– Эй, ты чего? – заметила Светка перемену в моем настроении.

– Ничего, – поспешила скрыть от нее свое неожиданно возникшее волнение.

Не хотелось, чтобы она начала говорить мне, что была права, и что мне стоило бы ее послушать.

Но разве от нее можно что-то скрыть?

– Знаешь, а ты молодец. – Вдруг произнесла она. – Мало кто бы решился так кардинально изменить свою жизнь. Если честно, я и сама хотела все бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко, где меня никто не знает. Но я трусишка. А вот ты смелая. Я даже завидую немного твоей смелости и решительности. Не каждый на такое способен.

– Ты серьезно? – не поверила своим ушам.

Подруга, которая весь вечер называла меня сумасшедшей, неожиданно стала восхищаться мною?

– Ну да, – улыбнулась она. – Кто тебя еще поддержит, как не я? – стукнула по плечу так, что я чуть кофе свой не разлила. – Кстати, как отнеслись родители, на твое решение бросить работу и уехать?

– Отец сказал, что меня подменили в роддоме, что я не их дочь. – Вздохнула грустно, вспомнив недавний, неприятный разговор с родителями.

– А мама?

– А мама согласилась с папой.

– Тяжело, должно быть, быть дочерью сразу двух профессоров?

– Не то слово.

– Теперь понимаю, почему ты сбегаешь. На твоем месте я бы тоже уехала, и подальше.

На балконе наступило молчание. Мы обе допивали кофе и смотрели на то, как по тротуару, освещенному уличными фонарями, неторопливо шла пожилая пара. Это так мило, гулять под руку, вдвоем, когда и слова не нужны, лишь бы был твой дорогой человек рядом.

Как бы и мне этого хотелось, в майский вечер, вдыхая прохладный весенний воздух и слушая прекрасное пение птиц, идти под руку с близким моему сердцу человеком.

Со стороны леса вновь стал доноситься крик кукушки.

– Кукушка-кукушка! – неожиданно закричала Светка. – Через сколько лет я выйду замуж? А? – Раз! – дружно, в один голос прокричали мы. – Два! Три!

И тут она замолкла.

– Что же, посмотрим. – С усмешкой произнесла Светка. – Ну что, пошли дальше собирать твой багаж?

Я молча кивнула. От прежнего волнения не осталось и следа.

Когда мое зрение пришло в себя после нескольких часов темноты, первое, что я увидела – это худощавое, вытянутое лицо незнакомого мужчины. Он прислонился надо мною неприлично близко и начал пристально рассматривать мое лицо, словно перед ним была смешная цирковая обезьянка. Его тонкие, сухие губы скривились в усмешке:

– Привет, красавица! Добро пожаловать в имение господина Семплеярова.

Первую минуту я лишь испуганно хлопала широко раскрытыми глазами, так как от страха перед незнакомым мужчиной, который был внешне крайне неприятен: грубое очертание лица, шрам на правой щеке, я не могла проронить ни слова.

А он, между тем, продолжил:

– Итак, теперь ты наша. А точнее, ты принадлежишь господину. Чем ты будешь заниматься дальше, куда тебя определят – решит господин. Тебе ясно?

– Кто вы такой? Как вы посмели….

– Кто я такой – знать тебе не нужно, да и незачем. Я никто и звать меня никак. Так, мелкая прислуга, – горько усмехнулся мужчина со шрамом. – Я выполняю то, что мне прикажет Черный. А Черного ты должна слушаться. Иначе… Впрочем, сама узнаешь. – Мужчина поднял руку, и я машинально дернулась назад. – Да не бойся ты, не трону я тебя, красотка. – Он все же сделал то, что и хотел – убрал назад свисающий клочок волос с моего лба. – Здесь тебя никто не смеет трогать, кроме Черного и господина. Ты принадлежишь им, а значит, под их защитой.

«Значит, Черный – он не господин», – тут же мелькнуло в голове.

– Вы совершили преступление, похитив меня. Вас всех посадят. – Не очень-то уверенно начала я.

Хотела произнести это решительно и смело, так, чтобы напугать своих похитителей, но получилось только рассмешить:

– Ха-ха-ха! – в голос рассмеялся тот. – Ха-ха-ха! – продолжает смеяться.

– Полиция уже ищет меня! – громко крикнула я, чтобы меня услышали и другие, находящиеся где-то за этими стенами.

Конечно, я не знала, есть ли кто поблизости еще, и в каком доме меня держали. Может, это маленькая хижина посреди леса, или данная комната принадлежала огромному частному особняку.

– Не хочу тебя расстраивать, но никто тебя не ищет. – Уверенно произносит мужчина со шрамом. – Ты отправилась устраивать новую жизнь, не так ли? Куда поехала и на какое время – никто не знает, даже твоя лучшая подруга Светка. С родителями ты в ссоре, с работы уволилась. Такого успешного случая, пожалуй, у нас еще не было. Можно сказать, удача к нам сама пришла в руки. Это надо же, как сильно ты помогла нам.

– Что? – я заледенела. Откуда он знает такие подробности?

– Ты же сожгла все старые мосты и, словно горячий пирожок, сама прыгнула к нам в руки прямо из печи, разве не так?

Мой мозг отказывался понимать. Какие мосты? Какие, к черту, пирожки?

– Скат, почему до сих пор ее руки и ноги связаны? – произнес хриплый голос за спиной.

Я вздрогнула и обернулась одновременно с ехидно улыбающимся мужчиной со шрамом, улыбка которого, впрочем, тут же спала с лица при виде вошедшего.

Незнакомый мужчина сверлил этого самого Ската суровым взглядом.

– Я как раз хотел… – начал оправдываться тот, заметно напуганный появлением незнакомца, одновременно развязывая мне руки.

– Запри ее здесь и никуда не выпускай. Приносить еду будешь прямо сюда, в столовую не води. Захочет в уборную – будь рядом, не отходи от нее ни на шаг. Если сбежит – ты будешь отвечать своей головой.

Незнакомец говорил так, будто меня сейчас не было в этой комнате. Словно я – пустое место, неодушевленный предмет, или того хуже – рабыня.

– Как вы смеете удерживать меня здесь? Кто вы такой? – собрав всю волю в кулак и набравшись храбрости, громко произнесла я, с ненавистью глядя на того, кто решил, что в праве мною управлять. – Я требую немедленно отпустить меня, иначе вы очень горько пожалеете, что похитили меня!

Черные, как смола глаза тотчас устремились на меня. От этого взгляда по моей спине даже прошелся холодок. Боже, я впервые вижу такие черные глаза! Они были устрашающие, неестественные, будто не из этого мира, как и его странная татуировка на шее в виде ползущей черной змеи.

Я вздрогнула и быстро отвела глаза, не выдержав этого убийственного устрашающего взгляда.

– Объясни ей, как нужно вести себя, чтобы не ужесточать свое положение в этом доме. – Холодно обратился мужчина к Скату, в очередной раз проигнорировав мои слова. – И ещё, не давать еды до завтрашнего дня. Это ей в наказание за проявленную дерзость.

Отдав приказ, незнакомец уходит.

– Ты… Ты… – Произносит Скат сразу после ухода мужчины со странной татуировкой на шее. – Ты храброй водицы что ль напилась, так разговаривать с самим Черным?

Значит, это был Черный – человек, которому подчиняется Скат и который, собственно, является и моим вторым хозяином. Значит, я могу подойти к нему и попросить его отпустить меня?

– Я хочу поговорить с ним! – потребовала я, растирая онемевшие руки от жестких веревок. Скат между тем уже развязывал мои ноги.

– Еще чего, – буркнул он в ответ.

– Я требую позвать его сюда!

– Что еще желаете, моя королева? – с издевкой произносит мужчина. – Может, вам еще самого господина позвать сюда?

– Это было бы еще лучше, – не обращаю внимания на его сарказм. – Мне нужно поговорить с Черным. Прошу… – Я сменила грубый тон на мольбу, но результата никакого. Скат оставался таким же неприступным и упрямым.

– Нет, сказал! – раздраженно бросил веревки в угол комнаты, потом немного подумав, вернулся за ними. – Вот, досталась же мне надменная выскочка. Почему я должен быть за нее в ответе? Дали бы ее кому-нибудь другому. – Ворчал себе под нос Скат в процессе небольшой уборки, возвращая по своим местам разбросанные по комнате предметы.

– Прошу, помоги мне сбежать отсюда. Я заплачу тебе любые деньги. – Мольба перешла в деловую сделку.