Такие старания дали, в конце концов, свой результат, свои плоды. Щуплый, узколицый, рыжеволосый, мутноглазый, с несколько длинным и заострённым носом парнишка досрочно завершил обучение в средней школе и за короткое время получил даже два диплома о высшем образовании – стал в двадцать лет юристом и экономистом. Влиятельные чиновники заметили, что целенаправленно подрастает не простая активная двуногая «шестёрка», а козырная.

Мальчик Алевтин все свои усилия направил на то, чтобы стать участником республиканского слёта молодых политиков, владельцев и руководителей частных предприятий, куда, по устоявшимся правилам, попадали только дети самых уважаемых родителей, в основном, приближённых к президенту Генриху Генриховичу Слепозадову.

Перед отъездом на важное мероприятие в столичный город Куча его папа, рабочий цементного завода Скорбей Свиридович по-отечески поинтересовался у сына:

– Скажи честно, Алевтин, почему ты сделался последней сволочью, по какой странной и загадочной причине? Может быть, ты заболел?

– Ты ошибаешься. Я здоров и никакая не сволочь, а деятельный молодой человек и хочу, для начала, стать губернатором нашей Курбутунской области.

– Ради своих целей, сынок, – пытливо спросила его мать Ефросинья Тихоновна, – ты, наверное, и родного дедушку задушишь шнурком для ботинок?

– Не только дедушку, мама, – Алевтин с нежностью посмотрел на своих родителей. – Если для дела надо и Генрих Генрихович попросит, то…

Родители мгновенно поняли и практически осознали, что их сынок принципиальный и, в какой-то степени, самоотверженный господин. На всякий случай, они старались больше не вступать со своим чадом ни в какие споры. Ведь каждому ясно, что, если бы Павлика Морозова отец с матерью регулярно кормили пирогами с мясом, то не случилось бы никакой беды. Сейчас бы пытливые иностранцы не спрашивали наивных и доверчивых, в данном случае, жителей столичного города Буча: «А что вы сделали с Павликом Морозовым?». У них там, в Воропании, тоже с лихвой хватало самых разных юных героев, но совсем не похожих друг на друга по своим действиям и поступкам.

В общем, пришло долгожданное время – и улетел на пассажирском самолёте Мунин младший в столицу Куча. Он в первый же день своей командировки умудрился встретиться со уважаемым господином Слепозадовым. Но при этом ему пришлось проявить отвагу и решительность.

Невзирая на многочисленных, до зубов вооружённых телохранителей президента, Алевтин упал перед первым человеком страны на колени и успел смачно поцеловать его холёную и ароматно пахнущую руку. Так получилось, что больше никакой части президентского тела в зоне его внимания не находилось.

Понятно, что суровые и ответственные господа из свиты Слепозадова наградили Алевтина несколькими оплеухами и подзатыльниками. Но это было не так и страшно. Президент на инцидент среагировал мгновенно и категорически запретил всякого рода разбирательство и гонения на славного, инициативного мальчика. Такого молодого человека никак нельзя обижать. Ведь он мыслит и развивается в продуктивном, полезном направлении. Поэтому может со временем стать опорой не только президента, но и всего Кучинского Олигархата.

Кроме всего прочего, правитель Воропании через пару часов пригласил на личное собеседование юного господина Мунина и подробно узнал обо всех заветных желаниях и стремлениях молодого, конструктивно мыслящего человека. Президенту, надо сказать, Алевтин Скорбеевич очень понравился. Наверное, потому, что свою политическую карьеру в своё время Слепозадов начинал примерно так же.

Ему приходилось в переносном и, возможно, в прямом смысле облизать ни одну филейную часть уважаемых и не очень господ.

Надо сказать, что Слепозадов старался не зря. Он, по сути, стал пожизненным президентом, и те вершители человеческих судеб, перед которыми Генрих Генрихович пресмыкался самыми необычными способами, теперь срочно сменили свою ориентацию, возможно, в широком смысле этого слова. Президент милостиво позволял им подползать к Большой Кормушке, но под его строгим контролем и за определённую мзду. Они с ним делились всем тем, что успели присвоить, проще говоря, украсть.

– Чего же ты хочешь от меня, Алевтин? – довольно мягко и даже проникновенно поинтересовался президент. – Если деньги тебе на развитие бизнеса требуется, то я немного выделю. Ради таких юношей можно немного и поиздержаться.

– Я очень хочу стать вашим вечным рабом, дорогой вы наш Генрих Генрихович! – Алевтин упал на колени и протянул в сторону президента руки. – Это для меня величайшая награда! Я уже безмерно счастлив по той причине, что вижу Вас самым натуральным образом, а не по телевизору.

– Это всё лирика, Алевтин Скорбеевич, – несколько раздражено заметил Слепозадов. – Меня не проведёшь, и я во всем прекрасно разбираюсь, даже в бессмертных перлах наших, чётко определённых, от имени народа поэтах. Ты ищешь выгоды для себя? Это так?

– Прежде всего, я думаю о вас, Генрих Генрихович, и о судьбе моей родной Воропании. А вы великий человек, господин президент.

– Я знаю! – Слепозадов закатил глаза и не совсем точно, но очень душевно процитировал, ставшие бессмертными строки. – Вот и крышу снесло, крыша думать устала. Мне и вправду везло, только этого мало.

– Мне хочется быть таким же, как вы, – прошептал Алевтин. – Желаю так же вольно и свободно на память что-нибудь цитировать и… декламировать. Вы такой простой!

Но такое определение не очень порадовало Слепозадова. Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах. Ведь он с юных лет стремился к тому, чтобы стать не «простым», а очень «сложным» господином. Не зря ведь в народе утверждают, что простота хуже воровства, поэтому Генрих Генрихович решил стать вором и аферистом высочайшего класса, причём, очень практичным.

Прежде всего, он и сделался большим миллиардером только потому, чтобы не ездить в свою ставку и в подземный бункер на велосипеде и в стоптанных башмаках, которые ему достались от предыдущего, довольно ушлого президента. А всякие разные дворцы, личные самолёты, яхты и прочее – семечки. Они для престижа нужны, тем более, всегда есть кого грабить. Отбери у нищего его последние копейки – и царствуй.

Понятно, что он, Слепозадов, не простой человек. Даже своего личного повара сделал миллиардером с той целью, чтобы тот его ненароком не отравил. Но этот кашевар, к сожалению, оказался не совсем надёжным слугой. Один раз пережарил картошку, второй оставил её почти в сыром виде. Однажды в манную кашку вместо сахара насыпал соли.

По этой и некоторым другим веским причинам Слепозадов дал указание одному очень проверенному и надёжному расчёту ПВО аккуратно и без особого шума сбить ракетой типа «земля-воздух» личный вертолёт повара. Они так и поступили. Правда, вместе с ним ушли в иные миры ещё десять человек, находящиеся во время полёта в салоне винтокрылой машины. Но это ничего. Без неучтённых потерь в большой и оригинальной политике никак не обойдёшься.

– Сядь в кресло и объясни толком, чего ты хочешь! – после завершения своих кратких воспоминаний вспылил первый человек Воропании. – Чего ходишь вокруг да около?

– У меня имеется острое желание сделаться губернатором Курбутунской области! – Мунин робко присел на краешек кресла. – Я там родился, живу, как раз, в городе Крамсаловск. Я смог бы и постарался…

– По моим представителям в этом славном городе проживает более миллиона граждан, а в Курбутунской области – в пять-шесть раз больше. Но никто из них не пожелал стать в ней главным смотрящим. Ни одна собака! Оговорился, черт возьми! Я хотел сказать, губернатором. Они, как-то, не выразили такого желания.

– Наверное, они боятся ответственности, а я вот готов… как бы, готов.

– Славно, что уже, можно сказать, настроен и… построен. Из тебя, такого смышлёного, получился бы, к примеру, неплохой токарь или даже машинист бульдозера. Мне так кажется.