Разумеется, лишние руки никогда не повредят, поэтому сам генерал Индицибус отдал по рации приказ об амнистии генерала Рэйна, которого сегодня утром заключили под стражу. Пусть тот уже давно сбежал и не особо нуждался в какой бы то ни было амнистии, но теперь у ударных не было причин его арестовывать. Так что сейчас Отвергнутые были едины как никогда.

— Захожу.

— С тобой.

— Чисто. Выхожу.

— Выхожу.

Ударная группа двигалась легко, проверяя на своем пути каждый закуток. Позади них шел и отряд Верса, командир которого попутно изучал древние катакомбы.

— Повсюду блокпосты и наше строительное оборудование. Оружие, припасы, зелья… Эти гады давно тут окопались.

— И что, все эти инструменты нужны были им для раскопок каких-то развалин? — Морж искренне недоумевал от увиденного. Ведь все, через что они прошли, оказалось лишенным всякого смысла. — Все ради того, чтобы закрепиться под землей и готовить восстание? А похищение ударных было нужно лишь для захвата нашего снаряжения?.. И ради этого мы столько пережили⁈

Отряд ненадолго остановился. По сути сейчас зачистка подходила к своему логическому концу, да и гусям приказали не лезть вперед спецназа, так что у братьев было время все обсудить.

— Если это так, то расследование закончено? И на этом все? — Лаки и сам не верил, что все оказалось настолько просто. — Получается, мы ничего не предотвратили… Толку от раскрытия дела, если враг уже сделал все, что хотел?

— Эс-Мада забрала у нас слишком много времени. Кто знает, как бы все обернулось, действуй мы по изначальному плану.

— Вот именно, Гусь-3, — скрестив руки на груди, Дрозд укоризненно посмотрел на Третьего. — Если бы мы пошли в бар с обыском и наткнулись на это подземелье, то внутри нас бы встретили мятежники, готовые в любой момент атаковать город, а не их разрозненные части. И раз мы живы, а Ватомир удалось отбить, нельзя считать расследование провальным.

— Живы, но не все, — поправил капрала Морж.

— Не начинай. Ты понял, что я имел в виду.

— Да нет, очевидно не понял. Может, просветишь ме…

— Так что будем делать, лейтенант? — не желая слушать пререкания бойцов, Лаки обратился прямо к Версу. — Ну, когда покончим со всем этим. Доложим создателям?

После его вопроса все разом стихли и в ожидании посмотрели на командира. Но тот не спешил отвечать, все это время о чем-то размышляя.

Но вряд ли кто-то хотел услышать его следующие слова.

— Расследование не завершено. Увиденное ничего не объясняет.

— Ты угораешь? Все улики здесь — все, что мы искали, здесь. Каждый из нас это видит.

— Все, да не все, Морж. Это инструменты ватомирского гарнизона. Кто-то из вас видит здесь хоть что-то из Слеима?

Взглянув на лежащий в пыли бур, Третий с трудом поднял его и протер рукой серийный номер. Там же был цифровой код батальона «Оскар».

— А эти руины? — Верс развел руками, стоя посреди огромного зала. — Вы думаете, что даже с нашими инструментами можно было раскопать их за месяц? Да если бы тут работали хоть тысячи людей, им бы не удалось все это разгрести даже за десять лет. Не говоря уже о том, куда девать всю землю и камни, что они выкопали. Нет, мятежники лишь заняли это место. И хотели тут что-то найти…

— Вы думаете, что такие же раскопки ведут и в остальных городах?

— Инструменты крадут не только в Слеиме и Ватомире. Не может быть, что это никак между собой не связано.

— Конечно, не может. Мы же знаем, кто за всем этим стоит.

С этими словами Верс поднял пистолеты и махнул отряду рукой. Ведь прежде, чем разбираться с мотивами врага, предстояло еще пережить сегодняшнюю операцию. Но судя по сообщениям остальных отрядов, операция близилась к завершению.

[Лейтенант, это Кворсай. Мы выдавили мятежников с укреплений и зажали в нефе. Как только подойдут огнеметы, мы добьем оставшихся людей.]

[Принято, капитан. Мы скоро будем. По возможности задержите кого-нибудь из командиров, нужно их допросить.]

[Так точно. Конец связи.]

[***]

Верс чувствовал большую уверенность, двигаясь к остаткам человеческого сопротивления. Хоть те и научились пользоваться оружием ударных, но для организации обороны простых умений было недостаточно. А что касается тактики, то тут ударные в разы превзойдут неумех из местного ополчения, многие из которых даже читать не умеют.

Но кое-что беспокоило Верса. Если служба в армии его чему и научила, так это тому, что даже в преддверии победы нельзя быть в ней уверенным.

Жизнь научила лейтенанта не полагаться на слепую уверенность. И потому он спешил лично положить конец сопротивлению врага.

Проходя мимо занятых ударными позиций, отряд Верса видел перед собой десятки людских тел. Изрешеченные, обугленные, все они сделали выбор и встали на сторону предателей, которые скорее умрут, чем позволят Отвергнутым править их городом. И таковы последствия этого выбора.

Были здесь и тела ударных. Их было намного меньше, ведь людей гораздо проще убить. Но даже в сравнении с предыдущими боями число убитых солдат сильно выросло.

Можно сказать, что всему виной подготовка мятежников к обороне. У защищающейся стороны действительно есть большое преимущество перед атакующими, и все же одного этого недостаточно. Хотя люди еще не привыкли к долгим перестрелкам, до недавнего времени решая свои конфликты холодным оружием, но они быстро учились. В чем-то их адаптация даже превосходила ударных, и, разумеется, бойцы Отвергнутых это заметили.

Оглядывая поле боя, Морж не мог сдержать эмоций.

— Раньше на одного ударного приходилось где-то десять человек. В Слеиме эта цифра уменьшилась до пяти. А сейчас один наш будет стоить трех, максимум четырех людей, будь они прокляты… Как скоро эти твари станут достаточной угрозой, чтобы перевес склонился в их сторону?

— Это закономерный итог, чему удивляться? Если кто-то выступил против нас и выжил, то он поделится своим опытом с другими… — увидев тела мятежников, среди которых лежал ударный, Третий ненадолго остановился. Нагрудная пластина бойца была сорвана, а в черном костюме зияла большая дыра. Каким-то образом этот рядовой отделился от остального отряда и был схвачен, после чего мятежники его обезвредили и разбили грудь чем-то тяжелым. — … Мы показываем им, что можем, и они учатся. Находят способы, как с нами бороться и рассказывают об этом остальным. А поскольку людей гораздо больше нас, Отвергнутым не стоит затягивать эту войну.

— Войну? — удивился Лаки. — Это всего лишь мятежники, а не солдаты другой страны. Последний раз мы воевали с Теократией и та война давно закончилась. Вряд ли до конца года будет еще одна.

— Ты хорошо изучил историю, но еще плохо понимаешь людскую логику, — вместо Третьего ответил Дрозд. Как и всегда, он не любил разговоры во время задания, но даже ему казалось, что ушедшие вперед отряды уже должны были со всем разобраться. — Для них война с Теократией или захват КТК неотделимы от раскола Преиха. Все это случилось летом, с разницей всего в пару месяцев, и с тех пор прошло не так много времени, как тебе кажется. Поэтому страх людей никуда не исчез.

— Что толку, если они все равно не посмеют напасть первыми? Гильдия слишком сильна, чтобы какие-то проходимцы с краденым оружием смогли нас остановить.

— Что ж, видимо, ты не так хорошо знаешь историю, как мне казалось. Тебе напомнить, почему началась война с Теократией?

Капрал посмотрел на Лаки, и тот, кажется, что-то вспомнил. На этот раз с его стороны возражений не было.

— Правители людей самонадеянны и крайне неопытны. Последняя война на континенте закончилась 40 лет назад, а крупных войн не было уже больше века. За десятилетия мирной жизни они забыли, что такое поражение, из-за чего совсем его не боятся. Зато боятся нас. И ради нашего уничтожения они пойдут на самые отчаянные меры, вплоть до широкомасштабной войны. А в нашем положении это может обернуться катастрофой.

Лаки не стал оспаривать эти слова, потому что они были отражением действительности. Гильдия тратит слишком много времени и сил на стабилизацию подконтрольных территорий, и большая война не вписывается в планы высшего командования.