В полицейском участке мы застали диспетчера, которому я учинил допрос.

– А ну, говори, кто избил нашего сержанта?

– Я, – ответил он.

Мы переглянулись. Очевидно, нас решили запутать. Тем не менее диспетчер тупо твердил, мол, именно он напал на сержанта.

Мы отправились в полицейское управление.

– Вы должны немедленно отстранить от службы диспетчера! – заявили мы шефу полиции.

– С какой стати?

– Служащий диспетчерской службы признался в избиении сержанта военной полиции!

– Он пошутил, – улыбнулся шеф.

– В таком случае вам тоже стоит подать рапорт об увольнении!

– Слушайте… – поморщился полицейский начальник. – Идите уже отсюда… Не мешайте работать.

И выставил из своего кабинета. Нам так не хватало полномочий!

Я решил искать правду в Национальном полицейском бюро. В то время его возглавлял Чанг Тхэк Санг, который считался одним из самых влиятельных лиц в Корее. Он не просто управлял корейской полицией, был её сердцем и мозгом одновременно. Мне пришлось пройти через многочисленную охрану, чтобы попасть к его заместителю. Разговор сразу пошёл на повышенных тонах. Я вновь потребовал уволить полицейского шефа, сотрудники которого избили нашего сержанта. А заодно всех, кто покрывает такой низкий поступок.

Заместитель начальника Национального полицейского бюро выглядел растерянным. Сказал, что лично он не имеет никаких полномочий принимать такие решения, и предложил пройти в кабинет Чанг Тхэк Санга. Мы с капитаном Ра Сунн Ха заняли позицию возле кабинета. Не знаю, как Чанг Тхэк Сангу доложили о нашем деле, но вскоре мы услышали его вопли.

– Кто смеет требовать такое? – орал он.

Чанг Тхэк Санг выбежал из своего кабинета с пистолетом в руке. Его заместитель указал на нас. Меня так взбесила его надменная физиономия!

– Ты сам кто такой? Как смеешь ты разговаривать подобным образом? – заорал ему. – Я пришёл поговорить с тобой как мужик с мужиком! Ты убегаешь, потому что боишься спорить и драться! Трус поганый!

Набежало человек десять охраны. Численное преимущество на их стороне, но я был настолько зол, что они побоялись даже приблизиться. Чанг Тхэк Санг ушёл, даже не взглянув в мою сторону…

Мы вернулись к себе в штаб. На душе было паршиво… Во-первых, проблема оставалась нерешённой. Во-вторых, одно только воспоминание о том, что пришлось вытерпеть, вызывало во мне ярость. Холодное, высокомерное отношение полицейских, особенно их главного шефа, было унизительным. Что делать? Мы долго совещались с капитаном Ра Сунн Ха. И вдруг возникла мысль попросить помощи у американцев: мы принялись сочинять докладную в министерство обороны на имя главного советника США полковника Прайса. Документ требовалось написать по-английски. После академии я долгое время не практиковал язык, так что возникли некоторые сложности.

В общем, мы битый час возились с текстом, пытаясь как можно более логично и понятно донести мысль. Потом печатали докладную на машинке. Тоже целая история, особенно если не знаешь расположение английского алфавита на клавиатуре… Когда документ был готов, я сам понёс его в министерство обороны. Секретарь министерства генерал Ли Джунг Джан принял меня чрезвычайно холодно. Взял докладную, прочитал, завизировал по форме. Потом набрал побольше воздуха и начал:

– Тон, в котором вы разговариваете со старшими по званию, как и ваше поведение, недопустимы!

Я не мог понять, о чём это он толкует. Оказывается, пока мы возились с докладной, в министерстве побывал Чанг Тхэк Санг. Он обвинил меня чуть ли не в вооружённом нападении на него.

– Вы недостойны занимать вашу должность!

На моё счастье, в приёмной присутствовал ещё один генерал – тогда я не знал его имени. Позднее он стал значительной политической фигурой и уважаемым человеком. Звали его Ли Хен Кенг. Неожиданно он вступился за меня, сказав, что шеф бюро Чанг Тхэк Санг известен высокомерным отношением к людям. К тому же, по словам Ли Хен Кенга, шеф бюро постоянно нелестно отзывается об армии и военных людях вообще. Секретарь поджал губы и, пообещав, что направит мою докладную куда следует, попрощался со мной.

Таким образом, главный американский советник получил сразу две докладные – и в обеих требования уволить сотрудников. Надо отдать должное американцам: они объективно проверили факты и в итоге не приняли ни одну из сторон. Это оказалось мудрым решением. Главный советник США настаивал на примирении сторон. Он считал, что конфликт должен стать началом сотрудничества армии и полиции на государственном уровне. Начались длительные переговоры между Генеральным правительственным штабом и Национальным полицейским бюро. После ожесточённых споров, взаимных обвинений и претензий был подписан ряд важных соглашений. Наконец-то!

В финале американцы организовали небольшой банкет, чтобы спорщики могли снять напряжение в неформальной обстановке. За столом мы с Чангом оказались рядом. Поначалу исподлобья поглядывали друг на друга. Но после пары рюмочек атмосфера разрядилась. Меня понесло петь, я несколько раз выступил на сцене. Все собравшиеся подпевали и проводили меня со сцены бурными аплодисментами. Мы разговорились с Чангом – и о чудо! Он оказался очень интересным собеседником с отличным чувством юмора, богатым жизненным и политическим опытом. А он признался, что никогда ещё не встречал такого безрассудного смельчака, как я.

***

На работе я познакомился с майором по имени Ким Чен Гап. Он служил в штабе и одновременно учился в Военной полицейской академии Сеула. Он часто рассказывал о студентах, о мероприятиях и экзаменах. Я всегда был неравнодушен к подобной тематике, и его рассказы занимали меня.

– Ты знаешь, я хвастаюсь перед студентами нашим знакомством, – однажды признался Чен. – Говорю им, что знаю лучшего на свете мастера по каратэ. Все умирают от любопытства и хотят тебя увидеть.

Я опешил. Да, я тренировался, но привык, что люди воспринимают меня как командира, военного, а не как практикующего мастера.

– Ну хорошо… – согласился.

После рабочего дня меня встретили майор Чен и директор академии. И сразу стали просить поехать с ними в академию, чтобы познакомиться со студентами. Ким Чен Гап сказал: требуется доказать, что я вообще существую. Чен так много про меня наговорил, что сначала среди студентов обо мне ходили легенды, а потом все засомневались, не выдумал ли меня майор. Пришлось ехать…

Когда мы подъехали к академии, нас встречала толпа студентов и преподавателей. Я вышел из машины, и все принялись аплодировать. Можно было, конечно, произнести какую-нибудь речь, поговорить со студентами о планах, проблемах и тому подобной казёнщине… Но от меня явно ждали другого. Тогда я снял куртку, рубашку и обувь. Вкратце описал характерные особенности и технику каратэ, минут десять демонстрировал стойки и удары. Разумеется, молодым людям, студентам, больше всего понравились удары, с помощью которых можно разбить черепицу или доску. Они в прямом смысле завыли от восторга, когда ударом ладони я сломал доску пополам.

Ребята не хотели расходиться и просили продолжить обучение. Я же пытался втолковать, что никакое это не обучение. И если кто-то действительно желает учиться, то придётся учиться в практическом смысле.

– Есть желающие проверить, как работает боевое искусство? – спросил я.

Трое парней вызвались участвовать в поединке. Высокие, крепкие, уверенные в себе – похоже, им часто приходилось драться. Перед поединком я предупредил, что не собираюсь биться в полную силу. Мы договорились, что драться будем честно, но мой решающий удар будет в сантиметре от противника. Таким образом я смогу продемонстрировать, что могло случиться в реальной ситуации… В начале поединка я занял оборонительную позицию, позволив противникам нападать на меня. Удары я легко блокировал или уворачивался. Спустя три минуты я продемонстрировал, как мог бы нанести решающий удар одному, другому и третьему сопернику.