за стол и жду…

— Вчера ты сказала…

— Что хочу попробовать, — заканчиваю я за него, с непонятно откуда взявшейся уверенностью.

Я как будто испугалась, что он может передумать и подобная моя реакция сейчас даже для меня является сюрпризом, не говоря уже о Джастине, у которого тут же взметнулась вверх бровь.

— Во-первых ты сказала — хочу! А попробовать ты можешь свой завтрак, — кивает в сторону моей тарелки. — Во-вторых, у тебя есть возможность передумать, пока ты не вышла со мной из этого дома. И третье — целый день ты будешь иметь дело с тем желанием, о котором решительно заявила вчера, но под конец, если ты сочтешь все то, что я тебе дал, для себя неприемлемым… ты будешь в праве уйти совсем!

— Совсем? — непонимая, переспрашиваю я.

— Да, я отпущу тебя! — холодно отзывается он и это отражается болью внутри меня. — Отпущу с обещанием больше не приближаться.

Даже так… слушаю его и сказать ничего не могу. Даже аппетит пропал. Еще совсем недавно я ведь сама требовала от него, дать мне возможность уйти, а сейчас его слова вызывают во мне обиду. И эта обида начинает выедать меня изнутри.

— И многих ты отпустил? — кидаю я ему.

— Я никогда никого не держал! — резко отвечает он.

— Выходит я первая! — делаю свой ход я и смотрю на него с вызовом. — Меня ты держишь вот уже неделю.

Мои слова вызывают у Джастина улыбку, причём естественную, совсем не похожую на эти его холодом отдающие, натягутые ухмылки.

Настоящая эмоция… надо же. На такой эксклюзив, теперь, я даже не знаю, как реагировать. То-ли радоваться, то-ли отнестись с подозрением. По сути я сказала правду, он меня не отпускал, но конечно эти его действия продикованы интересами не ко мне, как к женщине, а к собственной эгоистической потребностью кинуть отместку моему брату. Это я все понимаю, но факт остаётся фактом: я здесь и пока это так Стрендж должен признать, что я вешу чуть больше, чем все его "игрушки", что побывали до меня в его постели.

— Изабелла, мягко говорит он, ты сбежишь от меня сама.

Сказал так, словно мой побег, — это его цель. Как же быстро все меняется. Несколько дней назад я хотела сбежать — он не пускал. Теперь я захотела оставаться, а он желает видеть, как я убегаю.

— Это похоже на игру, — подвожу я вслух итог своих размышлений. — Ты как будто сделал ставку и ждёшь результата.

Молча усмехается и переходит к завтраку. Я следую его примеру, хоть и не чувствую больше аппетита.

В который раз я себя ругаю за собственные иллюзии, которые даже не имеют фундамента? Наверное, раз пятисотый? Сколько ещё нужно самой себе доказывать, что в области взаимодействия со Стренджем, крепкой фиксацией может обладать только взаимовыгодное предприятие, а мне нечего ему предложить. У нас разные основы… Я живу чувтвами, а он физикой!