Птюч поднатужился, взмахнул короткими крыльями и воспарил вверх, подслеповато оглядывая пространство. Ну прямо зоркий сокол (нет). Бухнулся мне на руку, видок у него был взъерошенный.

— Там впереди опять нежить! Но не призрак, а какой-то фонарщик. А ещё блуждающие огни.

— Ты всё это увидел в тумане и через стены? — удивился я.

— Тактическое зрение показывает метки, они просвечивают сквозь обычные поверхности. Через стену или в полной темноте, всё равно видно. А вот через магическую завесу твоего уровня и выше — уже нет.

— Понятно, крутая у тебя штука.

— Раньше была круче, я видел полную выкладку по всем меткам.

Блин, да как же с такими способностями и возможностями он умудрился так много раз проиграть? Что-то здесь не так. Ладно, сейчас не до этого.

— Показывай, как пройти к фонарщику, но обойти стороной огоньки.

Внутри руин оказалось почти уютно, во внутреннем дворике маяка даже росли деревья. Полумёртвые и почти голые, но их крупные бордово-алые листья обрамляли редкие живые ветки. Возможно, эти деревья не слишком нуждались в солнце, а ещё их питал остаточный внутренний огонь маяка. Ведь в том, что это был маяк стихии огня, сомневаться не приходилось. И символы на полу и стенах, и чаши для возжиганий, и сам алтарь — в предыдущем маяке это был родник, а здесь очаг.

Но самым колоритным оказался хозяин этого места: седовласый мертвец в остатках робы, который сидел на завалинке и курил трубку! Дым попыхивал в высохшей грудной клетке и пробивался через дыры в изветшавшей плоти и робе, а на груди висел красный концентратор в виде языка пламени.

Фонарь стоял рядом, надетый на длинный металлический стержень, всё проржавело, но ещё держалось. Внутри лампы-кристалла бесновались, другого слова и не подберёшь, несколько маленьких сердитых огоньков — они бились в кристаллическую поверхность изнутри, но не могли вырваться. Интересно.

— Ну, здравствуй, хозяин, — я для порядка слегка поклонился, чтобы показать, что мы не желаем зла.

— Ххр-р-р-рхх-шшшш, — попытался что-то ответить старик, но услышал свой «голос» и сердито махнул рукой. Он вообще выглядел крайне задолбанно и недовольно.

— Давайте я буду говорить наши догадки, а вы кивать «да» или «нет»?

Старик посмотрел на меня с интересом и даже не с таким раздражением, как в первый момент. И коротко кивнул, от чего пара зубов из его челюсти выпали и укатились в траву.

— Вы хранитель маяка, здесь произошла какая-то магическая катастрофа.

—. — Беззвучно кивнул тот.

— После катастрофы пришёл туман.

— … — старик отрицательно качнул головой.

— Вот как. Туман был до того?

—.

— А, понял. Вы боролись с растущим туманом много лет, и для этого строили маяки разных стихий? Чтобы местные жители могли путешествовать по туманным землям, ориентируясь на них, и чтобы маяки разгоняли вокруг себя туман?

—. — кивнул хранитель с гордостью.

— Но один за другим маяки были уничтожены, разными способами. И туман заполонил всё.

—. — старик опустил голову в скорбном сожалении.

Картина начала складываться.

— И тогда вы, как хранитель, приняли на себя тяжёлую долю: стать магом-нежитью. Чтобы как можно дольше держать остатки магической системы рабочей, в надежде, что рано или поздно кто-нибудь из живых придёт и восстановит маяк.

Старик молча кивнул. Вот воля у человека: сам умер, а двести лет терпел и мучился ради других. Уважаю.

— Теперь бы нам узнать, что погубило ваш маяк. И как его восстановить. Тут у меня догадок нет, попытайтесь объяснить знаками.

Старик взял фонарь на железной палке и указал высохшим ногтем на огоньки, злобно вьющиеся внутри. Протянул мне фонарь, и когда я взял, показал десять пальцев, а затем ещё два. Двенадцать.

— Их было двенадцать? Как стихий?

—.

— А в лампе только семь. Значит, пять летает вокруг, надо поймать их в лампу и отнести на вершину маяка, чтобы перезапустить его?

Старик посмотрел на меня с уважением. Пфф, да это лёгкий и совсем не запутанный квест, в разработке игр я написал таких сотни.

— Но объясните, что вообще случилось с этим туманом. Откуда он взялся, кто наш враг? Чем лучше мы понимаем картину в целом, тем лучше сможем действовать.

Хранитель задумался. Он поднял обе руки и показал пальцами двух человечков, перебирающих ногами. Свёл их вместе с совершил пару неприличных жестов-движений.

— Ммм, было двое магов? И судя по жестам, муж и жена?

Старик насмешливо кивнул, а затем странно переплёл две фигуры, получился гротескный ком с торчащими руками и ногами.

— Они… срослись? — с сомнением уточнил я.

— ~ — качнул он ладонью, видимо, подразумевая «что-то в этом духе».

Именно в этот момент от интенсивной невербальной коммуникации у старого умертвия с лёгким треском надломилась и отвалилась ладонь. Он посмотрел на неё с философским раздражением, проскрипел что-то матное и махнул культей. Было видно, что хранителю осталось недолго.

— Ладно, мы пошли ловить огни, а вы поднимайтесь на маяк, если сможете.

— Здорово ты провёл переговоры, — тихонько восхитился Птюч, а система с ним согласилась:

Получено достижение: «Толмач I» за преодоление трудностей коммуникации

«Применение увеличивает Интеллект на +1, и позволяет установить прямую связь с не сопротивляющимся этому субъектом в пределах одного этажа и одних суток».

Термин «прямая связь» содержал пояснение: речь шла о телепатическом единстве на закрытой от остальных волне. Неплохо. Хотя сходу сложно представить ситуацию, в которой такое оптимально использовать… Но всё равно интересная штука.

Через полчаса, оба в подпалинах и слегка обожжённые, мы влезли на маяк. Ловить огни было и просто, и сложно одновременно. Просто — потому что они сильно тянулись друг к другу, и фонарь на палке был для свободных огоньков лучшей приманкой. Сложно — потому что как схватить сгусток пылающего огня размером с грецкий орех, который вьётся на почтительной высоте? Без Птюча мне бы пришлось попотеть.

Мы выработали самую нелепую стратегию, но она оказалась идеальной! Приближались к огоньку (их было видно в тумане с некоторого расстояния), я втыкал фонарь в землю, и как только капля пламени начинала виться рядом, подкидывал птюрса повыше — тот резко планировал на коротких крыльях, хватал огонёк в клюв и сплёвывал его в баночку из-под энергетика. А уже оттуда я выпускал его в фонарь через специальный отодвигающийся затвор.

Клюв Птюча мы предусмотрительно обмотали мокрым бинтом, так что ожоги он получал небольшие, порядка 1 хита за огонёк. А когда наловчился, то стал скидывать уже мастерски. Я обжёгся только однажды, когда огонёк выскользнул из клюва, пришлось поймать его рукой, теперь на ладони краснел волдырь.

-2 хита (19/50)

Чёрт, несмотря на все осторожности, хитов становится всё меньше.

Старик ждал наверху, и если у меня к концу подъёма отваливались ноги в переносном смысле, то у него — отломились буквально. Он прислонился к треснутому очагу, придерживая последней рукой сухие обломанные ноги и тоскливо смотрел в обрушенную арку. Наверное, вспоминал красивый вид, который открывался отсюда давным-давно. Теперь снаружи царил беспредельно-серый туман.

Увидев нас и все двенадцать огоньков, дед одобрительно крякнул, и указал мне сначала на себя, потом на очаг. Я в первый момент не понял, а потом как понял… Мда, непростая судьба у человека. Но дело есть дело. Сложил сухие отвалившиеся ноги, поднял его самого и аккуратно уложил в гладкое, выплавленное огнём ложе очага. Выглядело это одновременно трогательно и жутковато. Старик, словно лежащий в колыбели, удовлетворённо кивнул, затем указал мне на медальон-концентратор, снять его самостоятельно он уже не мог. Я убрал медальон в инвентарь, к предыдущему.