Не в силах смотреть на спектакль, я опускаю глаза на колени, а руки судорожно теребят шелковистую ткань платья, не в силах усидеть на месте. Абсурдность этого момента не дает мне покоя - мою судьбу будут решать два безжалостных бандита и колода игральных карт.

Чтоб меня.

— Каре. — Резкий голос Даниила отражается от стен тихой комнаты.

Сердце бьется так бешено, что кажется, оно может выскочить из груди. Даже я знаю, что это значит. Это выигрышная рука, которую может побить только стрит или роял-флеш. И судя по выражению абсолютного шока на лице Хорхе, это не то, чем он обладает.

Я бросаю взгляд на стол. На зеленом войлоке лежат четыре короля, а эта чертова покерная фишка все еще перебрасывается между большим и указательным пальцами Даниила. Я прослеживаю линию его предплечья до бицепса, затем до плеча, и все выше и выше, пока он не смотрит на меня, выражение его лица стоическое, только губы слегка кривятся.

Ужас, густой и тяжелый, наполняет мою кровь.

Теперь я - собственность Козлова. И я ничего не могу с этим поделать.

ГЛАВА 3

Даниил

Я знал, что Диас - низкий подонок, как только он положил руку на Бьянку, но я не думал, что он еще и мошенник. Но в том, что он мошенник, сомнений нет. Я заметил это после первых двадцати минут игры. Нетрудно было понять, что происходит. Чем пьянее он становился, тем небрежнее. Тайные взгляды на охранника за моей спиной уже не были быстрыми и скрытными. Они были расфокусированными, очевидными. Другие могли бы заметить, если бы сами не были наполовину в мешке.

Я позволил Диасу продолжать свою кривую игру до тех пор, пока не был готов пойти на убийство.

И я убил.

Победа бурлит в моих венах, доставляя мне ни с чем не сравнимый кайф, когда лицо Диаса сморщилось от ярости, когда я положил выигрышную руку. Я отталкиваюсь от стола и встаю. Как бы мне ни хотелось насладиться этим моментом - гневом Диаса и шоком на лицах всех - нет смысла растягивать его дольше, чем это необходимо.

— Хорошая игра, — ярко объявляю я, — но я должен бежать. И я забираю свой приз.

Я перевел взгляд на Бьянку, которая все еще сидит за спиной Хорхе, отводя глаза, дрожа от... страха? Но когда ее темно-карие глаза, наконец, встречаются с моими, я вижу в них не страх, а гнев. Гнев, такой же слепой и всеобъемлющий, как у Безумца.

Не знаю, чего я ожидал от нее, но это было не то.

Поправляя пиджак, я дергаю головой в сторону двери. Бьянка медленно поднимается, ее взгляд метался между мной и Хорхе. Его руки вцепились в стол, костяшки пальцев побелели, глаза такие темные, что в них практически течет яд.

Обойдя стол, я подхожу к Диасу. Опустив голову так, что мои губы оказались рядом с его ухом, я тихо говорю:

— В следующий раз отрасти пару гребаных яиц и затевай драку с кем-нибудь своего размера.

Его кулаки стучат по столу перед ним, и он вскакивает со стула, закипая от злости, но не бросается на меня. Проходит несколько тактов напряженной тишины, мои охранники начеку. Но я знаю, что у него не хватит смелости дать мне отпор.

— Я так и думал, — усмехаюсь я и поворачиваюсь к Бьянке, которая все еще смотрит на меня с яростью. Но нет времени на успокаивающие слова, нам нужно уходить. Взяв Бьянку за локоть, я веду ее к запасному выходу, а затем по пустынному коридору к своему кабинету. Она практически вибрирует под моей рукой, и я не знаю, что с этим делать. Но скоро я все узнаю.

Я прав. Как только дверь моего кабинета закрывается за нами, она поворачивается ко мне, упираясь руками в бедра.

— Что, черт возьми, ты себе позволяешь? — шипит она, пронзая меня испепеляющим взглядом. — Покупаешь меня в карточной игре, как будто я, блядь, собственность, которой можно владеть.

У меня в челюсти запульсировал пульс.

— Я видел, что он с тобой сделал. Диас не заслуживает того, чтобы находиться в твоем присутствии и тем более прикасаться к тебе когда-либо еще. Он жестокий мудак. Я купил тебе свободу.

— Ты серьезно? — Она вскинула руки вверх и зашагала по комнате. — Свободу? Это противоположно покупке моей свободы. Ты не понимаешь, что ты наделал.

Раздражение жарко расцветает в моей груди.

— Я только помог тебе. — Я останавливаю ее метания, крепко сжав ее руку. — Я ничего не прошу от тебя взамен. Ничего. У меня есть деньги, влияние, я помогу тебе устроиться самостоятельно, подальше от этого негодяя. Тебе больше не придется о нем беспокоиться.

Какой бы привлекательной она ни была, с ее изгибами и губами, которые я хотел бы обхватить своим членом, я сделал это не для того, чтобы переспать с ней. Или чтобы сделать ее своей. Я сделал это, потому что мне не нравится, когда хулиганы побеждают.

— Ты серьезно? — Истерический смех вырывается из ее горла. — Ты понятия не имеешь, кто я такая, да?

Волоски на моем затылке встают дыбом.

— Нет, — огрызаюсь я. — А должен?

— Да. — Ее напряженные карие глаза сверлят меня. — Я племянница Эмилио Моралеса. Главы картеля Зега.

Меня пронзил шок. Я и не подозревал, что у Эмилио есть племянница, да и вообще какая-либо семья. Я полагал, что Бьянка - это нынешняя фаворитка Диаса, как она уже говорила, просто любовница.

Но это все... усложняет. Как племянница Моралеса, она - ценный приз, и мой дерзкий поступок сегодня не останется безнаказанным.

Так что это грязно.

Очень грязно.

Чтоб меня.

Один взгляд на мое прищуренное лицо, и Бьянка тяжело вздыхает. Ее изящные руки поднимаются и потирают виски.

— Ты действительно не знал, не так ли? Если ты не хочешь, чтобы твоя жизнь стала чертовски проблематичной, нам нужно вернуться в ту комнату. Верни меня Хорхе. Уладь это с ним. Ты можешь сказать, что это из-за выпивки или, — она взмахнула руками, — из-за всех волнений вечера.

Мышцы на моей челюсти запульсировали, и я заскрипел зубами. Я должен принять ее предложение. Мне следует заняться своими делами и сделать большой шаг назад с этого гребаного политического минного поля, на которое я только что ступил, но я этого не сделаю.

— Он второй помощник твоего дяди. Эмилио стоит в стороне, пока Диас причиняет тебе боль?

— Это не твое дело. — Теперь она выглядит усталой, побежденной. Из нее исчезла прежняя бравада. — Я сама справлюсь.

— Слишком поздно, — прямо заявляю я. — Я уже вовлечен. — Это правда. К утру Моралес узнает об этом. Я уверен, что он будет в ярости на Диаса за то, что тот проиграл его племянницу, но еще больше он будет в ярости на меня. На Братву Козловых.

— Это не так. — Она хватает меня за руку, намереваясь удержать мое внимание. — Хорхе унижен, он сделает все, что в его силах, чтобы сохранить эту ночь в тайне. Он, наверное, сейчас подкупает каждого парня в комнате, чтобы вычеркнуть это из памяти. На этом мы расстаемся. Ты уходишь, а я разберусь с этим. И Даниил... может, в следующий раз постараешься сдерживать свой комплекс героя?

Мой смех прокатывается по комнате. Она права. Я могу уйти сейчас и вымыть руки от нее, от этой неразберихи. Диас определенно захочет, чтобы сегодняшний вечер прошел тихо. И, будем откровенны, для меня будет чертовски удобно, если Моралес никогда об этом не узнает. Она дает мне надежный выход... но я не могу смириться с этой мыслью. Даже сейчас, когда я представляю его руки на Бьянке, у меня на виске пульсирует вена.

— Не возвращайся к нему сейчас. Он пьян и зол. Я его унизил. Он выместит свою злость на тебе, и это будет некрасиво. — При взгляде на темный синяк на ее руке в том месте, где он схватил ее раньше, у меня учащается пульс. — Я приведу тебя к нему завтра. Он все равно будет в ярости, но, по крайней мере, он будет трезв.

Она проводит рукой по лицу, обдумывая мои слова. Наконец, она вздохнула, обхватив себя руками в знак поражения.

— Ладно. Только на сегодня.

Я киваю.

— Я возьму вину на себя. Я скажу, что ты боролась со мной, сделала все возможное, чтобы сбежать.