Ладно, и любопытство, конечно, тоже, но дело — вперёд. У неё муж страдает и волнуется, нельзя же бросить его на произвол судьбы!

Каменное кольцо на ноге страшно раздражало и безобразно натирало кожу, и всяческие ухищрения мало помогали — как собственные попытки Халлелы, так и визит хмурого незнакомого шайтара откровенно военного вида в компании её подопытного. Тот, очевидно, был неплохим магом, он в минуту поправил браслет, отполировав его и сгладив углы. Это проблему не решило, но всё равно стало полегче.

Собственно, ранки на щиколотке оказались единственным неудобством, которое мешало Халлеле нормально жить. В остальном… Ванная рядом и в полном распоряжении, длины цепи хватало, кровать — достаточно широкая и удобная, книги под рукой, пусть кое-чего не хватает, но можно обойтись наличным, кормить её не забывали. Обычно это делал кто-то из трёх сменявшихся военных при оружии в сопровождении Шахаба. На вкус эльфийки, островато и жирновато, но всё равно — очень неплохо, так что она не предъявляла претензий. Это гораздо лучше, чем необходимость тратить время на готовку самостоятельно, как в лаборатории.

Визиты Мутабара развлекали. Шайтар всерьёз взялся за решение проблемы, и Халлела ему не препятствовала, даже немного помогала, а не только делала вид. Может, как считало большинство сородичей, она и сумасшедшая, но дурой никогда не была и не относилась к числу фанатичных учёных, оторванных от жизни и витающих в облаках, поэтому прекрасно понимала: пошедший не в ту сторону эксперимент — это её козырь. Пока каменный дикарь, явно оказавшийся большим деревом в этой роще, привязан к ней, с ней точно будут обходиться достаточно бережно — во-первых, а во-вторых, не отдадут эльфам.

При всём восхищении некоторыми чертами, нежной любви к дроу Халлела не питала и жить среди них не планировала, но здесь и в нынешнем положении оказалось интересно и достаточно комфортно. А ещё, при всей иронии ситуации, здесь к ней относились гораздо лучше. На цепь посадили, но малознакомый Мутабар проявлял искреннее уважение и даже восхищение, а остальные смотрели с любопытством, лёгким опасением, насторожённостью и недоумением, но никак не с брезгливым опасением, как большинство эльфов.

Сородичи не просто знали о её статусе отрезанной от корней — они чуяли это. Даже те, кто относился к Повилике неплохо, всё равно ощущали рядом с ней беспокойство и испытывали отвращение. Так невольно отталкивает любое уродство или гадкое насекомое: сознательно можно относиться как угодно, стыдиться собственных чувств и не позволять себе лишнего, но глубинное, древнее, инстинктивное заставляет почти всех держаться от подобного существа подальше. Представители же иных рас ничего подобного не испытывали, она еще по общению с людьми заметила, и это подкупало.

Веселило и то, что шайтарский специалист пытался невзначай копаться у неё в голове. За годы жизни Халлелу уже пытались лечить, да и с собственными проблемами и положением она подружилась не случайно, пришлось проштудировать литературу и тщательно разложить всё по полочкам, так что работу мозгоправа эльфийка заметила достаточно быстро. Видимо, родственники подопытного в лице один раз виденного рослого мужчины навели справки и подослали Мутабара проверять информацию, заодно пытаясь помочь Шахабу после плена. Подумав, Повилика не стала сильно дразнить врача и выдумывать какую-то сложную линию поведения: лысый шайтар ей понравился, да и отношение родни к подопытному вызывало уважение.

С детства лишённой нормальной поддержки семьи, Халлеле пришлось потратить много усилий и времени, чтобы понять, как ещё это бывает, поэтому сейчас она не могла не заметить совсем других отношений в шайтарском семействе. Попытка разобраться и понять, а не бездумно перекроить всё по собственному усмотрению стоила уважения. Зачем мешать? Тем более никакого зла на Шахаба и его сородичей она не держала и даже немного жалела бедолагу, проведшего в застенках… сколько он там просидел?

По прикидкам с момента заточения Халлелы прошло четыре дня. Пленница наскоро пообедала и опять сидела с расчётами, когда привычный ход вещей оказался нарушен: на пороге комнаты появились новые лица. Неожиданно — женские. Молодая шайтара, стройная и высокая, с Повилику ростом, в элегантном долгополом наряде, и — совсем уж внезапно — орчанка. Настоящая, с золотисто-оливковой кожей, длинными светлыми волосами, собранными в две косы, и торчащими нижними клычками, оказавшимися гораздо меньше, чем Халлеле думалось: живьём этих дикарей эльфийка не встречала.

— Чем обязана, почтенные дары? — с искренним интересом уставилась она на пришельцев.

Гостьи переглянулись, орчанка хмыкнула.

— Знакомиться пришли, пока твой тюремщик не видит.

— Что, меня по-тихому отпустят? — еще больше удивилась Халлела. И немного расстроилась: слишком просто и быстро, ей еще не надоело это место.

— Ну, судя по всему, сэла, ты тут не страдаешь, и срочно спасать тебя не надо, даже если бы у нас была такая мысль, — со смешком продолжила всё та же орчанка. — А ничего тут, миленько.

— Помогите Предки, Шахаб действительно поселил пленницу в свою комнату! — вздохнула шайтара и опустилась на край постели, явно совсем не боясь сидящей на цепи эльфийки. — Скажи, что с ним было? — слегка насупив тёмные, иссиня-чёрные брови, спросила гостья.

Красивая девушка. Длинные густые волосы, кожа — тёмное серебро, густо-фиолетового цвета глаза, гармоничные черты… Глядя на неё и не обращая внимания на слишком округлую фигуру, можно было даже поверить, что они с эльфами дальние родичи. Чушь конечно, уж кому, как не специалисту по расовой магии, это понимать, но какие-нибудь недалёкие и безграмотные обыватели вполне могли обмануться. И обманывались. Пропагандой в Новом Абалоне занимались неплохие специалисты, знающие, какие байки и для кого выдумывают.

— Если ты спрашиваешь о том, что с ним делала я, то — ничего противоестественного, — усмехнулась Халлела. — А как его заставили замолчать — понятия не имею. Мы вообще думали, что он немой.

Что некоторые полагали его ещё и сумасшедшим, добавлять не стала.

— Он ужасно изменился, — вновь вздохнула шайтара и опомнилась: — Да, прости, мы же не представились! Я Шарифа, сестра Шахаба. А это…

— Ярая, друг семьи, — улыбнулась орчанка и заняла один из стульев. — Зачем он тебя сюда притащил?

— Это у него спрашивать надо. Привык, наверное, — легкомысленно предположила Повилика. — Для жестокой мести за унижения он уделяет мне прискорбно мало внимания. Никаких тебе пыток и издевательств, даже обидно.

Гостьи быстро переглянулись.

— А есть за что мстить?

— Ну-у, я даже не знаю… — протянула эльфийка, потёрла кончиком пальца уголок губ. Тревогу и напряжение женщин сложно было не заметить, и это забавляло. — Он же не говорил, насколько ему обидно! Он вообще ничего не говорил. Но уверяю, я была с ним нежна и ласкова, — безмятежно улыбнулась она.

— Эта энергетическая связь. Она как-то ощущается? — спросила Шарифа. — Доставляет неудобства?

— Мне — нет, а у брата лучше спроси сама. Говорю же, он возмутительным образом меня игнорирует.

Ещё некоторое время пришелицы порасспрашивали про эксперимент и его последствия, и тут Халлела без зазрения совести врала с самыми честными глазами. Быть пойманной на лжи она не боялась, говорила всё то, что сумел выяснить Мутабар, ну а собственные изыскания и маленькие лазейки никоим образом не касались странных гостий. Она еще не выжила из ума, чтобы разбрасываться немногочисленными козырями.

— Я не могу не спросить, — заговорила Ярая, когда они уже собрались уходить. — Тебе нужна встреча с эльфийским консулом?

Шарифа быстрым удивлённым взглядом выдала, что об этом они не договаривались, но за пару секунд справилась с собой и вновь приобрела невозмутимый вид.

— А что, у тебя есть? — неподдельно удивилась Халлела.

— Оставила в другой сумочке, но если хочешь, — выразительно пожала плечами орчанка.