Я знал – сейчас ко мне ты придёшь.

В свежем скошенном сена стоге

В экстазе губы кусали мы в кровь,

И ласкам не будет предела, а в итоге –

Вечною будет наша любовь!

Жаль безумной любви угасшей,

Завядшей, словно луговые цветы,

Жизни счастливой совместной нашей,

Вдаль улетевшей неизбывной мечты!

По ладони цыганка гадала когда-то,

Глядя с прищуром, продолжала твердить:

«Будешь ты счастлив и жить богато,

Не забудь только ручку позолотить!»

Три могучих дуба, как три брата,

На развилке стояли трёх дорог,

Словно разойтись задумали куда-то,

Как и я, покинуть родной порог.

Бывало, пил, скандалил и дрался,

Впадал порой в тяжкие грехи!

Может, оттого, что являлся

Сыном крестьянки и пахаря от сохи.

Бывали взлёты и крутые паденья,

Крупно везло и до слёз – невезенья!

Всегда во всём к совершенству стремился,

Постоянно по жизни чему-то учился!

Жизнь, семья, карьера удались,

Но хочу сказать я не об этом –

Проза с поэзией в судьбу ворвались,

Стал теперь я прозаиком и поэтом.

Утром ранним выйду на крыльцо –

Повеяло прохладой и дождём.

Это осень дохнула мне в лицо,

Приходит незаметно сентябрём.

Осень – тоскливая пора,

Время расставания с летом.

Душа просит ещё тепла,

Солнечным погреться светом.

Багрово-жёлтой листвой

Окрасились вокруг деревья,

На рябине ослепляют красотой

Из гроздьев красных ожерелья.

Пожаты золотистые хлеба,

Вспаханы, чернеют нивы,

В садах закончилась страда –

Собраны груши, яблоки и сливы.

Листья, падая, водят хоровод,

Устилая землю ковром красиво.

В гладь пруда холодных вод

Свой наряд роняет ива.

Крик журавлей услышу с высока –

Улетают зимовать в тёплые страны.

Нахлынет вдруг неведома тоска,

Душа вскроет затянутые раны.

И так давно немало лет,

Клин журавлей провожая взглядом,

Хочется лететь за ними вслед

И быть с ними всегда рядом.

Дождь моросит, я под зонтом

Иду по грязи, перепрыгивая лужи.

Хочу скорее в уютный дом –

Не мерзнуть на промозглой стуже!

Берёза ветками стучит в окно,

Будто в дом просится погреться.

Без листвы замерзла, на улице темно,

От дождя и ветра некуда ей деться!

Смотрю на слякоть, стоя из окна.

Осенняя хандра навеет скуку.

Впереди с морозами холодная зима,

Весна не скоро нам протянет руку.

Незаметно Осень на порог подкралась,

Нам грустить о лете только лишь осталось.

Стучит дождик по оконным стёклам,

Вокруг всё стало серым и поблёклым.

Дует сильный ветер, с непогодой спетый,

Я сегодня вышел налегке одетый.

Разлились лужи посреди дороги,

Их не обойти, не намочив ноги.

Срывает ветер листья и берёзы клонит,

В проводах намокших свистит и стонет.

На берёзе сломит очередную ветку.

Я промок и забыл надеть кепку.

Холодный дождик продолжает литься,

Под зонтами люди стараются укрыться.

Но порыв ветра зонты ломает,

Словно озорник с нами играет.

Не поскупилась Осень на свои краски,

Стоят деревья в золотой окраске.

Рисовала кистью красивые картины,

Красным ярким цветом гроздья рябины.

Постаралась Осень все осины, клёны

Багровым цветом их разукрасить кроны.

Буровато-жёлтым стал и бор дубовый,

Ягоды в колючках прячет куст терновый.

Осень в ярких красках выглядит красиво!

Только отчего же на душе тоскливо?

Не хватает, может, мне тепла и света,

Журавлей прощанья грустного привета!?

Перелётных птиц много кружит стай,

Зимовать улетают в далёкий тёплый край.

Плохого время года нет в природе,

Одеваться надо просто по погоде.

Всё чаще, подходя к порогу,

В небеса смотрю и начинаю понимать:

На суд страстный скоро к Богу

Мне надо, грешному, предстать.

Буду я за всё в ответе.

Бывало, пил, курил, грубил,

Ругался матом на этом свете.

Женщин сильно всегда любил.

Порой бывало, лгал ненароком,

Веря, что правда бывает хуже лжи.

Дорогу забывал к родным истокам,

Родным мало дарил любви.

В защиту всё же я бы сказал:

Не крал, не льстил, не лицемерил.

Друзей своих никогда не предавал,

Дружбу верную в деньгах не мерил.

На злость и хамство не отвечал,

Никогда врагам своим не мстил.

Деяние их на Суд Божий оставлял,

Делился с теми, кто милость просил.

Всё чаще тянет в Божий Храм,

Где на душе покой и благодать.

Помолюсь, поставлю свечи образам,

Тут Творца благая поступь, стать.

Услышал голос вдруг с небес,

Озарил душу светом благовест:

«Добро всё же имеет перевес,

Живи, не покинешь земных мест.

Масла подлили в твою лампаду,

Пиши стихи и прозу, не зазнавайся.

Плодить грехи уже не надо,

Жить правильно теперь старайся».

В небесах увидел образ я Творца,

Крестился благодарно, душою трепеща.

Прекрасный лик небесного Отца

И Ангелов исчезли в небе не спеша!

Старшина ГАИ Егоров отдыхал после суточного дежурства. До обеда переделал накопившиеся дела по хозяйству, а в полдень – грех в выходной с другом не посидеть! – выпили бутылку водки. Затем прилёг на кровать и уснул сладким сном. Под вечер его разбудил настойчивый звонок домашнего телефона. Николаю, так звали старшину, стоило больших усилий открыть глаза, он с трудом оторвал голову от подушки. Ещё не проснувшись окончательно, сел на кровати и хотел ноги всунуть в тапки, но из этого ничего не получалось. Ногами не мог попасть в эти самые тапки, которые почему-то разбегались в разные стороны, а затем и вообще спрятались под кроватью. У старшины всякий раз тапки такое выделывали, когда, проснувшись поутру и взглянув на часы, осознавал, что проспал и опаздывает на службу, он начинал торопиться, а они, как нарочно, прятались и ускользали.

В это время он всегда с раздражением и завистью думал: вот живут же люди и по-другому, сам видел в американских фильмах: человек встал спокойно, погулял с собакой, сделал утреннюю пробежку, принял душ, выпил кофе, даже новости в газете почитал, не спеша сел в машину и отправился на работу. А тут, блин, не успел проснуться и уже на работу опаздываешь!

Телефон продолжал дребезжать. Сняв трубку, Егоров уже по настойчивости звонка, а потом и по голосу начальника понял, что что-то случилось. Так и есть! Начальник, понимая, что в выходной Егоров может быть не совсем трезв, потому категорично приказал явиться на службу в любом состоянии. Сергев, так между собой сотрудники звали начальника отделения ГАИ, объяснил, что произошло серьёзное происшествие, поэтому в их районе и по всей области вводится план «Перехват». На сборы и дорогу отводилось тридцать минут.