Юный американский бульдог кувыркался в придорожной грязи. Он валял дурака, прыгал, бил лапами асфальт, тут же перемещался на обочину, ложился на спину и подбрасывал мордой припорошенную снегом листву. Неожиданно пёс обнаружил неподалёку лужу и весело со всего размаха ринулся в тёмную жижу. Его морда выражала неподдельное чистое счастье. Он чувствовал себя так же, как ощущают себя любители русской бани. После парилки и избиения собственного тела берёзовым веником раскрасневшееся паровое облако прытко выскакивает наружу, вынося с собой клубы белого пара, потом бросается с разбегу или в сугроб, или в реку! В первые секунды кожа сжимается, ощетинивается от перепада температуры и из горла вырывается боевой призывный клич удовольствия. Вот и этот юный пёс после квартирного душного заточения ощущал себя на пике блаженства в середине грязной лужи, из его горла вырывалось счастливое фырканье, тявканье и счастливый лай. Наконец появилась хозяйка. Она пыталась призвать питомца к дисциплине, шлёпала ладонями по ляжкам, сердито трясла поводком и что-то гневно кричала. Наконец не выдержала и полезла в самую чачу, печально осматривая на ходу белые кроссовки престижной марки «Найк». Женщина кое- как уцепила своенравного малыша за ошейник и, нащупав кольцо в грязной короткой шерсти, быстро защелкнула железный карабин поводка. Пёс не особенно сопротивлялся, когда хозяйка потащила его из лужи, однако остановился в какой-то момент и интенсивно затряс мордой и боками, раскидывая вокруг себя серые брызги. Женщина и охнуть не успела, как джинсы, светлую куртку и даже лицо, покрыла жидкая глина. Парочка кое-как выбралась на тротуар. На лице хозяйки своенравного бульдога читалась досада и раздражение, зато забавная мордаха пса выражала невероятное блаженство, а пасть расплылась в улыбке, обнажая острые хищные клыки. Этот Американский бульдог мог бы считать себя собакой жестокой, если бы знал о том, сколько силы в его коренастом теле, но пёс понятия не имел, почему прохожие опасливо обходят его стороной. Щенка больше похожего на юного телёнка хорошо кормили, укладывали спать на мягкие подушки, выводили на прогулки, покупали всякие игрушки и не учили драться. Он, конечно, получал иногда шлепок по заду или поводком по спине, но такое наказание даже не обижало. Хозяева его любили. А разве из любви может вырасти агрессия?

Пётр придвинул стул и уселся у окна, с интересом наблюдая за манипуляциями пса. Он улыбнулся, увидев, как хозяйка сокрушённо покачала головой и вздохнула, а пёс уселся рядом со смиренным видом. Щенок получил дневную порцию приключений и уже хотел есть. Пивоваров представил, во что превратиться квартира пока парочка доберётся до ванной комнаты. Женщина попыталась стряхнуть с себя грязные брызги, но лишь сильнее размазала глину по светлой куртке. Январь не удержался, смилостивился и повысил температуру до плюс пяти, давая москвичам провести остатки каникул, не кутаясь в мохеровые шарфы. Пётр продолжал сидеть возле окна, углубившись в собственные мысли. Семья Пивоваровых переехала в новую квартиру совсем недавно. Район расстраивался, а коммунальщики ещё не полностью обустроили территорию. Пешеходные дорожки, придомовую зону с детскими и спортивными площадками уже облагородили, но трава на обочинах обещала зазеленеть только к весне, поэтому к собачьей радости луж и грязи в округе было полно. После возвращения с СВО, где Пётр получил тяжёлые травмы, он долго приходил в себя, а теперь ещё надо было привыкнуть протезам, которые заменили потерянные стопы. Он стал капризным и замкнутым. Сам понимал, что от его поведения страдает жена, но ничего не мог с собой поделать. Родителей Пивоваров в расчёт не брал – они как-то быстро решили вопрос с их отселением, и основная доля капризов приходилась на жену. Мария совсем не хотела одалживаться у родителей мужа на крупное приобретение, но банки не желали брать на себя риски по ипотеке. Пивоваров инвалид, жена беременная, а вдруг что-то случиться, например он не сможет трудоустроиться, как кредит станут возвращать? Неизвестно сможет ли работать мужик с такими травмами, а его жена скоро пойдёт в декрет. Отец Петра носил генеральские погоны, имел связи и вес, поэтому с ипотекой на минимальную сумму вопрос решился за считанные дни и на первый взнос старшие Пивоваровы раскошелились так же. Мария не особенно ликовала по поводу нового жилья – для неё будущее тоже рисовалось размытыми красками, но жить под одной крышей с родителями мужа считала невозможным. Именно их она винила в том, что Пётр отправился в зону СВО и вернулся инвалидом. Папаша – генерал недолго думая решил восстановить свою пошатнувшуюся репутацию за счёт сына. Анатолий Михайлович оказался замешан в коррупционных схемах, связанных с поставками продовольствия и обмундирования в армейские подразделения. А чтобы отвести от себя подозрения и замылить ситуацию, товарищ генерал с помпой отправил своего единственного сына в зону СВО. Пивоваров старший развернул целую кампанию, привлёк телевизионщиков, блогеров, газетчиков и из никому не известного IT специалиста получился герой, продолжатель офицерской династии и достойный сын своего отца! После такой рекламы вышестоящее начальство хлопало генерала по плечу и поощрительно качало головой, мол, ай да молодца, достойный поступок! И этот факт помог ушлому служаке – с места подозреваемого он плавно переместился на роль свидетеля. Когда сын вернулся в удручающем состоянии, родители приложили все усилия, чтобы поставить Петра на ноги. И поставили – через десятые руки нашлись импортные протезы, а вскоре появилась и квартира. Мария подозревала, что Пивоваровы старшие расстарались из своих соображений. Скорее всего, в глубине души они считали себя виноватыми в том, что их сын стал инвалидом. А чтобы избавиться от постоянного укоризненного напоминания, решили убрать предмет укора подальше от глаз. Генеральская парочка так быстро решила вопрос с новым жильём, что Пивоваровы младшие даже глазом не успели моргнуть. Так же Маша понимала, что покалеченные ноги можно как-то заставить ходить при помощи протезов, а вот что делать с покалеченной душой? Пётр стал угрюм, малоразговорчив и раздражителен. Мария совсем не узнавала своего мужа. Она надеялась, что её интересное положение вернёт того весёлого, доброго и любящего Петра, но время шло, а муж никак не хотел оттаивать. Он с трудом, болезненно привыкал к протезам. Однако постепенно стал выходить на улицу и даже приносил продукты из магазина. Со временем его вылазки увеличились по времени, но жену это не беспокоило, она даже не пыталась следить за его передвижениями и, как потом оказалось напрасно. Петя не мог водить машину, он посещал нужные ему места или на общественном транспорте, или на такси. А какие нужные места Маша не знала, ну мало ли военкомат, бывшая работа, приятели, сослуживцы. Не могла же она запереть его дома и контролировать каждый шаг! Да и хорошо, должен же Петя иметь свои интересы и друзей. Целыми днями Мария находилась на работе – до декрета ещё полтора месяца. Она радовалась, что пока не привязана к квартире и может наслаждаться свободой! Скоро круг сузится до одного единственного человечка! Тогда на короткий поводок! Но так радостно осознавать, что этот поводок свяжет семью вместе. А пока Петя жил отстранённо. Она часто чувствовала от него запах алкоголя, хотя в квартире не находила пустой тары. На все вопросы, которые Маша пыталась задать, муж ощетинивался, становился грубым и пресекал все вмешательства на его территорию. Как-то Пётр пришёл в изрядном подпитии. Мария с силой подавила в себе раздражение, она не ругалась, не скандалила, как в былые времена с битьём посуды и воплями на весь дом. Сейчас нужно думать о более важных вещах – во-первых: оберегать ребёнка, во-вторых: сохранять внутреннее спокойствие, в-третьих: всё равно руганью ничего не добиться. Петя только глубже уйдёт в себя снова замолчит или вздыбится словно вокруг только враги! Она уложила его на кровать и сама прилегла рядом. Маша гладила острые плечи, короткий ёжик затылка и приговаривала: