Ярость придаёт сил.
Пылающие Длани Асуры врезаются в тело демона с чудовищным грохотом, от которого, кажется, содрогаются своды пещеры. Плоть твари взрывается фонтаном чёрной маслянистой крови, забрызгивая стены и пол.
Демон испускает оглушительный вопль, полный боли и незамутнённой ненависти. Он пытается контратаковать, но лишь беспомощно молотит воздух обрубками рук. Я не даю ему и шанса на реванш — мои кулаки обрушиваются на врага с удвоенной силой, ломая кости и разрывая жилы.
Под градом ударов демоническое тело начинает распадаться, превращаясь в месиво из плоти, крови и осколков костей. Но даже этого мне мало. Я хочу полностью уничтожить эту тварь, стереть само её существование.
Призвав остатки сил, я направляю всю свою Ки в одну финальную атаку. Ладони вспыхивают ослепительно-белым, и я вонзаю их в грудь демона, прямо туда, где у смертных находится ядро. Бешено вращаясь, они прорывают плоть, мышцы и кости, пока не достигают самого средоточия демонической сущности.
В следующий миг из спины твари вырывается столп раскалённого добела пламени. Оно пожирает демона изнутри, испепеляя его тело и душу без остатка. Чудовищный крик боли и отчаяния взмывает к сводам пещеры и обрывается так же внезапно, как начался.
Я стою посреди выжженного круга, тяжело дыша и сжимая окровавленные кулаки. От Лорда не осталось и следа — лишь горстка пепла, которую тут же развеивает сквозняк.
Моё собственное ядро трещит и крепнет, хотя тьма застилает сознание. Кажется, новая… ступень…
Мой барьер, окутавший зал, прогибается и трещит. Пошатываясь, я поднимаюсь для нового раунда. Борясь с подступающей слабостью, перетекаю в защитную стойку. Изгородь рассыпается, пожираемая тьмой, и новая волна демонов прорывается ко мне.
За спиной раздаётся неожиданный грохот.
— Окружайте его! Быстрее! — в пещеру вламываются два десятка воинов, но среди них нет никого из моего отряда.
Впереди несётся высокий мужчина в офицерских доспехах, а из-за его плеча выглядывает юноша.
— Капитан, так это же Зено! — радостно вопит парень. — Дружище, ты как, цел?
Меня шатает, но я всё ещё держусь на ногах. Образы людей начинают размываться перед глазами.
Глава 18
Крики боли и отчаяния доносятся словно из-за пелены тумана. Я балансирую на самом краю сознания, но всё ещё могу различать происходящее вокруг. Лучше всяких слов о нём говорят ауры окружающих — могучие всплески Ки, свист рассекаемого клинками воздуха, тугие щелчки спущенной тетивы. Меня окутывает чья-то приятная, успокаивающая энергия, но я не позволяю себе расслабиться. Даже на грани забытья я продолжаю напряжённо вслушиваться, готовый отразить любую угрозу. Пусть даже вслепую — лишь бы сделать хоть что-то.
Впрочем, битва стихает и без моего участия. Чьи-то руки подхватывают меня под локти, и я, убедившись, что это не враг, позволяю спасительной темноте поглотить себя.
Большую часть времени меня мутит, а всё тело сотрясает мучительная дрожь. Голоса доносятся обрывками — кажется, говорят бойцы из моего отряда. Перед глазами всё плывёт и двоится, размывая склонившиеся надо мной фигуры лекарей. Но даже на волосок от смерти я не смею потерять контроль. Ведь целители, практикующие Ки, могут в любой момент раскрыть мою маскировку. И потому, как бы ни был я слаб, приходится из последних сил цепляться за ускользающее сознание. Даже малейшее движение даётся с невероятным трудом — остаётся лишь бороться с забытьём, покуда это возможно.
Так проходит несколько часов… или дней? Чувство времени полностью утрачено. Постепенно зрение возвращается ко мне, и теперь я ясно вижу, что нахожусь в военном лазарете. Вокруг — ряды одиноких коек, на которых стонут и корчатся искалеченные, но пока ещё живые солдаты. Меж ними — грубые деревянные тумбочки. Отец убил бы за такую топорную работу… На каждой — пузырьки со снадобьями, кувшины с водой и прочая мелкая утварь.
Соседи мои выглядят просто ужасно. Справа от меня лежит некогда могучий воин, утративший ногу. Культя обмотана белыми бинтами, но их чистоту уже успели запятнать грязно-бурые разводы. По распростёртому телу великана расползаются уродливые пятна.
Сложно сказать, жив ли ещё боец слева от меня. Он весь обмотан тряпками, покрытыми теми же жуткими отметинами, что и у правого соседа. Его жизненная аура едва теплится, как света, готовая затухнуть от малейшего дыхания. Молю Аранга, чтобы бедолага не испустил дух. Приподнявшись, я замечаю свободные места — видимо, кто-то из раненых уже покинул лазарет. Хочется верить, что на своих двоих, а не вперёд ногами.
Убедившись, что я не за решёткой, принимаюсь осматривать своё тело. Вернее, тело Зено. С меня сняли всю одежду и облачили в белую робу сомнительного качества. В отличие от товарищей по несчастью, на мне нет повязок. Впрочем, это не значит, что я невредим — кожу покрывают уродливо заживающие раны от клинка демона-офицера. Рубцы и рваные шрамы пятнают покров то тут, то там.
Зато стоит отметить несомненный успех. Даже в критическом состоянии техника маскировки сработала безупречно, сохранив мой секрет. Окажись я разоблачён, и моя голова уже торчала бы на колу… если бы раньше не очутилась в пасти демона. Впрочем, последнее вряд ли — твари видят во мне лишь пищу, и вояки Императора не стали бы подкармливать врага.
Увы, сами ранения достались Рену, а не Зено. Было бы чудом, сумей маскировка полностью защитить моё истинное «я». Внутренности жжёт, словно калённым железом. От каждого шрама по нутру прокатываются мучительные пульсации. Отрава, попавшая в моё тело, продолжает терзать меня изнутри, но уже не так яростно. Смертоносный процесс замедлился.
Первым делом я погружаюсь в медитацию, усиливая внутренние целительные потоки. Жгучая агония чуть отступает, хотя и не исчезает полностью. Становится чуть легче дышать.
Палатку наполняет звонкий мелодичный голос, подобный трелям певчей птицы. Он выдёргивает меня из транса.
— Ну что, ребятки, как вы тут? — щебечет вошедшая, прижимая к груди стопку свитков. — Сегодня за вас отвечаю я. Не волнуйтесь, сейчас всех осмотрю.
Она отвешивает лёгкий поклон. Такие, как она, в наших краях редкость. Высокая, белокожая, с длинной соломенной гривой, карими глазами и смешливым личиком. Видимо, северянка. На ней форма гвардейского лекаря, а на рукаве — алая повязка с изображение характерной статуи Аранга.
— Спасибо за вашу доблесть и жертвы во славу Императора. Уж мы-то вас непременно поставим на ноги! — с жаром произносит незнакомка.
— Меня, меня первым! — канючит какой-то бедолага у входа, воздевая руку.
— Да, конечно, я пройдусь по всем по очереди, — кивает девушка, — но капитан Эйрин велел в первую голову проведать…
Она встаёт на цыпочки и вытягивает шею, вглядываясь в лица раненых. Её взгляд останавливается на мне, уже сидящем на постели.
— … Рядового Зено из клана Кровавого Моря, — удивлённо заканчивает лекарка. — Не стоит так напрягаться. Сначала я должна вас как следует осмотреть.
Она подбегает ко мне, на ходу перебирая свитки. Найдя нужный, принимается бегло его изучать. Вдруг глаза девушки округляются, будто при виде самого Аранга.
Склонившись ко мне, она заговорщицки шепчет, прикрыв рот ладонью:
— Ты бился с демоном-Тенеплётом? С Офицером⁈
Я киваю, не желая тратить и без того скудные силы на лишние слова и жесты. Всю энергию я пускаю на исцеление.
— И сумел выжить⁈ — её губы трепещут. — Ты точно уверен? Может, то был какой-то иной гад?
Она принимается перечислять разные виды, подробно описывая каждого, но я мягко обрываю её словесный поток:
— Нет-нет, постой. Я точно запомнил врага.
Скупо, в двух словах, я набрасываю облик своего недавнего противника, и устало спрашиваю:
— Это так уж важно?
— Вообще-то, да, — кивает она, вновь утыкаясь в исписанный лист, держа его так, чтобы и я мог заглянуть.
Я пробегаю глазами по строкам. Почерк меняется от записи к записи — похоже, меня осматривало несколько лекарей. Пока, судя по всему, маскировка не дала сбоя. Однако целители отмечают подозрительно быструю регенерацию и стойкость к ядам, спасибо моему купанию в том водоёме Алой Сакуры после боя со старым Ху. Это вызывает у них вопросы.
