И на ум всё идёт словцо.
Ты промок. Да в кармане вошь,
На аркане из трёх рублей.
И до дома не добредёшь…
Эх! Судьба! Разве есть дурней?!
Только рядом мигнет такси,
Прямо в луже притормозит.
Дядька спросит: – Вас подвезти?
Но в твоих же карманах сквозит!
Он пригладит усталый ус:
– Да нам вроде бы по пути!
И протянет на перекус
Бутерброд и стакан воды.
И уже не страшна гроза.
И бумажник совсем пустой.
Ты устало прикроешь глаза.
Уже скоро приедешь домой.
Отогреешь, чай попьешь,
Вспомнишь дядьку того, из такси.
Улыбаясь, слегка вздохнёшь,
Люди есть! Ну, и ты не грусти!
Будет день, и пройдет гроза.
И пополнится в банке счёт.
И поддержка придёт сама.
Всё случится. И всё пройдёт!
Выйду я на огород
Выйду я на огород. Вот!
Поприветствую народ. Ждёт
Меня где-то там граблей взвод.
Встану в позу. Или лягу. Как зайдёт.
Впрочем, лягу это не сейчас.
И ваще такая участь не про нас!
Эх, держись-ка моя грядка вширь!
Эй, лопаточка, трудись, да не пунктирь!
Отползать я буду после в тень,
Ибо встать мне, нет, не трудно, лень.
Хороша в деревне жизнь у нас!
Знамо дело, что не трёт карман запас!
Лето, летушко, ах, как мы тебя ждём!
Чтобы в позах заползать уж к ночи в дом.
Сколько можно?
Я ухожу, чтоб снова возвращаться
На поиски утраченных святынь.
Чтобы найти себя, и снова потеряться
В туманах из сомнений и гордынь.
Здесь, в этом укоризненном пространстве,
Где, правда с ложью спелись в дружный унисон,
С завидным и упорным постоянством
Себя встречаю в отражении сторон.
И каждый раз, подхвачена надеждой,
Что в этом возращенье всё найду,
В последний миг теряю, так как прежде,
Заветный поворот. И вновь бреду
Сбиваясь, уповая лишь на веру,
Как твердый посох, что к руке почти прирос,
И понимаю, что опять влетев в химеру,
Умножила ответом свой вопрос.
Чуть усмехнувшись, что мне остаётся?!
Готовлюсь уходить, одно моля:
Позволь оставить память, пусть найдётся
Утерянная мудрость. Только зря.
Опять приду младенцем несмышлёным.
И буду все заданья выполнять.
Как и положено телесно воплощенным.
Создатель, сколько можно так играть?!
Он усмехнется, это точно знаю,
И спросит, неужели скучно вам?
И вот уже смеясь, сама играю.
На зависть всем озвученным Богам!
Сам к себе
Распадаясь на атомы,
Собираясь осколками,
В безупречности заданной,
Тихо ждущем безмолвии,
Ищешь в шлейфе потерянном,
Свои части и знаменья,
Забывая о времени,
Кадры из кинокамеры.
В полустертом, незначимом,
В позабытом, но помнящем,
О себе ль посудачишь,
Или о вечной заёмности.
Это ты? Или взятое
Напрокат, да с процентами,
По задумке богатое,
Но звенящее центами,
Или проще копейками,
Да хоть как обзываются,
Чародейкой- злодейкою
Твои мысли стираются.
Поиск вечный, в безвременьи,
Где нет карт, и нет компаса.
Озадачен полемикой,
О границах для космоса.
В трёх соснах, да трёх тропочках,
Заблуждаясь, находишься.
Искажая суть почерком,
Сам к себе не торопишься…
Душа и тело
Остановившись в бренном теле, душа владенья оглядела.
И выдав тяжелейший вздох, сказала: «Что ж! Давай за дело!»
Сопротивлялось тело жутко,
Ленилось каждую минутку.
Душа трудилась неустанно.
Стонало тело: «Это странно!
Ты отдохнуть мне не даёшь!
А ты во мне таки живёшь!»
Но бесконечность, как упрек!
Напоминанием, что срок
Имеет всё же место быть!
Душа свободно может жить.
Когда ей тело в помощь вечно.
Без своего нытья, конечно!
Мечты
Про дальние страны за морем туманным,
Про то, как трепещет крыло.
О том, что могло быть неясным и странным,
К чему тебя сердце звало.
О зыбкой и нежной, и робкой надежде,
Поющей в рассветных лучах.
Мечты раскрывают страницы, как прежде.
Ты снова утонешь в стихах.
Пытаясь понять, иль вспомнить, не важно,
Диковинно призрачный сон.
Подхватит под руку мечта, и вальяжно
Начнёт свою песнь в унисон.
С надеждой и верой, томленьем и страстью
К познанию новых дорог.
Раздвинутся тучи, растает ненастье.
Напишется новый пролог.
И снова страницы шуршанием тайным
Начнут заполняться строкой.
Мечты, догоняя восторгом случайным,
Проснётся рассвет над тобой.
О чём шептало счастье
– Скажи, о чём тебе шептало счастье?
– Ты, знаешь, очень странно, даже не понять…
Так прикоснулось будто бы к запястью,
И подтолкнуло выйти погулять.
Мы с ним брели, не думая, не зная,
Не разбирая направлений и дорог.
Оно плескалось солнышком, играя.
– Что говорила? – Я понять не смог…
Был шепот вроде, или отраженье,
В той странной и поющей тишине.
Но слов не слышал я. И даже удивленья
Не отражалось в этом тет – а-тэт.
– Так может быть, оно звало куда-то,
И отворяло двери в мир чудес?
– О, нет, оно незримо было рядом.
Как будто соблюдая политес
Из деликатности и милого общенья.
Без слов и вычурных, придуманных забав.
Но слов не слышал я. Ни звука на мгновенье
В свой мир волшебный неожиданно попав.
– Так неужели ни словечка не сказало?
Не верю, что не вышел диалог!
– Да, было слово. Но оно попало
В души закрытый, потаенный уголок.
– А где оно сейчас? Ушло, наверно?
– Зачем же ему, счастью, уходить?
Оно свернулось теплым шариком, примерно,
Там где душа лежит. И будет вечно жить
Со мной, в тиши, приютной, бессловесной.
Нам больше не нужны строения из фраз.
– Ах, научил бы и меня! Так интересно!
Жить в этом счастье. – Знаешь, на заказ
Тут не научишься. Ты помолчи немного.
И легким дуновением тепла
Оно придет. Как будто у родного
Ты оказался дома- очага.
Придёт без слов. Без громких объявлений.
Без фраз, поклонов, и признания заслуг.
Быть может, позовет гулять под сенью
Таких привычных, жизненных наук.
Ты просто помолчи, присев на кресло.
Иль прямо на сплошной ковер небес.
И знаешь, это будет интересно!
