– Чего тут думать! – с той же интонацией отозвался Блюбелл, бросая плащ в угол и невозмутимо вытирая лапы о занавеси.

«Ему вообще плевать…» – Равенна с ненавистью глянула на пофигистичное выражение волка. – «Наплевать на то, что он мертв! Как он живет на этом свете?!»

– Брет, заткнись немедленно, – строго велел Лин. – А ежели тебе совершенно нет никакого дела до того, почему мы все застряли на границе миров, лучше уж просто не мельтеши перед глазами!

Что-то пробурчав, Блюбелл удалился в другую комнату, где пришла в себя Равенна около десяти минут назад.

– Прошу простить Блюбеллу его… заносчивость, – с прежним спокойствием Лукас сделал глоток из чашки и продолжил:

– Он проходит в Судьбу во второй раз; так уж вышло, что в первый он не попал в Систему из-за «другой» смерти: в момент Перехода его… сбила машина, если не ошибаюсь, вот и произошел глобальный сбой. Он, по сути, не бывал внутри Программы, просто помнит, что говорил ему Голос Наставника. Поэтому и задается. С какой-то стороны я могу с ним согласиться; на его месте я бы тоже вел себя чересчур… хм… высокомерно? В его-то шестнадцать – и уже стреляный воробей.

Посмотрев на лиса, что передал ей чашку, в которую уже успел налить еще кипятка, Равенна попросила:

– Ты можешь рассказать мне хоть что-то об этой… Судьбе? О чем я не знаю, но знаете вы оба? Я впервые сталкиваюсь с подобным, но у меня складывается такое впечатление, будто бы я должна была знать что-то раньше.

Лис, едва не выронив кружку, которую все еще удерживал в лапах, со звоном отставил посудину на стол и закрыл глаза, словно бы произнесенные слова могли сделать ему больно, и Софтер уже успела пожалеть о том, что решилась что-то сказать… В небе прямо над домом сверкнула ветвистая лиловая молния, и на хиленькое деревянное здание обрушился такой раскат грома, что потрескавшиеся стекла в окнах жалобно задребезжали. Словно бы дополняя угрожающую атмосферу, над крышей еще раз прогремело, и единственная тусклая лампочка, приносившая в комнаты хоть немного света, с хрустом погасла. Помещение обступил сизый грозовой полумрак, рисуя по углам тушью неясных теней.

– Ты уверена, что совсем ничего не знаешь о Системе? – как-то глухо прозвучал из темноты голос Лина, в мгновение став уставшим. – Попытайся вспомнить… Голос Наставника буквально обязан был рассказать тебе хоть что-то…

– Почему ты так спокоен? – прервала его волчица. – Тебе совсем не страшно? Тебя не пугает возможное осознание того, что мы без вести мертвы? Что так далеко остались те, кто нам был дорог? Что мы, может быть, так скоро исчезнем навсегда, что мы сотремся из истории своей же жизни на веки?..

– Поэтому для всех нас и существует Система Предопределения. Когда ты готова бороться за свою жизнь, готова пройти любые жизненные трудности и не отступить – только тогда ты заслуживаешь шансы на жизнь. Поэтому, рано или поздно, мы все попадаем сюда. Это что-то вроде естественного отбора. Нам необязательно проходить всю Программу. Программа эта устроена так, чтобы на любом уровне мы могли заслужить свой Шанс… – фурри открыл глаза и посмотрел на стол перед собой. – Понимаешь? Надо бороться и пытаться. Каждую секунду, каждый миг. Нельзя сдаваться, как бы ни было тяжело…

За оконной рамой сверкнула молния. Равномерный голос Лукаса действовал на меня успокаивающе. На какое-то мгновение мне показалось, что я вновь тот маленький фурренок из восьмого класса, который все еще видит волшебство в привычных повседневных вещах… Мне, знаете, действительно хотелось верить этому лису…

– Откуда ты столько всего знаешь?

– Увлекался в свое время наукой, но изучал в основном как раз то, как функционирует наша Система Предопределения. «Коллеги» любили смеяться над тем, как ловко я объединял сверхъестественность Судьбы и доказательства действия Программы, вот и…

– Лин, ты только больше запутываешь ее. Прибери свои заумные словечки для кого-нибудь другого, – в кухне вновь возник Блюбелл, и мое умиротворение тут же сошло на нет. Волк прошел к столу, оттеснил возмущенного Лукаса и уселся на третий свободный стул, сразу же обращаясь ко мне:

– Вот, что я тебе скажу, как там тебя… Равенна. В этой Судьбе нет ничего мистического. Есть мы, есть жизнь, есть смерть. А есть ворота в две стороны. Все куда проще: проходишь за ворота, остаешься за ними на неделю-другую и ходишь кругами. Когда не мешаешься Проводникам, то тебе везет – добро пожаловать обратно в свою ненаглядную жизнь. Мой тебе совет: не воспринимай все слишком серьезно. Это быстро сведет тебя с ума, а для сумасшедших там одна дорога – в Пропасть без дна. Короче, постарайся быть хорошей девочкой, и тогда тебя отпустят в твою нормальную жизнь. Это Система для всех, она вовсе не сложная и совсем не страшная. Любой дурак способен выжить. Но вот если взяться за ум и задаться целью эту Программу пройти целиком…

– Хватит! Этого еще не хватало! Блюбелл, это безумство! Мы должны выжить и вернуться! Мы здесь не ради красивых званий и пустого геройства! Наши смерти были случайны, а значит, нам одна дорога – назад, в Истинную Реальность!.. – перебил его Лин.

– Как ты умер? – с издевкой перекричал его волк. – Скажи же! Как ты умер, сколько раз?

– И тебе здравствуй, – фыркнул неконфликтный Лукас, контролируя свой тон.

– Сколько? Сколько раз? – продолжал насмехаться Брет.

– Один, – лишь чуть повысив голос, произнес лис. – Один раз.

– И как же?

Я не отрицала, что Брет все еще продолжал бесить меня, но, скажу по секрету, мой дорогой дневник, мне и самой стало интересно, что могло произойти с Лукасом в реальной жизни. Не похоже было, чтобы он мог погибнуть из-за своей же невнимательности, которая отсутствовала даже в его словах, или пренебречь своей безопасностью…

– Это личное, – вполголоса отрезал Лин и вновь принялся смотреть на пасмурное ливневое небо.

Ураган немного утих, превратившись в сильную грозу, и домик, в котором мы пережидали непогоду, рассеивая свои надежды на лучшее с приближением ночи, больше не скрипел и не раскачивался, подобно картонному.

– Ты просто сам не помнишь и не знаешь, – выплюнул Блюбелл так, словно бы эти слова были каким-то оскорблением. – Как же глупо!..

Этого я уже не могла стерпеть.

– Что ты себе позволяешь?! Слушай сюда! Меня пытались уничтожить чертовых три раза, я несколько раз едва не покончила с собой сама. Заткни свою пасть немедленно, если не хочешь детально выяснить, как можно умереть в Истинной Реальности, – вопреки всему, я говорила неторопливо, хотя в моей речи то и дело мелькали откровенно угрожающие нотки, из-за чего Брет все больше отступал назад. Я даже не могла объяснить себе, почему теперь с завидным спокойствием произносила эти слова. Словно бы что-то знакомое неуловимо проскользнуло в моей памяти, когда я упомянула искажение Реальности впервые… – Твое идиотское взросление может дорого тебе обойтись. Это не повод отравлять кому-то…смерть.

Я, наконец, вернулась к своему привычному состоянию, и все благодаря секундному гневу. Теперь мое самоощущение улучшилось, и я вновь смогла управлять своими же мыслями, не впадая в истерику и не крича, будто бы очумелая чайка. Не скажу, что мне к мордочке оставаться такой социофобной, но в то же время агрессивной, но так я хотя бы сносно чувствовала себя в сложившейся стрессовой ситуации.

– То есть, хотите сказать, что мы все… умерли? – раздался вдруг в темном коридоре тоненький голосок, и все мы одновременно дернулись от неожиданности.

– Как ты умерла? – немедленно «поприветствовал» вошедшую в комнату фигуру Блюбелл.

– Привет, – бросив укоризненный взгляд на волка, перебил Лукас. – Ты тоже в нашей команде?

– Ты имеешь в виду… – фурри запнулась. – Нет… Нет! Не говорите мне, что мы оказались в Судьбе! Пожалуйста, нет!