Оказалось, что дед Игнат в Дьяконово был личностью не только уважаемой, но еще и легендарной. Успевший на сверхсрочке повоевать под занавес войны в Корее в образе тех самых Ли Си Цинов, но только на земле, а не в воздухе. И военным стал как раз благодаря общению с нашими диверсантами группы капитана Ли О. После сверхсрочки поступил в военное училище, выучился, стал офицером Советской армии. Помотало его немало, причем, по боевой работе - Ангола, Вьетнам, Никарагуа. Нас он искал и, разумеется, найти не мог. Но все равно Игнат не верил, что мы сгинули. А потому что, как он сам и рассказал сегодня, крутился в один момент неподалеку от нас с Амелиным и слышал наш с ним разговор о моем иновременном происхождении [1]. Слышал, а влезать и восторженно уточнять не стал. И рассказывать никому не стал. Но запомнил и уже позже повзрослев банально просчитал, что исчезнувшие Марина, Ольга и я когда-то да и объявимся в более позднее время. Все ж таки мы тоже люди и наверняка захотим посмотреть на эти места, ставшие Оле и Марине буквально родными. И он ждал. И верил. И дождался! Правда без Марины, о которой точно знал, что она погибла. Но все равно был безумно счастлив видеть нас снова.

***

Остальные присутствующие стояли молча и смотрели на происходящее с большим и нескрываемым удивлением. Все уже поняли, что мы - это те самые Ольга и Никитин. Все поняли, но никто не мог это объяснить. Это просто не укладывалось в их головах, т.к. о том, что я прибыл из другого времени, а Оля туда и исчезла, никто из оставшейся тогда тройки не сказал. Ко мне подошел старший Исаев:

- Как прикажете все это понимать?

Я достал и показал свое удостоверение "Виртальности", Оля тоже. Исаев рассмотрел в них принадлежность к Министерству Обороны России. Сфотографировал себе на смарт наши данные. Обычное дело, тем более, что мы находимся в другом государстве, пусть и максимально дружественном.

- Так что понимать все это следует точно так, как видите. Мы действительно те самые Ольга и Никитин. Являемся фигурантами спецэксперимента Минобороны России. Остальные подробности после взятия подписок. Желательно подписки и для вашего КГБ тоже. Даже обязательно.

- Это не вопрос, бланки имеются.

- Принесите их, пожалуйста. Я пока возьму в машине свои.

Андрей Михайлович вышел, я за ним. Он направился к своему дому, который и тогда стоял на этом месте, а я взглянул на очень чистенький и ухоженный дом, где когда-то жили Карцев и Марина. Было видно, что он как раз из тех времен, в отличие от дома Марины Алексеевны. Открыл багажник машины, чтобы достать папку с нужными бумагами. Оглянулся. Соседские глаза никуда не делись, а вот одна старушка, стоящая как раз близ дома Андрея и Марины, слишком уж внимательно смотрела, буквально изучая каков же я есть. Потом она перекрестилась сама и перекрестила меня. Ее я точно не вспомнил, но предположил, что это одна из девчушек - подружек Игнасика в детстве.

Взглянул я и на поле, где Карцев в 1941 году строил замаскированную стоянку для моего вертолета и где мы все строили легкую форитфикацию для боя. Ни того, ни другого уже не было, все разобрали за ненадобностью и чтобы не мешало. Поле теперь было ровным, а дорога вдоль леса - заасфальтирована. В России в глухую деревеньку в лучшем случае она была бы разровнена грейдером, но тут Белоруссия, практически другой мир. Вот уважаю я Бацьку! Ох, уважаю! Впрочем, ему проще, чем нашему Путину - территории меньше и народу тоже. Но для глав российских регионов Бацька явно наилучший пример, как надо обустраивать жизнь людям.

Вернулся в дом. В доме местные женщины сидели рядом и молчали. И плакали. А Оля сидела возле деда Игната, рассматривала его лицо, гладила по руке и тоже плакала. Никаких слов им никому сейчас было не надо, все слова будут позже. Сейчас же - встреча и только она. Такая, как есть. Вошел Андрей Михайлович. Подошел к столу, освободил немного места и положил на него свои бланки подписок. Я положил рядом свои. Исаев взял принесенные мной, вдумчиво прочел. Потом кивнул и произнес:

- Сейчас мы все, за исключением Виталия Александровича и Ольги Александровны, дадим подписку о неразглашении той информации, которую от них узнаем. Это надо сделать обязательно и обязательно надо понимать, что за разглашение можно угодить, как минимум, в тюрьму. И тебя, Марина, это касается в первую очередь. Потому что ты в деревне болтушка известная.

- А калі мяне спытаюць?

- Так и говори, что они внуки тех самых Виталия и Ольги. Живут в Петербурге. Оба военные. Приехали навестить места где жили и воевали их дедушка и бабушка. Больше ничего не знаешь. Поняла?

- Зразумець...

- Виталина, Дед Игнат - вы тоже самое говорите.

Те согласно покивали головами. Андрей Михайлович раздал всем подписки. Предложил прежде всем прочитать их, а потом уже подписывать. Марина Алексеевна и Виталина Михайловна почитали и по-очереди подписались. Дед Игнат и Андрей Михайлович подписали не читая. Я попросил Исаева отойти в сторонку.

- Паспортные данные надо вписывать.

- Завтра впишу своих. Мои-то там уже есть. С остальными не беспокойтесь, все сделаю как надо.

- Хорошо...

- А теперь за стол!

И стол был по-деревенски богатым! Я помню какой тогда в 1941 году собрала Марина Леонардовна. Объеденье неописуемое! Но сейчас был не хуже. Причем, тогда не было тех продуктов, что сегодня продаются в любой лавке, но тот стол поражал даже не столько богатством, сколько изысканностью [2]. Любой хозяин любого ресторана был бы счастлив заполучить Марину Леонардовну на работу в свое заведение шефом. Впрочем, Марина Алексеевна расстаралась не хуже, но ей, напомню, с продуктами было проще. Единственно - спиртное я выставил наше и предложил мужчинам привезенный с собой хороший дагестанский коньяк КВВК, а женщинам легкое итальянское вино. И если женщины вину поудивлялись, то ни Андрея Михайловича, ни деда Игната удивить таким напитком было нельзя. Первый и так покупает разное, а уж дед в командировах в разных странах чего только не перепробовал. И потекла неспешная беседа.

Правда нам с Олей рассказывать особенно было нечего - мы покинули эти места пару месяцев назад, если брать относительно нас с ней. Но детали того боя у озера Кемонт рассказали. Все это еще было свежо в нашей памяти. Про гибель Марины, про то, как хоронили ее в келье возле Камня и ее же исчезновение. Про убитого Камнем преследователя Гашинского. Про последние минуты, когда мы видели Карцева, Исаева и Забродина. Упомянул я и про его ранение в руку. На что Марина Алексеевна сказала, что дедушка часто жаловался на ноющую боль в том месте куда попала пуля. А Оля рассказала, как она привыкала и училась жить в нашем времени - столько всего для нее было нового и необычного. Ну и забавные случаи связанные с этим. Хохот стоял безудержный!

А нам рассказали историю деревни после войны. Она, в принципе, за одной непонятной странностью практически не отличалась от историй таких же других деревень. Но именно из Дьяконово сразу три пацана после войны стали летчиками и вертолетчиками. Очень их моя боевая машина впечатлила. Очень...

***

Вечером мы, конечно же, не пошли на могилы и к памятнику. А вот на утро отправились. Кстати, переночевали у Марины Алексеевны и Оля тем была очень счастлива, несмотря на то, что дом был уже другим. Даже планировка иная. Но все равно аура места для нее ощущалась как родная. Правда, у нас возникла некоторая неловкость, т.к. мы с Олей еще мужем и женой не были, но именно это я и обозначил перед хозяйкой по прибытию. Оля перед ночевкой вначале смутилась, а потом... А потом - куда ты, нафик, денешься с подводной лодки? Так и заночевали...