Мне не было страшно, как то было в первый раз, несмотря на то, что сейчас этот первый раз повторялся. Я не боялась ни боли, ни разочарования, я боялась, что нас прервут, что этот первый раз не состоится. Я больше не перенесу осечек, откатов и поражений. Желание было невыносимым. Но Дэмиан не торопился. Я ощущала горящие следы от поцелуев, уходящие дорожкой вниз по шее, по груди к внутренней стороне бедра, ощущала осторожное прикосновение пальцев там, где в последние два года трогала лишь я сама себя.

Терпеть не было сил. Привстав, я схватила Дэмиана за плечо, дёрнула на себя, заставила вернуться. Всё потом, для этого ещё будет время. Я хотела главного, я хотела достичь с ним наивысшей точки, когда соединяются не только сердца и души, но и тела. Я хотела ощутить в себе мужчину, ощутить его желание. Я хотела его.

– Флоренс, – он поравнялся со мной, прижался лбом ко лбу. Я почувствовала между бёдер твёрдую упругость и впервые за прошедшие минуты испугалась. А после двинулась навстречу.

Я забыла, как дышать, крик застрял в перехваченном спазмом горле, превратившись в свистящий хрип. Давно забытое ощущение растяжения мышц и тугой наполненности было сладким и в то же время болезненным. Дэм был медленным, осторожным, даже слишком, и мне казалось, не будет этой пытке конца.

– Подожди, – я затормозила его, впившись пальцами ему в плечи, инстинктивно отодвинула от себя.

– Больно?

– Дай привыкнуть.

Я пыталась сравнить, но поняла, что ничего не помню из прошлого – ни единого ощущения, будто переписалась набело. Застыло время, я застыла, как бабочка в смоле, боясь пошевелиться и нарушить момент единения. Полного. Долгожданного. Я прикрыла глаза, погружаясь в себя, проваливаясь в ощущения.

Снова стало мало, я чуть сжала его коленями, сама чуть подалась вперёд. Дэм понял меня верно, двинулся глубже, дошёл до конца, и снова замер. Я едва проталкивала в себя воздух, выдыхала мелко, по-собачьи, напряжённые до спазма мышцы вздрагивали, а пальцы впивались в чужие плечи – хорошо, что я коротко обрезаю ногти, мне не хотелось причинять Дэму боль. На свою боль я согласилась добровольно. Я балансировала на грани – во мне боролись дискомфорт и инстинктивное желание двигаться, привыкнуть, снова влиться в этот природный ритм, хотелось, чтобы тело поскорее вспомнило.

Он резко освободил меня. Я ахнула от неожиданности, ощутила пустоту и едва уловимое саднящее ощущение внутри, сравнимое с перегрузкой мышц, которые давно не тренировались.

– Всё хорошо? – спросила я.

Дэмиан кивнул – я не увидела, почувствовала, как двинулся его влажный лоб в ложбинке между моей шеей и плечом. Почувствовала, как бьётся его сердце в клетке рёбер. Меня любили. По-настоящему. И страх, и боль отступили, и снова меня захватил вихрь эйфории. Я нашла его губы. Поцелуй вышел жестким, требовательным, глубоким – приглашающим, и Дэмиан снова понял меня верно, вошёл, сразу наполняя меня до краёв.

Он двигался, меняя ритм. Я подстраивалась, слушая свои ощущения – то балансировала на грани, то сбивалась до полной потери чувствительности. Здорово переволновалась – ощущения были такими сильными, такими новыми, будоражащими, и близость была столько волнующей, тревожной, полной ярких, противоречивых ощущений, что кажется, от ещё большего потрясения для нервной системы – оргазма – тело моё не выдержало бы.

Где-то в мозгу прозвенел сигнал «стоп», я поняла, что сейчас добираться до него бессмысленно. Я не смогу. Перестраиваться с долгого воздержания напополам с самоудовлетворением на живого мужчину сложно, мне потребуется время. Возбуждение сошло на нет, оставив после себя лишь горячую близость и терпкое ощущение между ног. Дэмиан с трудом сдерживался, дожидаясь меня. Я подалась ему навстречу, толкнула в грудь, заставила подняться, сесть. Мы снова были лицом лицу, и теперь я задавала ритм, и чувствовала его глубже, полнее, до кругов перед глазами, до звона в ушах, до острых вспышек боли. Дэмиан вдруг перехватил меня за талию, остановил и резко покинул моё тело. Я крепко обхватила его за плечи, за спину, чувствуя, как он вздрагивает в моих руках, беззащитный, открытый, мой. Вязкие капли стянули кожу на животе до зуда, щекотно растеклись вниз к промежности. Едва придя в себя, Дэм снова уложил меня на спину. Я не сопротивлялась. Но попытку спуститься ниже и закончить начатое, я остановила.

– Всё нормально. Правда, всё хорошо. Я сейчас не смогу. Давай потом, пожалуйста, позже. Мне сейчас очень хорошо.

Я взяла его ладонь в свою, прислонила к щеке, зарылась в неё носом, поцеловала. На ней оставался мой запах. Безграничное доверие, понимание и нежность – я закуталась в Дэмиана, словно в кокон. Дэмиан согревал меня – моё тело и душу, я полностью погрузилась в него, не боясь застрять и стать поглощённой. Я знала, что смогу оставаться сама собой, и смело заявлять о своих желаниях и нежеланиях. И знала, что смогу не только брать, но и отдавать – потому что теперь снова могла любить.

– Я люблю тебя, Флор, – выдохнул он мне в губы. – Даже если ты не ответишь мне тем же… Даже если ты никогда меня не полюбишь… Это не важно… Вот такой я ужасный человек, – он усмехнулся, я почувствовала, как что-то внутри меня сжалось и разбилось на мелкие куски. Это было слишком сильно. Сильнее чем всё, что мы только что пережили. Чем всё то, что когда-то пережила я.

Я дотронулась пальцем до его губ, оставила на них легкий поцелуй.

– Ужасный, – я усмехнулась, закатила глаза, а после взяла его лицо в ладони и сказала со всей серьёзностью. – Ты самый лучший. Ты самый дорогой…

Я лежала на его груди, выводила на ней узоры кончиками пальцев, думая обо всём и ни о чём одновременно, и когда он, измученный долгими ночными дежурствами и эмоциональными встрясками, уснул, долго смотрела на его безмятежное, красивое лицо.

Раньше я просыпалась ровно за десять минут до сирены. Сейчас, когда график подачи оповещений изменился, проснувшись, я не могла понять, сколько времени. И мне впервые не было холодно. Мне было жарко. Душно, словно система вентиляции в одночасье перестала работать.

Я осторожно прислушалась к себе: мои ноги не были привычно ледяными – они переплелись с тёплыми ногами Дэма. Это было самым ярким ощущением, первым ощущением, встретившим меня после пробуждения. Дома, под тонким шерстным одеялом я давно бы задрогла…

Места было мало, мы лежали рядом, близко-близко, Дэм обнимал мою спину, моя голова покоилась на его плече. От тесноты у меня затекала рука, но я не могла ей двинуть, словно она налилась свинцом. Я вообще не могла двигаться – боялась, что мне всё это кажется. Что я проснусь и пойму – это очередной сон. Яркий, реалистичный, но всего лишь сон.

Балансируя на грани сна и реальности, я почувствовала, как Дэмиан шевельнулся. Проснулся, словно почувствовал, что просыпаюсь и я. Двинулся ко мне ближе, обнял крепче, зарылся носом в волосы, поцеловал в шею. Мне хотелось что-то сказать – возможно, элементарно пожелать доброго утра, но язык неподвижно застыл во рту, отмахиваясь от команд сонного мозга. Или я просто не знала, что говорить – статус наших отношений изменился буквально за несколько десятков часов. Стремительно взлетев от рабочих через дружеские к романтическим. Это ощущение новизны, азарта, таких скорых перемен в жизни занимало меня больше всего остального. Больше моей работы, больше моей ответственности. Я знала, что рано или поздно придётся выбираться из этой уютной дремоты, но сейчас я только чувствовала. Не думая.

Чувствовала, как его ладонь скользнула по груди, двинулась вдоль по животу, задержалась между ног. Его пальцы скользнули внутрь. Со стоном я выдохнула, даже не заметив, что от остроты ощущений задержала дыхание – мне хватило пары минут, чтобы снова завестись. Я не имела ничего против – суровая реальность и страх, что у меня снова ничего не выйдет, ещё не успели взять верх. Я отпустила себя. Больше не было ни тягостного прошлого, ни страшного будущего, был только момент, этот единственный момент, который никогда больше не повторится, и этим он был ценен.