— Так ведь это, господин майор… — теряется полицейский. — Говорили, что студент демона призывал.

— Да? — Садюга смотрит на меня повнимательнее. — Ты что, демоник?

— Может быть. Не знаю. Уделите минутку, я поговорить хочу.

Павел снова затягивается и смотрит на меня поверх тёмных очков. Взгляд как сталь, холодный и твёрдый.

— Со мной?

— Лучше с Лизой. То есть, с капитаном Караевой.

— Он сказал, у него есть для вас важные сведения, — вмешивается патрульный.

— Ты ещё здесь? — смотрит на него Садист. — Пошёл прочь. Эй, студент. Как звать?

— Дмитрий, — отвечаю я, бросив взгляд вслед полицейскому.

— Что хочешь рассказать?

— Не вам, господин майор. Хочу с капитаном Караевой поговорить.

— Елизаветы здесь нет, — Павел докуривает и щелчком отправляет бычок в грязь. — Кто она тебе?

Несбывшаяся сексуальная мечта. Царица моих влажных фантазий. Единственная женщина, которую я так и не смог получить.

— Сестра, — брякаю я.

Сразу понимаю, что фигню сморозил. Но слово не воробей.

— Чего? — Садист хмурится. — У неё нет братьев. Она сирота. Ты кто такой, щенок?

— Сам ты щенок, Садюга! — вырывается у меня. — Ой, простите, майор Садеев, господин. Э-э… Я случайно.

Павел спокойно допивает кофе, роняет стаканчик и двумя руками хватает меня за грудки.

— Слышь, ты кто такой? — хрипло рычит он. — Откуда меня знаешь? На правильный ответ одна попытка. Не справишься — конец тебе.

Ох, блин. Я по опыту знаю, что с ним лучше не шутить. Когда мы познакомились, то чуть не убили друг друга. Прозвище-то у майора неспроста появилось.

Вообще-то, я собирался открыться Лизе и попросить, чтобы она помогла взять вещи с тела. Но, походу, план придётся менять.

— Я знаю, кто убил Дума! — выпаливаю я.

— Кто? — встряхивает меня Паша.

— Холод из Братства свободы.

— Откуда знаешь?

— Я здесь был.

— Когда? — снова встряхивает.

— Вчера.

— Участвовал в битве?

— Да. Твою мать, Садюга! — оглядываюсь по сторонам. Рядом никого нет. — Я и есть Дум!

Павел долго смотрит мне в глаза. Даже очки ради такого случая снимает. Потом говорит:

— Что за бред ты несёшь, студент? Упоротый, что ли? Демонской пыли обнюхался?

— Кушнир напоил меня каким-то отваром и привёл сюда, — вкратце объясняю я. — Холод хотел меня завербовать, я послал его нахер. После этого на меня напали и прикончили почти всех моих демонов и меня тоже. А я благодаря Антошиному зелью переродился в теле студента, которому пробили черепушку антимаги. Понял?

Садист медленно облизывает губы. Странно шевелит бровями и спрашивает:

— Любимый виски?

— Шотландский односолодовый.

— Ладно, это было просто. Студенты ему всегда такой подгоняют. Как звали его первую любовь?

— Я никогда не влюблялся, — усмехаюсь.

— Ага. Допустим. Что за татуировка у меня на бедре?

— Отпечаток кошачьей лапы и буква Т. В память о любимом мейн-куне по кличке Тамерлан.

— Вот это точно, кроме Дума, мало кто знает, — Садист отпускает меня. — Охренеть. Витёк, это правда ты?

— Правда. Только я теперь не Витёк. Дмитрий Могильный. Рад знакомству, типа.

«Дум, ты дебил, — стонет в мыслях Дюббук. — Зачем ты ему рассказал?»

«Всё равно я Лизе собирался рассказать. А Садюга — парень надёжный».

Павел отходит на шаг и осматривает меня с ног до головы. Улыбается. Ого, какое событие. Наблюдать улыбку на роже Садиста можно не чаще, чем лунное затмение.

— Ну ты и дрыщ теперь, Думов.

— Могильный. Не беда, подкачаюсь.

Садист кивает и сразу переходит к делу:

— Значит, так. Всё помнишь, как вчера было?

— Да.

— Сейчас расскажешь. Под запись.

— Разбежался. Хочешь, чтобы Братство меня искать начало?

— Ты сам разве не хочешь их найти? — удивляется Павел.

— Чтобы что? Отомстить? Нет, спасибо. Мне новая жизнь дорога. Ещё дороже прошлой, потому что воскреснуть второй раз вряд ли получится.

— Разумно, — кивает Садюга. — Ладно, не ссы, пропишем тебя как анонимного свидетеля.

— Давай тогда услуга за услугу. Мне бы тело обшарить, — говорю я. — Ну, своё, прошлое. Ключи от квартиры забрать, деньги. И пальто.

— А вот с этим проблемы, — цокнув языком, говорит Павел. — Нет твоего тела. Не нашли.

— В смысле, не нашли?

— В прямом.

— А… Откуда тогда сведения, что магистр Думов погиб? Если тела нет?

— Как тебе сказать, — Садист прикуривает новую сигарету. — Голову нашли. А тело нет.

Мне резко плохеет. Преисподняя меня побери, Гарканов что, башку мне отрубил? Ублюдок!

Вот кто настоящий садист.

— Ты как-то сбледнул, — Павел выдыхает дым. — Нормально всё?

— Угу.

— Как думаешь, зачем им твоё тело?

— Понятия не имею, — вру я.

На самом деле предположения есть. Холод так и не смог вытянуть мою силу. Возможно, хочет провести какой-то ритуал с моей бренной плотью или типа того.

Ох, а если он ухитрится вернуть мою душу в тело?

Нет, исключено. Если бы я оставался бесплотным духом — тогда да. Но я уже нашёл новое вместилище, просто так меня теперь отсюда не выдернуть.

— Лиза-то тебе зачем? — продолжает задавать вопросы Садист.

— Думал, поможет.

— Решил в новом теле подкатить? Вообще без шансов.

— Отвали, Садюга. Пойдём, дам показания. Может, у вас получится найти этих ублюдков… и моё тело.

— Ага, пойдём, — отбрасывая окурок, говорит Павел.

— Эй, слушай! — восклицаю я. — Отправьте людей к моей квартире. Вдруг они захотят туда проникнуть.

— Не учи работать, Дум. Уже сделано.

— А мне можно туда? Вещички кое-какие забрать.

— Это уже не твои вещички.

— Издеваешься, да? Садист проклятый.

— Шучу, — с мрачной мордой соглашается майор. — Можно, конечно. Только позже. Сначала попробуем гостей дождаться.

Как-то всё простенько выходит, аж не верится. Всем нутром жду подлянки.

Залезаем в один из джипов ДБ. Я рассказываю Павлу всё как было, а он слегка изменяет мои показания, оставляя суть. Чтобы, значится, всем остальным казалось, будто анонимный свидетель наблюдал за боем со стороны.

— Хорошо, с этим всё понятно. Но зачем они вообще решили тебя убить? Это уже не под запись, — захлопывая ежедневник, говорит Павел.

— Дюба сказал, что когда Холод меня прикончил, он захотел поглотить мою силу.

— Силу поглотить? — Садюга чешет горбатый нос и закуривает. — Интересно. И как, получилось?

— Нет. Дюббук ему не дал.

— Молодец. Он сам-то выжил?

— Да, — киваю я, не ударяясь в подробности.

— Угу, — Павел стряхивает пепел в окно. — А остальные?

— Больше никого не осталось.

— Жаль слышать. А Дюббук он что, в размерах уменьшился?

— Как ты догадался? — усмехаюсь я.

— Работа такая, — хмыкает Садист. — Тебя и всех твоих демонов, кроме Дюбы, прикончили. Ты переродился в теле студента, которому проломили башку антимаги. И тут как раз не очень далеко три парня жаловались, что их избил студент на пару с мелким демоном.

«Спалились», — бормочет Дюббук.

«Да тут и так всё было очевидно, а Садист профессионал. Не парься, ничего нам не будет», — отвечаю я.

— Ладно, не буду отрицать, — говорю вслух. — Только они первые начали. Это была самооборона.

— Демонов нельзя призывать против неодарённых, — строго говорит Павел. — Даже при самообороне.

— Я знаю. Только не говори, что собираешься меня за это посадить.

Садюга смотрит на меня долгим взглядом, от которого реально не по себе. Дюба грязно матерится у меня в мыслях.

— Не посажу, — говорит, наконец, Павел. — Антима совсем распоясались. Пусть понимают, что с магами шутить нельзя, даже со студентами. Но придётся регистрироваться.

— Не надо, — стону я. — Пожалуйста.

— Придётся, Дум. Или лучше тебя Димой звать?

— Наедине можно по-старому. Садист, не надо нас регистрировать. У меня пока и силы-то нет.

— А чего это ты отпираешься?